Терри Пратчетт - Шляпа, полная неба

Явор Заядло выпустил когти птицы и камнем полетел вниз, и тут над его головой с хлопком раскрылся купол, точнее, два купола, а еще точнее — парашют, который Явор позаимствовал у Хэмиша.

Едва его падение замедлилось, Явор выпустил парашют и упал точно в середину путанки.

— Думала, мы тя бросим? — крикнул он, повиснув на нитях. — На мне ж гюйс! А ну, делай свое путанце, быр-быро!

— Что? Я не могу! — испугалась Тиффани и попыталась вытряхнуть его из путанки. — Ты ведь погибнешь! Яйца у меня всегда трескались! И какой еще гусь?

— Не препиракай! — крикнул Явор Заядло, подпрыгивая на нитях, как мячик. — Ну кык! Или ты не карга холмов. А ты она.

Люди уже бежали мимо них. Тиффани подняла глаза. Пыль клубилась вокруг, и девочке показалось, что в этой пыли можно разглядеть смутные очертания роителя.

Она снова посмотрела на переплетение нитей и веревочек у себя в руках и ухмыляющуюся физиономию Явора Заядло.

Мгновение застыло, звеня от напряжения.

«Ведьма не отступает перед трудностями, — подумала Тиффани Задним Умом. — Делай через “не могу”.

Ну ладно…

Почему раньше у меня никогда не получалось? Потому что в этом не было нужды. Не было никакой небходимости в том, чтобы путанка сработала.

А теперь мне нужно, чтобы она помогла мне. Нет, не так. Мне нужно, чтобы я сама себе помогла.

Думай о том, что делаешь. Не обращай внимания на шум вокруг. Не думай о роителе, который подбирается все ближе.

Использовать надо то, что есть под рукой, тут все правильно. Спокойно… Медленно… Смотри на свою работу. Думай только о том, что происходит сейчас. Все вещицы, взятые из дома, пошли в дело…»

Нет. Не все. Отнюдь не все. На этот раз Тиффани почувствовала, чего не хватает, ощутила форму недостающего…

Она рванула ожерелье на шее, цепочка лопнула, и Тиффани вплела ее в свою путанку, подвесила серебряную лошадь на нитях.

Она вдруг совершенно успокоилась. Мысли сделались ясными и прозрачными, словно лед, яркими и сверкающими, как и должно быть. Так, посмотрим… на этот раз уже гораздо лучше… а теперь надо потянуть вот здесь…

Путанка задвигалась, и серебряная лошадь ожила. И медленно повернулась, пройдя сквозь нити — и Явора Заядло, который завопил:

— И ничутки не больно!

Стопы Тиффани покалывало, будто иголками. Лошадь кружилась и сверкала.

— Спешать, оно, яс-день, не надыть, — сказал Явор Заядло. — Но лучше поспешай!

«Я далеко от дома, — подумала Тиффани все так же спокойно и ясно. — Но моя земля всегда стоит у меня перед глазами. И вот я открываю глаза… И открываю их снова…

Ах…

Могу ли я быть ведьмой вдали от моих холмов? Конечно, могу. Я ведь никогда не покидала тебя, Земля Под Волной».

Пастухи на Меловых холмах почувствовали, как содрогнулась земля, — будто гром прокатился под пастбищами. Птицы порхнули прочь. Овцы подняли головы.

Земля содрогнулась снова.

Кто-то потом рассказывал, что видел, как тень на миг затмила солнце. Кто-то говорил, что слышал стук подков.

А мальчишка, который охотился на зайцев в маленькой долине Белой Лошади, утверждал, что склон будто взорвался и оттуда выпрыгнула лошадь, прямо в небо, и грива ее была как морская волна, а шкура бела, как мел. Он говорил, она умчалась в небо, как утренний туман, и полетела к горам, будто грозовая туча…

Его, конечно, отлупили, чтобы людям головы не морочил, но он ни о чем не жалел.

Путанка мерцала. Серебро расходилось по ней. Оно стекало на нити с пальцев Тиффани, и они светились звездным светом.

В этом свете она смотрела, как роитель приближается к ней вплотную и расходится вокруг, замыкает в кокон. Его невидимость стала видимой. Словно рябь в воздухе, от которой причудливо отражается свет. В этих сполохах и высверках плыли лица, колыхаясь и растягиваясь, как отражения на воде.

Время замедлилось. Тиффани видела ведьм за мерцающей стеной роителя — они застыли, глядя на нее во все глаза. С одной из них в суматохе слетела шляпа, но не упала, а повисла в воздухе. У нее пока не было времени упасть.

Пальцы Тиффани шевельнулись. Роитель замерцал, растревоженный, как вода в пруду, куда бросили камешек. Прозрачные щупальца потянулись к ней. Она ощущала его ужас, его панику, он чувствовал себя в ловушке…

— Добро пожаловать, — сказала Тиффани.

Добро пожаловать? — отозвался роитель ее голосом.

— Да. Ты можешь войти. Здесь ты в безопасности.

Нет! Мы везде в опасности!

— Здесь тебе ничего не угрожает, — повторила Тиффани.

Пожалуйста! — взмолился роитель. Спаси нас! Дай нам убежище!

— Волшебник понял про тебя почти все, — сказала Тиффани. — Ты ищешь убежища в чужих головах. Но он не задумывался, чего ты боишься. От чего ты хочешь спрятаться?

От всего, ответил роитель.

— Кажется, я понимаю, о чем ты, — произнесла Тиффани.

Ты? Понимаешь ли ты, каково это — знать о каждой звезде, о каждой травинке?.. Да, ты понимаешь. Ты называешь это «открыть глаза снова». Но ты открываешь их лишь на мгновения. Мы живем так вечность. Ни сна, ни отдыха, лишь бесконечный… бесконечный опыт, бесконечное знание. Обо всем. Постоянно. Как мы завидуем вам, как же мы вам завидуем! Счастливцы, вы можете закрыть свой разум от ледяного холода космической бездны. Вы умеете впадать в такое состояние… вы называете это скука, да? Редчайший талант во Вселенной! Мы слышали песенку: «Крошка-звездочка, мигни…»* Какая сила! Какая изумительная мощь! Вы можете взять миллиард триллионов тонн пылающего вещества, горнило невообразимо жаркого пламени и превратить в детскую песенку! Вы выстраиваете маленькие миры, маленькие истории, маленькие скорлупки, чтобы защитить свой разум, и вечность не может приблизиться к вам, и вы спокойно просыпаетесь по утрам, а не вопите от ужаса!

Совершенно выпятил! — весело заметил голос в глубине памяти Тиффани. Доктора Хлопстела было не так-то просто заткнуть.

Бедные мы, бедные, сокрушался роитель. Нет для нас ни защиты, ни отдыха, ни укрытия. Но ты — ты способна противостоять нам! Мы чувствуем. У тебя внутри разума — другой разум, а в том еще и еще… Спрячь нас!

— Тебе нужна тишина? — спросила Тиффани.

Да, и не только тишина, ответил роитель. Вы, люди, так хорошо умеете не замечать. Вы почти слепые и почти глухие. Вы смотрите на дерево и видите… просто дерево, большое и твердое растение*. Вы не видите его историю, не ощущаете, как могучая сила качает вверх по стволу соки, не слышите каждое насекомое в кроне, не чувствуете химических реакций в листьях, не замечаете, как дерево растет, не различаете сотен оттенков зелени, и листья поворачиваются к свету скрытно от ваших глаз…

— Но ты не понимаешь, как мы устроены, — сказала Тиффани. — Никто из нас не сможет остаться в живых, если ты захватишь его. Ты даешь нам то, чего мы хотим, все и сразу. И исполнение желаний всегда приносит беду.