Ричард Морган - Стальные останки [litres]

– Наблюдает за тобой?

– Да, я прям почувствовал его взгляд. Сперва не испугался – ну, ты понимаешь, нож-то при мне. И мне показалось, что это волк, а волки обычно людей не трогают, разве что в плохую зиму. – Эргунд, глядя в землю, поднял руки. Он будто пытался обхватить ладонями свои мысли. – Но потом я увидел… это. Я увидел глаза в темноте, как мне показалось, волчьи, но они были сильно выше травы. На четыре-пять футов от земли.

Он чуть вздрогнул. Улыбнулся, но вышло неубедительно.

– Получается, это самый большой волчара, какого видел свет, верно?

Полтар уклончиво хмыкнул. В свое время он наслушался россказней о всевозможных монстрах, встреченных в степи, от долгобегов до пауков размером с коня. Огромный волк не был чем-то из ряда вон выходящим.

– Так вот, я встревожился, да? Вытащил нож, принял стойку, но внезапно тварь вышла из тьмы прямо на меня.

– И это был волк?

– Ага. То есть нет. Я… – Лицо Эргунда по-прежнему выглядело обеспокоенным. – Оно выглядело волком, точнее, волчицей. Но… шло на задних лапах! Знаешь, как псы в Ишлин-чане, которых обучают попрошайки. Здоровенная. Высокая, как человек.

– Она на тебя напала?

Скотовод помотал головой.

– Нет. Она, мать ее, со мной заговорила. Пасть-то не шевелилась, но я слышал ее слова в голове, как тихое рычание. Она просто стояла там на задних лапах, вскинув передние, будто хотела, чтобы я за них взялся, и смотрела мне в глаза все это время. Мы были достаточно близко, чтобы я учуял запах ее шерсти. Она бы и лизнуть меня могла, если бы захотела.

– Итак, она заговорила. И что сказала?

– Сказала, чтобы я пришел к тебе. Дескать, ты ждешь послания.

Тут настал черед Полтара слегка вздрогнуть.

– Она назвала мое имя?

– Да. Сказала, что знает тебя. Что ты ждешь послания – э-э, второго послания, да.

Слова Келгрис там, в темной комнате наверху, раздавшиеся из горла мертвой девушки. «Я пришла, чтобы доставить послание от брата моего Хойрана, коего вы называете Уранном. Вот оно: “Жди и наблюдай”». Полтар вспомнил томность голоса, обжигающую боль, когда лопнул член и потекла кровь, и что он испытал, когда был связан и бессилен. От этого воспоминания он ощутил необъяснимое шевеление в паху.

Шаман облизал губы.

– Так расскажи, что за послание.

Эргунд опять уставился на свои руки.

– Она сказала…

Он умолк, не договорив, и издал бесполезный вздох. В груди шамана медленно застучало; пришлось взять себя в руки и ждать.

Наконец Эргунд поднял глаза с подобием мольбы.

– Она сказала, что время моего брата как вождя истекло, – пробормотал он.

Тишина опустилась как тончайшая муслиновая ткань, покрыв все в занавешенной нише и, похоже, снаружи. Полтар ощутил, как она течет по венам и занимает уши, вытесняя все обыденное.

Он резко выпрямился.

Эргунд открыл рот. Шаман взмахом руки велел ему молчать, потом быстро встал и вернулся в главную часть юрты. Занятый ошкуриванием приспешник бросил на него взгляд и, увидев выражение лица Полтара, тотчас отложил инструменты.

– Учитель?

– Кажется, этот нож пора наточить. Почему бы тебе не отнести его Намдралу и не проверить, чтобы тот вернул острию достойный вид? А еще лучше, пусть он найдет для тебя пару новых ножей и наточит. Скажи, я расплачусь с ним после обряда.

Приспешник нахмурился. С ножом для разделки все было в порядке, они оба это понимали. А новые ножи стоили недешево. Но он знал, что не стоит спорить с Полтаром или ждать объяснений, поэтому склонил голову.

– Как пожелаете, учитель.

Полтар выждал, пока парень уйдет, проследил от входа юрты, как он удалялся через залитый огнями, суетливый лагерь, плотно задернул занавес и вернулся к Эргунду. Он увидел, что брат вождя поднялся и хочет уйти.

– Ты куда собрался?

– Послушай, я… мне не стоило приходить. Грела уговорила, она сказала, ты знаешь, что делать.

– Да. Она права. Знаю.

– Ну? – Эргунд скривился. – Я хочу сказать, это был просто сон, да?

– Ой ли?

– Я чувствовал, что сплю.

Шаман подошел ближе.

– Но?

– Но я… – Эргунд покачал головой. Вид у него был как у буйвола, которого неопытный мясник оглушил лишь наполовину. – Когда я проснулся, мои ступни были испачканы в траве. Все еще влажной. Будто я на самом деле там побывал.

– Ты действительно там побывал, Эргунд.

– В такую холодрыгу? – Скотовод фыркнул, когда здравый смысл на миг возобладал над страхом сверхъестественного. – Босоногим? Да ладно тебе, я бы на хрен отморозил себе пальцы. Они бы уже почернели.

Полтар вынудил Эргунда сесть и навис над ним. Продолжил говорить низким, гипнотизирующим голосом:

– Мир сновидений – не наш мир, Эргунд. Он отражает наш мир, но в нем есть чуждость, инаковость. У него собственные времена года и свои законы природы. Ты действительно бродил там, трава на ногах – знак. Так Небожители показывают тебе, что приснившееся реально. Это предупреждение, которое следует принять всерьез. Твоя жена правильно прислала тебя ко мне. Это путь, по которому нам следует идти вместе.

– Но волчица, стоящая на задних лапах… Это ведь мог быть демон, посланный ввести меня в заблуждение. И посеять раздор в клане.

Полтар кивнул, словно размышляя над сказанным.

– Хороший довод. Но у демонов нет сил действовать наперекор явной воле Небожителей. Если демон и впрямь вытащил тебя в мир снов и говорил с тобой, значит, он действовал с благословения Небесного Дома.

Тут Полтар вспомнил, что однажды сказал отец в минуту слабости, когда они весенней ночью вместе бдили. Предыдущей зимой мать Полтара скончалась от огневицы, и с ее уходом Олган изменился так сильно, что молодой Полтар никак не мог этого понять.

«Простые люди, Полтар, различают богов и демонов, но говорить так – признак невежества. Когда некие силы действуют согласно нашей воле, мы поклоняемся им, как богам; когда они мешают нам и разочаровывают, мы ненавидим и страшимся их словно демонов. Это одни и те же создания, одни и те же нелюди с извращенными помыслами. Путь шамана – путь переговоров, и только. Мы ведем беседу с высшими силами, чтобы они приносили нам больше выгоды, чем вреда. Больше мы ничего не можем сделать».

Затем, бросив виноватый взгляд на небеса, он быстро прибавил: «Никому про это не говори. Мужчины не готовы услышать эту правду – хотя иногда я думаю, что с женщинами все наоборот. Порой я думаю…»

Тут он снова погрузился в мрачные мысли, уставившись в огонь и слушая, как над степью шумит ветер. Больше они на эту тему не говорили.

– Ты правда думаешь, – неуверенно проговорил Эргунд, – что Небесный Дом теперь настроен против моего брата?

Полтар осторожно уселся. Наклонился вперед. Тихо спросил:

– Ты сам что думаешь, Эргунд? Что тебе подсказывает совесть?