Юлия Диппель - Тихий омут [litres]

Мои слова прозвучали в ужасающей тишине. Во мне по-прежнему пылал праведный гнев, но начали пробуждаться и сомнения. Возможно, я зашла слишком далеко… но по крайней мере, стоило увидеть шокированные лица членов Верховного Совета, ведь не каждый день кто-то обращал их же законы против них самих.

– Нельзя сказать, что девочка в корне не права, – осклабился Бел и закинул в рот мармеладного медвежонка. Сразу после этого разразился настоящий ураган, когда каждый присутствующий выкрикивал свое мнение. Они ссорились как на базаре. Одни желали уничтожить меня на месте, другие требовали отставки Верховного Совета.

Я укоризненно взглянула на Бела. Не помогло! Мой маленький спич должен был стать риторической уловкой, а не серьезным предложением. Праймус равнодушно дернул плечами и откинулся на спинку сиденья, наслаждаясь хаосом, который породило его согласие со мной.

Отчетливое покашливание привлекло мое внимание к противоположному крылу трибун. Чистый голос Рамадона моментально восстановил тишину.

– Верховный Совет уже допускал ошибки со своей стороны. – Его взгляд переместился с меня на Немидеса. – Ошибки, которые он хотел исправить.

Отец Люциана ответил быстрым кивком. Наполовину он состоял из уважения, а на вторую половину – из гордости со следами смирения. По арене прошла волна соглашающихся шепотков.

И всё?!

– Совет хочет исправить свои ошибки?! Заточив меня и принуждая продать душу? – в бешенстве выкрикнула я. – Так вы просто допустите следующую ошибку. Потому что я пока еще не ваш враг.

– Ты нам угрожаешь? – опасно тихо переспросил Немидес. Я практически чувствовала, как тысячи праймусов возбужденно подались вперед со своих мест.

– Нет, – правдиво ответила я. – Я лишь указываю вам на возможные последствия, которые могут вызвать ваши решения. Ведь когда-нибудь вам может потребоваться моя помощь… Например, сейчас, когда у вас такие неприятности с ведьмами.

– Хорошо блефуешь, – рассмеялся Дариус, – но тебе еще надо поработать над невозмутимым лицом.

Я нахмурилась. Они ничего не знали о ведьмах?! Это плохо. Я надеялась, что мне не придется им это объяснять или доказывать. Но что поделать. Так мне на руку сыграет хотя бы эффект неожиданности.

– Ведьмы заключили союз против Лиги.

Потребовалась пара секунд, пока все обработали информацию. Потом Дариус и некоторые другие бессмертные зашлись в хохоте. Я даже услышала, как у меня за спиной пренебрежительно фыркнул Элиас.

– Это правда, – вмешался мистер Росси. – Они поставили себе цель убить Ари.

По-видимому, ему они доверяли чуть больше, но несмотря на это, праймусы нисколько не беспокоились.

Все еще смеясь, Дариус перегнулся над бортиком. В этом юном теле праймус казался избалованным сыном короля.

– Тогда, скорее уж, это у тебя кое-какие неприятности с ведьмами.

Я метнула в него злобный взгляд:

– Мне не впервой, – беззаботно проговорила я. – Но вам, наверно, будет интересно, почему они хотят моей смерти.

– Потому что они не хотят, чтобы Изара попала в руки Лиги, конечно же, – бросил в ответ белокурый праймус. – Потому что они знают, что с силами Изары Лига стала бы непобедимой.

– Возможно. – Я уверенно скрестила руки на груди. – Но еще это непосредственно связано с королевой ведьм и пророчествами Кинтаны.

Окей, признаю… вот сейчас это был блеф, и я всем сердцем надеялась, что разрозненным информационным вбросам Тристана можно было доверять.

«Бинго».

С величайшим удовлетворением я наблюдала, как у собравшихся членов Совета смех застрял в глотках. Из зрительного зала тоже не доносилось ни звука.

– Что ты сказала? – прошептал Немидес.

Я пожала плечами:

– Можно много чего уловить краем уха, если твое имя так часто встречается в списках смертников, как мое.

У меня понемногу затекали ноги от праздного стояния. Лига уже целую вечность крайне горячо обсуждала тему, которую я, обладая лишь обрывочными знаниями, зашвырнула в зал. Обо мне, очевидно, и вовсе позабыли.

– Да все это глупости. Эти пророчества – не что иное, как суеверия и небылицы. Плод фантазии взбалмошного психа. В них даже поэтической ценности нет. – Дариус говорил максимально скучающим тоном и ерзал на своем троне, словно капризный подросток.

– Если из-за них ведьмы объединились против нас, то мы должны их заполучить, – прокричала рыжеволосая женщина-праймус в третьем ряду позади меня.

Немидес рассеянно кивнул.

– Ты права, однако пророчества были уничтожены столетия назад.

– Это что касается наших копий, – подал голос Рамадон. – И я напомню, что тогда это было сделано вопреки моему желанию.

Я мысленно улыбнулась. Это был вежливый вариант дубинки под названием «Я же вам говорил» в исполнении Рамадона.

Немидес недовольно вздохнул и вдруг перепрыгнул через парапет. Его телу было уже за сорок, но оно все еще было мускулистым и подтянутым. Я отшатнулась на пару шагов, но Немидес не обращал на меня внимания и сам вошел в Тихий омут. Он подозвал к себе Элиаса.

– Приведи его!

Командир Алой гвардии побледнел, но отвесил поклон и крикнул через плечо:

– Люциан?

Тот, кивнув, прошел за Элиасом на блестящую черную гладь.

– Что здесь происходит? – потребовал объяснений мистер Росси. Ему никто не отвечал.

«Иди за мной, Ари», – строго приказал мне Люциан. В тот же момент Элиас подпрыгнул и проделал приличную дыру прямо в зеркальном полу.

И у меня просто отвисла челюсть, когда он погрузился в него с тихим всплеском, как будто пол под нами был бассейном, наполненным чернилами. Легкие волны пошли кругами и утихли через пару метров.

– Ты выглядишь испуганной, девочка-полукровка, – насмехался Дариус со своего трона. – Люциан не рассказал тебе, на чем был возведен Критерион? На чем ты стоишь?

Люциан мрачно взглянул сначала на него, потом на меня. Лед в его глазах казался даже более настоящим, чем по пути сюда.

– Тихий омут – это тюрьма, – пояснил он для меня. – Приговоренные Советом праймусы тонут здесь и остаются внутри, пока не отбудут свое наказание. Стеклянный суд построили над ней в качестве устрашения.

«Господи боже!» Вот это устрашение. Праймусы не умирают. Это значило, что они будут час за часом, день за днем проводить в плену темных глубин. Я неуверенно переступила с ноги на ногу. Сейчас, когда я другими глазами увидела черноту у себя под ногами, меня замутило.

Люциан опустился на колени рядом с тем местом, куда нырнул его брат. Внезапно под водой показался кулак. Он два раза стукнул по поверхности, словно кто-то пытался выбраться из замерзшего озера.

Брахион без колебаний ухватился за запястье брата. Снаружи, казалось бы, не было никакого барьера. Что, в принципе, логично для тюрьмы. Хотя тогда бы мы все уже утонули… Я отбросила все мысли о логике в сторону. Мы в Патрии. Тут все подчинялось своим собственным правилам.