Юлия Диппель - Тихий омут [litres]

Тристан положил ладонь на ручку двери, имевшую форму крыла. Но он медлил.

– Ты понимаешь, что Танатос убьет твою подругу, если ты не будешь делать так, как он говорит?

– Я знаю своего отца, – напомнила ему я. – Все предостережения тут излишни.

Тристан выразительно посмотрел на меня.

– Ари! Я серьезно. Я чувствую твое волнение, страх, злость, решительность и твое упрямство. Что бы ты ни замышляла, не вздумай!

Я машинально отметила, что Тристан до сих пор мог читать мои мысли, хотя я их заперла. На данный момент это не имело значения, но если завтра мы оба останемся в живых, я открою на него охоту. И тогда мне будет полезна каждая мелочь.

– Откуда мне знать, что Танатос отпустит меня, Лиззи и Люциана, когда все закончится?

Ведь я отлично помнила кровавое обещание, данное мне отцом в темнице. Одной причиной больше сегодня положить этому ужасу конец.

– Это часть моей договоренности с Люцианом, – заверил он меня. Я невесело рассмеялась.

– Ты не праймус и не зависишь от своего слова.

Его серые глаза вспыхнули, и мне стало ясно, что я его задела. Сильнее, чем могли любой клинок или пуля.

– Твой отец ждет, – произнес он ледяным тоном и открыл дверь в оранжерею.

Я сделала глубокий вздох и нажала на кнопку экстренного вызова на своих наручных часах. Если Гидеон последует моим указаниям, через сорок пять минут тут будет полным-полно охотников.

Больше нет пути назад.

Я ошиблась. Это была не оранжерея. Это был бывший бассейн. Но он уже десятки лет не видел воды. Стоки заросли сорняками. Плитка в облицовке почти полностью обвалилась, а та, что уцелела, либо выцвела, либо потрескалась. В прошлом это место явно было очаровательно. Теперь же оно годилось только как декорация для крутого фильма ужасов.

– Дочь моя! – Голос отца эхом отразился от стеклянных стен и кафельного пола.

Танатос стоял посреди осушенного бассейна и приветствовал меня, протягивая руки. На нем было плотное зимнее пальто с меховым воротником. Так он становился похожим на русского аристократа. Взгляд его льдисто-голубых глаз пробудил во мне чистую ярость. На самом деле я ее не испытывала, но ощущала, как она билась в своей тюрьме внутри меня.

Тристан послал мне понимающую улыбочку, полную сарказма, прежде чем по широким ступеням спуститься в бассейн. Я решительным шагом пошла за ним. Чем быстрее мы оставим всё это позади, тем быстрее я смогу выбить с лица моего отца эту высокомерную усмешку.

– Как здорово, что ты нашла к нам дорогу, – вкрадчиво проговорил он.

Под «нами» он наверняка имел в виду многочисленных ведьм, которые заняли позиции вдоль стеклянных стен. На грязных стеклах за их спинами кто-то кровью нарисовал огромные печати. Однако не это было самое жуткое. В центре бассейна были сложены все черные ациамы. Кто-то выложил из них гигантский круг. Кончики лезвий были направлены внутрь, на одиноко стоящий металлический табурет.

Танатос сделал приглашающий жест в его сторону.

– Присядь же!

Сейчас я была еще более благодарна за то, что мои эмоции заперты. В противном случае я бы уже давно описалась от страха. Тем не менее я была не так глупа, чтобы проигнорировать свои сомнения.

«Всё нормально, малышка», – голос Люциана скользнул в мои мысли. Я незаметно осмотрелась, пытаясь его найти. Он сидел в углу бассейна на табурете, похожем на тот, который стоял в середине кошмарного ритуального круга. Правой рукой опирался о колено, держа запястье над пластиковым контейнером. Последний был нужен, чтобы собирать кровь, которая стекала из глубокой раны у него на руке. Судя по звукам, контейнер был уже почти полным. Несмотря на это, Люциан не выглядел ни истощенным, ни взволнованным. Он даже ободряюще подмигнул мне, прикрываясь буйными темными локонами.

«Кажется, не только у тебя есть виды на мои внутренние ценности», – пошутил он, глядя на свое окровавленное запястье.

Я улыбнулась в ответ. Ясно, что Люциан старался сделать так, чтобы я перестала бояться. Он же не знал, что я полностью заблокировала все чувства. Соответственно, он не ощутил и той волны счастья, которая накрыла меня при виде него.

«Только в виде исключения, – ухмыльнулась я. – Не люблю тобой делиться…»

До меня донеслось дикое рычание. Сразу после этого меня подхватили и грубо усадили на табурет в центре круга из ациамов.

– Тристан! Будь полюбезнее с моими гостями, – поругал его отец, явно не всерьез. Он оттолкнул от меня своего любимого приспешника и прижал руку к груди в притворном возмущении.

– Ты должна его простить, – театрально взмолился Танатос. – Тристан лишь переживает за твою репутацию. По его мнению, моя дочь не может иметь дело с развратным демоном.

Тристан хмыкнул и вытащил кинжал. Последний недостающий черный ациам. Он положил его к остальным, замкнув тем самым пугающий круг вокруг меня.

– И я могу его понять, – продолжал мой отец. – Меня ведь должны беспокоить твой неуместный выбор партнера и бесстыдная демонстрация твоей импульсивности. Но я же знаю, что ты делаешь это просто из упрямства, чтобы ранить твоего бедного старого папу. – Он страдальчески вздохнул. – Хотя в отношении твоей невинности поезд уже ушел, не так ли?

Я вновь отреагировала безэмоционально. Не зацикливаясь на его оскорблениях, я спросила:

– Где Лиззи?

Танатос захихикал. Он достал из нагрудного кармана своей темной рубашки мобильный телефон. Держа мобильник обеими руками, он большими пальцами набрал сообщение. Это хорошо, потому что означало, что мы не застряли в зоне вне сети.

– Скажи-ка, Люциан, – проговорил отец, не поднимая сосредоточенного взгляда от дисплея, – а что думает твой отец об интрижке с Ари?

Люциан тихо засмеялся:

– Ты напрасно тратишь воздух, человек!

Я сдерживала улыбку. Мы договорились не позволять отцу нас спровоцировать. До этого момента, похоже, у нас получалось. Однако так мы еще сильнее раззадоривали Танатоса…

Внезапно на краю бортика открылся портал-призма. Через переливающуюся дымку прошел коренастый мужчина низкого роста с конским хвостиком. Его шевелюра так блестела, что создавалось впечатление, будто он вылил на нее весь тюбик геля для волос. И очевидно, волосяной покров головой не ограничивался. Под открытым воротником выглядывали кустики темных волос. На груди висела золотая цепочка с подвеской-крестом.

За руку он волок за собой рыжеволосую медсестру. Целая гора камней упала у меня с души. По-видимому, с Лиззи всё было хорошо. Ее немного шатало, как если бы она была пьяна, но она была невредима.

«Он накачали ее успокоительными», – проинформировал меня Люциан.

Ладно. Это было в тысячу раз лучше, чем манипуляции Тристана.