Терри Пратчетт - Шляпа, полная неба

Тетушка Вровень откинула волосы, упавшие на один из ее лбов, и сказала:

— Очень, очень странная история. Все обереги как будто взорвались. И даже все дыряво-памятные камни разрядились. Ты ночью ничего не заметила?

— Нет, тетушка Вровень, — промямлила Тиффани.

— И все старые путанки в мастерской разнесло в клочья! Надо же, они ведь были просто украшениями, в них и силы-то почти не осталось. Это что должно было случиться…

Обе половины тетушки уставились на Тиффани. Сама тетушка, должно быть, полагала, что смотрит пытливо и с хитрецой, но выглядело это так, словно у нее не все дома.

— Мне кажется, в этой буре была капелька магии. Надеюсь, вы с девочками ничего… не начудили вчера?

— Нет, тетушка Вровень. По-моему, они вообще не слишком умные.

— Я почему спрашиваю — видишь ли, Освальд исчез. Он крайне чувствителен к магическому напряжению в атмосфере.

Тиффани не сразу поняла, о чем она говорит. А когда поняла, то воскликнула:

— Но он ведь никогда никуда не уходил!

— Да, на моей памяти — ни разу! — подтвердила тетушка.

— А вы пробовали положить ложку в отделение для ножей?

— Пробовала! Ни шороха, ни стука.

— А бросить огрызок яблока? Освальд всегда…

— Это я первым делом попробовала!

— А соль с сахаром?

Тетушка задумалась.

— Нет, не пыталась. — Она вдруг просияла. — Он это просто обожает, ни за что не сможет удержаться и объявится, правда?

Тиффани нашла большой мешочек сахара и еще один — соли и высыпала оба в миску. А потом как следует перемешала мелкие белые кристаллы.

Она изобрела эту уловку, чтобы Освальду было чем заняться, пока они с тетушкой готовят еду. И до сих пор уловка отлично работала. Освальд мог с наслаждением раскладывать крупинки соли и сахара по мешкам до самого вечера. Но теперь смесь лежала в миске, будто никакого Освальда и в помине не было.

— Ох… Ладно, я пойду посмотрю во всех комнатах, — огорченно сказала тетушка Вровень.

Как будто это поможет отыскать невидимое существо!

— А ты сходи проведай коз, хорошо? — попросила она. — А потом мы вместе попытаемся вспомнить, как стирать белье.

Тиффани выпустила коз из сарая. Обычно Черная Мэг сразу же запрыгивала на помост для дойки и выжидательно косилась на Тиффани, словно хвасталась: «А я придумала новую подлость!»

Но сегодня все было иначе. Когда Тиффани открыла дверь сарая, козы стояли, сбившись в кучку, в самом дальнем и темном углу. Они тряслись от страха, тяжело дышали, раздувая ноздри, а когда Тиффани подошла ближе, кинулись врассыпную. Она сумела-таки ухватить Черную Мэг за ошейник и поволокла наружу, к помосту для дойки. Коза упиралась и вырывалась. На помост она поднялась только потому, что иначе ей оторвало бы голову. Там Мэг остановилась, но продолжала пыхтеть и блеять.

Тиффани сердито уставилась на козу. Она чувствовала внутри какой-то беспокойный зуд, словно кости чесались. Хотелось… сделать что-то значительное, залезть на самую высокую гору, подпрыгнуть до неба, обежать весь мир по кругу. И она подумала: «Ну что за глупость! Каждый мой день начинается с состязания: чья воля сильнее, моя или этой скотины?»

Ладно, пора показать ей, кто здесь главный…

Тиффани взяла метлу, которой подметали сарай для дойки. Козьи глаза-щелочки распахнулись от страха, и — БАЦ!

Метла ударила по помосту. Тиффани промахнулась не нарочно. Она хотела врезать козе от всей души, как злобная тварь того заслуживала, но ручка метлы будто по собственной воле дернулась в ее руке.

Тиффани снова занесла метлу, но поняла, что в этом уже нет необходимости: Мэг правильно поняла ее взгляд и удар по помосту и вся съежилась.

— Хватит с меня твоих игр! — прикрикнула Тиффани.

Коза стояла неподвижно, как деревянная. Тиффани подоила ее, отнесла ведро в молочню, записала на грифельной доске у двери, сколько вышло молока, и перелила молоко в большую лохань.

Остальные козы были почти такие же вредные, как Мэг, но стадо учится быстро.

Однако сегодняшний удой был всего три галлона [12] Мера объема в английской системе мер. 1 английский галлон соответствует примерно 4,5 литра. (Примеч. ред.) — очень мало с десяти коз. Тиффани без особого интереса записала цифры на доске и задумалась, поигрывая мелом. Зачем она все это делает? Еще вчера у нее была куча идей насчет новых экспериментальных сыров, но теперь она понимала, что сыры — это глупость.

Зачем она вообще торчит здесь, занимается скучными домашними делами и помогает людям, которые даже не пробуют сами о себе позаботиться? А ведь она могла бы… все на свете!

Она опустила глаза на чисто выскобленный деревянный стол.

Кто-то написал это мелом на столешнице. И рука Тиффани до сих пор сжимала кусочек мела…

— Милая, к тебе Петулия пришла! — тетушка Вровень объявилась у нее за спиной, в дверях молочни.

Тиффани поспешно поставила на надпись ведро для дойки и с виноватым видом обернулась.

— Что? Зачем еще?

— Должно быть, ей просто захотелось убедиться, что с тобой все в порядке, — сказала тетушка Вровень, внимательно глядя на Тиффани.

Печальная толстушка появилась на пороге. Свою остроконечную шляпу она крутила в руках.

— Эмм, я просто подумала, что надо бы заскочить посмотреть, как ты, эмм, поживаешь… — глухо пробубнила она, глядя Тиффани прямо в башмаки. — Эмм, знаешь, я думаю, на самом деле никто не хотел тебя, эмм, обидеть…

— Ты глуповатая и толстая, — сказала Тиффани. Ей достаточно было только взглянуть в это круглое розовое лицо, и она уже знала о Петулии все. — Ты до сих пор не рассталась с игрушечным медвежонком помогитеи веришь в фей.

Она захлопнула дверь молочни у девочки перед носом и уставилась на бадьи с молоком и сыром так, будто видела их впервые.

Ей хорошо удаются сыры. Это первое, что вспоминают люди, когда видят ее: Тиффани Болен, шатенка, ей еще Хорошо Удаются Сыры. Но теперь молочня выглядела чужой и незнакомой.

Тиффани зло стиснула зубы. Девочка, Которой Хорошо Удаются Сыры. Неужели это все, чего она хочет? Из всех возможных дорог в жизни она выбрала именно эту? Стать человеком, которому можно спокойно доверить возню с кислым молоком? Она что, собирается весь день тут торчать, отскабливать мраморные доски, мыть ведра и… эту штуковину с тонкой проволокой, как ее там…

…доску для резки сыра…

…эту доску для резки сыра? Неужели она правда мечтает всю жизнь заниматься…

Стоп.

— Кто здесь? — окликнула Тиффани. — Кто только что сказал про доску для сыра?

Она пристально оглядела молочню, словно кто-то мог спрятаться за бадьями и пучками сушеных трав. Нет, это точно не Освальд. Он ведь исчез, да и вообще никогда не объяснялся словами.