Маккензи Ли - Локи. Где начинается ложь [ЛП]

- Разве я похож на человека, который хочет присутствовать на шоу? - спросил Локи.

Мужчина окинул его оценивающим взглядом с головы до ног.

- Ты похож на колдунью.

Локи посмотрел на себя сверху вниз. Он отказался от гламурной одежды, которую носил, и купил настоящий костюм по дороге сюда, чтобы сэкономить энергию… все черное, в комплекте с крошечной темной булавкой в галстуке и ботинками на высоком каблуке, которые были у Пакстона для мужчин - к сожалению, довольно низком.

- Спасибо.

- Колдуньи - это девушки.

- Разве это не комплимент?

Мужчина фыркнул безо всякого юмора.

- Следующее шоу все еще стоит десять шиллингов, - сказал он, оглядывая Локи с головы до ног. - Даже если ты наложишь на меня заклятие, колдунья-мальчишка.

Локи испытывал искушение, но устоял.

- Не мог бы ты послать ей сообщение? - спросил он. Мужчина не сказал «нет», и Локи продолжил: - Ты скажешь ей, что ее Ловкач пришел повидаться с ней?

- Ее ловкач? - повторил мужчина, делая ударение на последнем слове.

- Ну нет, не ее. Нет... - Даже если бы он не чувствовал, что его лицо горит, он бы увидел это в ухмылке мужчины. – Просто «Ловкач», - уточнил он и быстро добавил: - Не то чтобы я - ловкач. Я... ты можешь просто сказать ей это? Пожалуйста.

- За десять шиллингов я так и сделаю.

Локи отвернулся от человека, охранявшего вход на сцену, и направился к бару. Мужчина все еще крутился на стуле, распевая о чуме. Он был явно пьян, но его ботинки были хорошо начищены, а волосы ровно подстрижены. Может быть, он и не богач, но у него достаточно средств, чтобы напиться чумы. Локи с трудом удержался, чтобы не закатить глаза, затем слегка сдвинул галстук набок и неохотно взъерошил волосы, прежде чем подойти к мужчине и схватить его.

Мужчина чуть не свалился со стула.

- Эй, приятель.

- Ты можешь угостить меня выпивкой? - произнес Локи невнятно.

- А, отвали. - Мужчина наклонился к своему бокалу, но Локи прильнул к нему, наклонившись ближе и вплетая в свой голос медовое магическое принуждение.

- Мне нужно десять шиллингов на выпивку, приятель, я только что потерял работу, моя жена умерла, все мои семеро детей заболели корью, а еды у нас так мало, что, боюсь, придется съесть одного из них…

- Ладно, ладно! - Мужчина выглядел более чем встревоженным, когда отпрянул от Локи, затем порылся в кармане и вытащил пригоршню монет. – Вот. - Он сунул их Локи. - Возьми свою выпивку и оставь меня в покое.

- Браво. - Локи повернулся, поправил галстук, затем вернулся к человеку, охранявшему вход, и бросил монеты ему в руки.

Если этот человек и видел, каким способом Локи добыл монеты, то был слишком занят их пересчетом, чтобы что-то сказать. С ворчанием сунув их в карман, он поднял голову.

- Тебе повезло.

- Неужели? - спросил Локи.

Мужчина кивнул в сторону пьяницы за стойкой бара.

- Он - боксер. Я видел, как он нокаутировал людей в два раза больше тебя.

- Неужели?

- Должно быть, это было очень хорошее заклинание, колдунья-мальчишка.

- Должно быть, - ответил Локи.

За занавесом темная комната представляла собой многоярусный полукруглый театр. Сцена внизу была в основном занята круглым столом, выкрашенным в черный цвет, с доской в центре, на которой был изображен Мидгардский алфавит, написанный золотом. Посетители рассаживались на стульях по периметру, большинство из них были одеты в черное, так что сливались с темной тканью, свисавшей с потолка и стен. Воздух в комнате уже был густым и дымным. По обе стороны двери висели подносы с благовониями, и когда он впускал людей, швейцар бросал на них по одной спичке, отчего в воздух поднимался еще более густой ароматный дым. Локи закашлялся. Возможно, Мидгардцы находили эти запахи приятными и успокаивающими, но они казались нападением на его чувства.

Он сел на заднее сиденье, прекрасно понимая, что его сердце бьется слишком быстро. С каждым человеком, проходившим через темный занавес, от бархата поднималось маленькое облачко пыли. Локи огляделся, пытаясь различить очертания в темноте, но комната, казалось, была устроена так, чтобы ее обитатели чувствовали себя подавленными, запертыми в слишком маленьком для них пространстве. Возможно, это было сделано для того, чтобы они почувствовали себя как в гробу.

- Добрый вечер, - произнес голос со сцены. Женщина справа от Локи вскрикнула и схватила его за руку. Ее пришлось стряхнуть, как насекомое, прежде чем она вспомнила, что ее муж находится по другую сторону от нее, и она скорее прильнет к нему, чем к незнакомцу.

- Добро пожаловать в Инферно, - произнес голос, гладкий, как мед, и лишенный гортанных гласных и твердых граней Лондона. То, как она говорила, казалось уравновешенным, каждый слог в чистом виде. Локи почувствовал, как его пробирает дрожь. - Я и есть Чародейка. Я буду направлять вас сегодня вечером, когда мы свяжемся с миром за пределами нашего.

В круг бледного света от лампы из цветного стекла, висевшей над столом, вошла женщина. Ее лицо было скрыто вуалью, темный саван слишком сильно скрывал ее черты, чтобы понять, была ли это она. Локи наклонился вперед в своем кресле, будто он мог каким-то образом подойти достаточно близко, чтобы видеть за этой непрозрачной завесой. Голос был гладким, как шелк, глубоким и звучным, но слишком фальшивым, чтобы понять, она это или нет.

Это должна быть она.

Это не могла быть она.

Чародейка села на стул перед столом, и многочисленные кольца на пальцах зазвенели друг о друга. Они вспыхивали, хотя света, казалось, было недостаточно, чтобы по-настоящему поймать луч.

- Истина этого космоса известна мне так, как ее знают немногие на Земле. Завесы, которые висят между мирами, тонки, как бумага. Моя связь с потусторонним реальна, сильна и недоступна пониманию большинства людей, - продолжила она. - И если вы подойдете к сегодняшнему сеансу с открытым умом и готовностью признать, что истина часто выходит за пределы нашего понимания и воображения, то сегодня вечером, в этой самой комнате, вы услышите и увидите вещи, которые могут показаться необъяснимыми, но которые просто находятся за пределами ваших маленьких умов. И все же это не значит, что они не так реальны, как вы и я.

В первом ряду уже плакала женщина. Мужчина рядом с ней уткнул ее голову в свое пальто, пытаясь сделать вид, что утешает ее, но, скорее всего, пытаясь заглушить ее рыдания. Он виновато улыбнулся Чародейке.

- Она очень эмоциональна.

- Ты говоришь так, словно это слабость, - ответила Чародейка. - Быть мягким - это не слабость. Это значит, что вы открыты. Вы чувствительны к движениям Вселенной так, как не чувствительны другие. Как тебя зовут, дорогая?

- Зидре Матулис, - ответила женщина, ее тяжелый акцент еще больше запутался в рыданиях.