Маккензи Ли - Локи. Где начинается ложь [ЛП]

- Присоединитесь ко мне на сцене, хорошо? Вы оба. - Она протянула руку. Зидре и ее муж поднялись по короткой лестнице, держась за руки, затем неловко встали у края газовых фонарей, отбрасывающих тусклый свет на сцену, пока Чародейка не указала им на два стула у стола. - Кого ты ищешь? - спросила она Зидре, обмахивая юбки вокруг колен для максимального эстетического эффекта.

- Нашу дочь, - сказала Зидре. - Наша дочь Молли Роуз. Она одна из погибших в морге Саутуарка.

- Живые мертвецы, - пробормотала Чародейка, и коллективная дрожь страха, казалось, прошла по комнате. - Скажи мне, когда она умерла.

- Две недели назад, - ответила Зидре. - Мы хотим похоронить ее, но они говорят... человек в офисе коронера сказал нам, что она, возможно, не умерла. Может статься, что ни один из них таковым не является. Мы надеялись, что если ты найдешь ее дух, она сможет рассказать нам.

- Конечно, конечно. - Чародейка повернулась к собравшейся толпе. - Могу я пригласить еще нескольких добровольцев, которые могли бы помочь мне и этим двум скорбящим родителям? - Ее голова медленно повернулась над собравшейся толпой. Несколько человек подняли руки, и она показала наугад длинным пальцем, обтянутым черным кружевом. Локи не смел пошевелиться. Он не хотел поднимать руку, не хотел ничего делать, чтобы подпитывать эту дикую надежду внутри себя. Любое движение было похоже на пари, в выигрыше которого он не был уверен.

Но потом она замерла, повернувшись к нему лицом. Хотя Локи не мог видеть ее глаз, он чувствовал их на себе. Он чувствовал себя пригвожденным, изученным, его кожа горела от одного её взгляда.

Затем она протянула ему руку.

- Присоединяйтесь к нам, сэр.

Это не могла быть она.

Она протянула руку и откинула вуаль с лица - всего на мгновение… и он увидел блеск ее темно-зеленых глаз.

Это была Амора.

Он встал - его ноги дрожали; он сам весь дрожал - и пошел к сцене.

Чародейка вызвала еще нескольких слушателей, пока все стулья вокруг стола не заполнились. Локи занял место напротив нее, внезапно слишком остро ощущая свою кожу, свое дыхание, то, как его волосы падают на лицо. Он мог поклясться, что чувствует тепло ее кожи, или, возможно, это было просто его собственное жжение от близости к ней. Первая близость за многие годы.

Зидре все еще плакала, и она протянула руку, схватив один из кружевных рукавов Аморы.

- У меня есть прядь ее волос… - начала она, но Амора подняла руку, отворачиваясь от нее.

Она не произнесла ни слова, пока собирала четыре свечи в центре стола и зажигала их, по одной в каждом углу раскрашенных букв, затем ставила на доску для писем планшетку с вырезанным центром.

- Духи не говорят с нашими земными прихотями, - сказала она Зидре, не глядя на нее. - До вашей дочери сейчас никто не доберется. Вместо этого они подталкивают меня к этому... этому человеку.

Она повернулась к Локи, ее вуаль раздвинулась, открыв один темный глаз, и она протянула к нему руки.

- Они хотят поговорить с тобой.

Он судорожно сглотнул.

- У меня тоже есть много вопросов к ним.

- Тогда возьми меня за руки.

Локи протянул свою руку через стол и сжал ладонь чародейки. Под их сцепленными пальцами планшетка над исписанной буквами доской начала вращаться. Зидре ахнула, вцепилась в руку мужа и заплакала еще сильнее.

Планшетка перелетала с одного угла доски на другой, задерживаясь на слове «привет», написанном в одном углу, а затем в бешеном темпе начала перебирать буквы алфавита.

- Духи! - воскликнул другой мужчина за столом, его голос дрожал. - Они здесь!

- А что они говорят? - спросил муж Зидре.

- Принц? - с удивлением повторила Амора, как будто это не она заставляла планшетку двигаться. Локи не был уверен, как именно, но он знал, что это делает она. Это не могло быть магией - она так давно покинула Асгард, что у нее наверняка не хватит сил тратить их на подобные фокусы.

- Твоя фамилия? - спросила она, и уголок ее рта приподнялся в дерзкой улыбке. - Или сегодня с нами будут королевские особы? - Несколько нервных смешков из зала. - Каков ваш первый вопрос, мой дорогой Принц?

Он пристально смотрел на нее, на мерцающие зеленые глаза под вуалью. Что он мог сказать? Даже без толпы людей, наблюдающих за их воссоединением, что он мог сказать человеку, который значил для него больше всего? Человеку, которого он считал давно потерянным?

- Как? - спросил он хриплым голосом.

Планшетка начала двигаться по доске, вычерчивая ответ:

Когда он взглянул на нее, она улыбалась, ее улыбка походила на полумесяц.

- Я скучал по тебе, - сказал он, и слова покинули его на одном дыхании.

Она постучала пальцем по тыльной стороне его ладони.

- Это не вопрос.

- Ты скучала по мне?

Она наклонила подбородок к доске, когда планшетка начала вращаться.

- Почему ты здесь? - спросил он.

Планшетка ответила:

- Последний вопрос? - спросила она.

- Ты думала, что я найду тебя? - спросил он.

- О, мой дорогой, - услышал он ее шепот, слова почти терялись под царапаньем планшетки по буквам.

Когда представление закончилось, когда все вокруг стола встали, а остальные гости вернулись в зал, Локи почувствовал, как Амора снова взяла его за руку и потянула к кулисам сцены.

- Я ненадолго, - прошептала она, и он почувствовал ее дыхание на своем ухе. - Пойдем со мной.

Он последовал за ней, чувствуя мягкий шелест занавесок, когда они проходили за кулисы. Она провела его по узкому кирпичному коридору, вдоль которого тянулись веревки и блоки, а затем через боковую дверь в помещение, которое, должно быть, было ее гардеробной. Было темно, огонь в камине превратился в бледный пепел, а стены были увешаны зеркалами, края которых запотели и потрескались. Прилавки перед ними были в беспорядке завалены косметикой, толстыми красками и кистями. Горшок с порошком опрокинулся, разбрызгивая его сверкающее содержимое вокруг себя, словно пуля, попавшая в снег.

Амора закрыла дверь, затем повернулась к Локи, срывая с себя вуаль, так что ее волосы рассыпались по спине.

- Локи, - сказала она, и он не знал, что сказать в ответ. Даже ее имя показалось бы слишком громким. Он не мог заставить себя пошевелиться, поэтому она подошла к нему, прижала руки к его лицу и уставилась в него. - Я не могу в это поверить.

- Амора. - И наконец, он снова обрел себя. Он раскрыл объятия, и когда она упала в них, он не мог вспомнить ни слова, ни звука, ничего в Девяти Мирах, кроме ее имени. Запах ее волос. Ощущение того, как она прижимается к нему. Он не осознавал всей глубины своей тоски по ней, пока она снова не оказалась здесь, с ним.