Дмитрий Емец - Дверь на двушку [litres]

– Бросай сюда! – велел Коря, после чего Даня сослепу свалил сосну прямо на взвизгнувшую от негодования Фреду.

– Девушку можно было, конечно, не заваливать, но молодец! Теперь не замерзнем!

– Но господа! Вы же сами сказали «Бросай сюда»! – возмутился любящий справедливость Даня.

– Но надо же и глазами смотреть! А если б я сказал «Плесни кипяточку»? Ты бы нахлобучил чайник ей на голову? – поинтересовался Коря.

– Я бы уточнил, куда именно плеснуть!

Наблюдая за попытками возмущенной Фреды вылезти из-под веток, Никита вздохнул:

– Я, конечно, не знаток женщин, но сейчас тебя будут убивать… Лучше уйди от греха подальше… На вон, оружие мое отнеси! Прислони там где-нибудь к стеночке! И к лазу эльбов не суйся! – И Никита сунул Дане короткий автомат, висевший у него на плече. Это был видавший виды «АК-74М» с диоптрическим прицелом.

Даня поспешил ретироваться, тем более что и Фреда уже почти вылезла из-под сосны. Автомат он нес за дуло в вытянутой руке. Когда Даня ушел, Коря, вспомнив о чем-то, озабоченно посмотрел на Боброка.

– Берсерки уже здесь! – сообщил он.

Для Боброка это не стало сюрпризом:

– Ясно. Много?

– Родион пошел проверить.

– Один справится?

– Вроде ловкий парень! Нож в зубы взял, в куст прыгнул – ветка не шелохнулась! – одобрительно отозвался Никита, выгребая из печки старую золу.

Родион вернулся через час. Макс, карауливший с арбалетом у окна, на секунду отвлекся. В тот же миг через порог кто-то перекатился, и в шею Максу уткнулся палец. Все произошло так быстро, что ошеломленный Макс только и успел что моргнуть. Куртка Родиона была испачкана глиной и листьями.

– Ты убит!

– Я мог тебя з-з-зы-зы-за… – запоздало забубнил Макс, глядя на арбалет.

– Это вряд ли. Мимо тебя экскурсии можно водить.

Макс угрюмо заворчал. Он не считал себя настолько безнадежным.

– Бериков видел? – спросил Ул у Родиона. Он сидел рядом с Ярой, боясь оставить ее даже на минуту.

– Да. Приехали на нескольких машинах. И с ними пара боевых ведьм… Замерз я что-то! Пойду погреюсь!

И Родион направился к печке. Проходя мимо Долбушина, он остановился и тронул указательным пальцем его голову. Долбушин сердито отбросил его руку.

– В чем дело? – спросил он раздраженно.

– Просто смотрел! Голова как голова! И чего он в ней нашел? – сказал Родион.

– Кто нашел?

– Тилль. Я слышал, как берики переговаривались. За вашу голову Тилль назначил награду. Так что на вашем месте я бы не маячил в окне благородным профилем.

Тотчас, будто для того чтобы подтвердить его слова, из леса прилетели два болта. Один выбил кусок рамы, а другой врезался в стену, никому не повредив. Родион, повернув голову, оценил выстрел.

– Хорошо бабахнули! Только планочку прицельную не передвинули, а то было бы примерно вот сюда! – со знанием дела объяснил он, показывая место где-то у ключицы Долбушина.

Макс и Ул легли к арбалетам, но больше никто не стрелял. Лес затих.

– Кого-то видно? – поинтересовался Боброк.

– Не-а, – отозвался Ул.

– То-то и оно. Тут разница как между войной и тиром. В тире все снайперы. Мишень увидел, дыхание задержал – готово… А на войне лежишь пузом в какой-нибудь ямке, щекой в землю вжимаешься, а высунуться не можешь. По тебе палят, а ты даже не понимаешь откуда, – ворчливо сказал Боброк.

– Один кто-то бьет… максимум двое… Хочется, видать, людям пострелять, – сказал Ул.

– Скорее бы перехотелось. Эх! А нам еще луны ждать! – недовольно сказал Боброк, наискось, от окна, взглянув на небо.

– Думаешь, на штурм пойдут? – спросила Кавалерия.

Боброк пожал плечами:

– Кто ж его знает, что у Тилля на уме… Вот что ведьмы боевые с ними – это скверно.

Печка понемногу согревалась. Вначале в комнате стало дымно, но потом дым вытянуло в щели и все, кроме караульных у окон, как-то сами собой сместились поближе к печке.

Рузя сидел, обнимая огромный разряженный арбалет, из которого недавно, сам не зная зачем, выпалил в лес. На этот воинственный поступок ушли все силы Рузи, и теперь он ни арбалет не заряжал, ни шевелился, а просто глядел в стену.

– Эй, человече! – окликнула его Суповна. – Хочешь котлету?

– Я котлет не ем. Их от меня тошнит, – отозвался Рузя угрюмо.

Кавалерия пересела поближе к Боброку.

– Ты ведь был здесь раньше? – негромко спросила она.

Боброк осторожно подцепил ногтями кривой почерневший гвоздь, выпавший из сгоревшей доски. Потрогал его, проверяя, остыл ли он.

– Приходилось. Лет пятнадцать назад. У нас тут было небольшое местное отделение вендов с уклоном в пнуйство. Вычищали из города ведьмарей, за обилие которых надо поблагодарить вот его… – Боброк неприязненно взглянул на Долбушина.

– А его за что? – задиристо спросила Лиана.

– За то, что хорошо подбирает кадры. Его делмэны быстро прибрали к рукам Иркутск и Улан-Удэ, скупили несколько зданий и создали отличные условия. А берсерки ведь народ ушлый… Быстро пронюхали, что квартиры дают, деньги платят, псиос, опять же начальство далеко… работка непыльная… В общем, набежало их как тараканов. Мы им помогали как могли раскаяться в их выборе… Но и нам доставалось. Много наших ребят полегло. А кто виноват? Я… Раз солдаты гибнут – значит, командир чего-то не просчитал. – Боброк снял очки. Голос у него звучал глухо, зло… – Почти у каждого боевого командира есть на совести солдат. Не вражеский, свой. Которого он забыл в лесу, утопил в реке при переправе, угробил на неразведанном минном поле… Не просчитал, не продумал, ошибся. И командиру до конца жизни приходится жить с этим. Но если он хороший командир, он этого солдата не забывает…

Рома, выцеливающий из арбалета лес, оглянулся на Боброка. Тот сидел и подслеповато, без очков, смотрел на огонь.

– Вон там, у Байкала, мы подстерегли боевую ведьму и делмэна! – сказал Боброк. – Не знаю уж, какие у них были планы, но явно не романтическая прогулка. Нас было трое. Вначале мы разобрались с ведьмой, а пока разбирались, делмэн выскочил из машины и забежал за крупный валун. Ну, делмэн и делмэн… Мы их как бойцов в грош не ставили. Я махнул парням рукой, чтобы его перехватили. Парни стали обегать камень, и вдруг я услышал выстрелы и крики… – Боброк сглотнул. – У делмэна был пистолет, а за валуном оказались камни. Кто-то давно, видать, лодку прикрывал, чтобы в глаза не бросалась. Из-за этих камней ребята не смогли сразу к нему добежать, и он застрелил обоих.

– Насмерть застрелил?! – испуганно спросила Лиана.

Боброк не отозвался.

– А что было потом? – спросила Кавалерия.

– Я кинулся к валуну, но этот делмэн уже сам из-за него выскочил и начал в меня палить. Я бросился в лес. Он упорно преследовал меня и стрелял, стрелял. Причем хорошо так выцеливал. Иногда одиночными, иногда бил по два выстрела. Одна из пуль зацепила мне ногу. Я хромал и не мог от него оторваться. Из оружия у меня был только нож, но так близко он меня не подпускал.