Ричард Кнаак - Источник Вечности [litres]

Юный ночной эльф был невероятно истощен, но очень доволен и горд собой. Почти не колеблясь, он сделал то, чего не смогли три Лунных Стража. Но о том, что он вынес урок из их ошибок, Иллидан думать не желал. Важно было лишь то, что он в одиночку сразил демона.

– Прекрасно сработано! – тяжелый удар по спине едва не повалил его на побежденного противника. Пока Иллидан старался вернуть равновесие, лорд Гребень Ворона обошел его, чтобы по достоинству оценить проделанную работу. – Потрясающая контратака! Избавиться от главной угрозы и нанести смертельный удар, пока враг пытается вернуть превосходство! Великолепно!

Упершись ногой в плечо демона, он стал вытаскивать клинок. Со стороны дороги к ним спешили два солдата, а далеко позади Иллидана кричали остальные, осознав, наконец, опасность.

– Милорд! – крикнул один из солдат. – Мы слышали…

Рол’тарак тоже бежал к ним:

– Лорд Гребень Ворона! Вы сразили одно из чудищ! Вы не ранены?

Иллидан ожидал, что Гребень Ворона присвоит победу себе – в конце концов, именно его оружие торчало из головы врага, – но вместо этого предводитель вытянул руку и указал на брата Малфуриона.

– Нет! Вот тот, кто, рискуя собственной жизнью, оттолкнул меня с пути чудища и устранил угрозу! Я не ошибся в тебе, Иллидан Ярость Бури! Ты сильнее дюжины Лунных Стражей!

От похвалы у юного ночного эльфа потемнели щеки. Годами ему говорили, что он станет героем, спасителем своего народа, годами он нес это тяжкое бремя… Но теперь Иллидан видел, в чем его предназначение… И все благодаря волшебству, которое он едва не отверг в пользу слабых заклинаний друидов, которым учил Кенарий.

«Я был глупцом, отрицая свое призвание, – понял Иллидан. – Мне никогда не предназначался путь Малфуриона. Даже в дневное время магия ночных эльфов подвластна мне…»

Эти мысли воодушевляли его. Он не чувствовал себя в своей тарелке, следуя пути брата. Какой легендарный герой следовал по стопам другого? Нет, у Иллидана был свой путь.

Солдаты – могучие, бывалые воины лорда Гребня Ворона – теперь смотрели на него иначе: в их взглядах читалось уважение.

– Рол’тарак! – позвал его благородие. – Сегодня удача мне благоволит! Я хочу, чтобы ты повел половину отряда дальше! Мы все еще можем нагнать преступника и его пособника! Идите!

– Да, милорд!

Рол’тарак собрал солдат, и когда они оседлали саблезубов, повел их в направлении, в котором, вероятно, бежали Малфурион и Брокс.

Иллидан уже не думал о брате, полагая, что, благодаря задержке здесь, у Малфуриона теперь достаточно времени, чтобы оторваться от преследователей. Теперь он думал о Тиранде. Она была бы довольна, узнав о задержке погони и о том, что лорд Гребень Ворона так высоко оценил его способности. Кстати, похоже, его благородие не закончил с почестями. Он подошел к своему спасителю, положив руку в перчатке на плечо другому ночному эльфу, и объявил:

– Иллидан Ярость Бури! Может, Лунная Стража и недооценивает твое мастерство, но я – не стану. Теперь ты один из солдат Крепости Черной Ладьи… и мой личный колдун! Таким образом ты равен по рангу Лунной Страже и не обязан подчиняться их приказам! Ты подчиняешься лишь мне и королеве, Святой Святых, Азшаре!

При упоминании королевы ночные эльфы почтительно прижали левую руку к груди и склонили голову.

– Это… честь для меня… милорд.

– Идем! Мы немедленно возвращаемся. Мне нужно собрать силы, чтобы доставить эти тела в Замок Черной Ладьи. Их тщательно изучат. Если нам грозит вторжение орды демонов, мы должны их изучить, а затем доложить обо всем ее величеству!

От радости Иллидан забылся и пропустил мимо ушей упоминание об Азшаре. А зря, иначе он бы призадумался, ведь именно из-за королевы Малфурион и навлек на себя гнев его нового покровителя. Брат настаивал, что именно ее безумные действия могут обернуться катастрофой для всего народа ночных эльфов.

Но сейчас Иллидан мог думать лишь об одном: «Наконец-то я нашел свое предназначение…»

«Силен волей, силен душой, силен телом…» – говорил могущественный воинственный голос у Ронина в голове.

«Великолепные качества… в другой ситуации…» – отвечал ему второй, более спокойный голос, но похожий на первый.

«Правда раскроется, – настаивал первый. – Я еще ни разу не терпел неудачи…»

Ронину казалось, что он покинул свое тело, но где он теперь оказался, не знал. Ему казалось, что он где-то между жизнью и смертью, между миром снов и явью, между тьмой и светом… Ничто не казалось ни верным, ни ложным.

«Довольно! – вмешался третий, знакомый ему голос. – Хватит с него! Верните его мне… пока…»

Вдруг Ронин пришел в себя на поляне Кенария.

Солнце стояло в зените, хотя человек не мог сказать, действительно ли сейчас полдень, или это лишь иллюзия. Ронин попытался встать, но тело снова не слушалось его.

Послышался звук шагов, и небо заслонил рогатый Владыка Леса.

– Ты выносливый, волшебник Ронин, – бормотал Кенарий. – Ты удивил того, кто редко удивляется… и что еще важнее, ты не выдал своих секретов, каким бы глупым не оказался этот поступок.

– Мне нечего… рассказать… вам. – Ронин удивился, что язык его слушался.

– Это мы еще посмотрим. Мы выясним, что стало с твоим спутником и почему ты здесь, хотя и не должен быть здесь, – выражение лица полубога смягчилось. – Но пока оставлю тебя, отдыхай. Ты это заслужил.

Он взмахнул рукой… и волшебник уснул.

Крас и сам хотел бы знать, где находился. Пещера, в которой он проснулся, не вызывала у него никаких воспоминаний. Он не чувствовал, чтобы поблизости было живое существо, в том числе и его рода, и это тревожило. Неужели часовой привел его сюда только чтобы избавиться? Он хотел, чтобы Крас сгинул здесь?

А угроза смерти действительно висела над драконом-магом. Боль и истощение разрушали его человеческую оболочку. Красу казалось, будто от него оторвали половину его сущности. Воспоминания по-прежнему не возвращались к нему, и он боялся, что со временем недуги станут только хуже… а времени у него не было.

«Нет! Я не стану отчаиваться! Только не я!»

С трудом встав на ноги, он осмотрелся. Ни орк, ни человек ничего бы не разглядели в этой темной пещере, а вот Крас видел все вокруг как при свете дня. Он видел огромные клыки сталактитов и сталагмитов, каждую трещину в стенах и даже крошечных слепых ящериц, шныряющих туда-сюда из щели в щель.

Но выхода он, к сожалению, найти не мог.

– У меня нет времени на все эти игры! – рявкнул он в пустоту. Его слова отозвались эхом, с каждым разом словно все больше насмехаясь над ним.

Он что-то упускал. Должна была быть причина, по которой он здесь оказался… но какая?

И Крас припомнил метод своего народа – метод, который для не-драконов показался бы поистине жестоким. Мрачная улыбка появилась на его лице, скрытом капюшоном.