Ричард Кнаак - Источник Вечности [litres]

Было видно, что брату Малфуриона стало не по себе, однако он твердо отвечал:

– Да, милорд, это мой брат.

– Мне это ясно, как день, – лорд оглядел плененного близнеца своего нового помощника. – Я о тебе слышал, юноша, как и о твоем брате. Твое имя Малфурион, не так ли?

– Да, милорд.

– Ты вызволил это создание из клетки?

– Да.

Предводитель наклонился вперед.

– И у тебя есть на то веская причина? Причина, оправдывающая столь возмутительный поступок?

– Сомневаюсь, что вы поверите мне, милорд.

– О, я способен поверить во многое, юноша, – спокойно отвечал лорд Гребень Ворона, пощипывая себя за бороду. – Если ты будешь говорить откровенно. Ты можешь это сделать?

– Я… – у Малфуриона не было иного выбора. Рано или поздно, так или иначе, но они вытянут из него правду. – Я попробую.

И он рассказал о своем обучении у Кенария, на что многие из присутствующих отреагировали скептически. Рассказал о часто являющихся ему снах и о том, как полубог научил его вступать в подсознательный мир. Подробнее всего поведал о тех подозрительных силах, что привели его, среди прочих мест, в Зин-Азшари, к дворцу любимой королевы ночных эльфов.

Он рассказал им о самом Источнике и о водовороте, над которым трудились колдуны. Он обрисовал для Гребня Ворона и Лунной Стражи башню, а также то, что, по его мнению, в ней происходило.

Лишь об одном Малфурион умолчал, предположив, что из его рассказа это и так было ясно: он боялся, что все это творится с дозволения самой королевы Азшары.

Гребень Ворона оставил его рассказ без комментариев. Вместе этого он обратился к Лунным Стражам:

– Ваш орден не замечал ничего необычного?

– Источник сейчас более бурлив, чем обычно, – ответил старший колдун, – но это можно объяснить некоторым злоупотреблением его могуществом. Больше никакой подозрительной активности в Зин-Азшари мы не заметили, поэтому весь этот рассказ…

– Да, невероятен, – бородатый предводитель взглянул на Иллидана. – А что ты скажешь о рассказе своего брата?

– Он никогда не поддавался ложным представлениям, милорд, – отвечал Иллидан, не глядя на Малфуриона. – Что же касется того, правдив ли его рассказ…

– Да уж. И все же я думаю, что лорд Ксавий и его Высокорожденные могли заниматься подобной чертовщиной и без ведома ее величества. Они всегда держатся так, будто королева принадлежит лишь им одним, и никто более не имеет на нее прав.

Эти слова приветствовали даже Лунные Стражи. Высокомерие лорда-советника и ближайшего окружения Азшары было широко признанным фактом.

– Если позволите, – вступил Латосий. – Как только мы уладим дела здесь, я оповещу руководителей своего ордена. Они возьмут под наблюдение возросшую активность Высокорожденных.

– Я в этом весьма заинтересован. И все же, юный Малфурион, даже если предположить, что твоя история правдива, она объясняет лишь некоторые твои действия. Что ты скажешь об освобождении узника из-под стражи своего собственного народа? Это очень серьезный проступок.

– Возможно, на этот вопрос куда лучше отвечу я, – вмешался вдруг Ронин.

Малфурион не думал, что вмешательство чужеземца – удачная мысль. Ночные эльфы нетерпимо относились к другим народам, и хотя Ронин был отчасти похож на них внешне, его все же могли принять за тролля.

Но Гребень Ворона пожелал выслушать мага и небрежно махнул рукой, разрешая ему продолжать.

– В моей стране… которая не так уж далека от его страны, – начал Ронин, кивая в сторону Брокса, – возникла магическая аномалия. Мой народ послал меня ее исследовать, а народ Брокса послал его. Порознь. И нас засосало в нее. Он оказался в одном месте, я в другом.

– А какое отношение это имеет к юному Малфуриону?

– Он полагает, как и я, что эта аномалия разверзлась из-за вышеупомянутого колдовства.

– Меня настораживает, – выразил свое сомнение старший Лунный Страж, – что это зеленокожее создание послали изучить магическую аномалию.

– Вождь сказал, чтоб я пошел, – с вызовом отвечал ему Брокс, – и я пошел.

– Не могу говорить за орков, – продолжил Ронин, – но сам я – эксперт в этой области. – Его глаза, столь отличные от глаз ночных эльфов, вызывающе посмотрели на Лунных Стражей.

После небольшой паузы оба колдуна кивнули в знак согласия. Малфурион увидел, что хоть Стражи так до конца и не поняли, кем именно был Ронин, они все же признали его опыт в магическом искусстве. Должно быть, именно поэтому волшебнику и позволили заговорить.

– Возможно, я старею, но я склонен полагать, что многое из этого правда.

Это заявление Гребня Ворона вызвало удивленные взгляды среди его офицеров, а Малфурион испытал облегчение. Если им верит предводитель, то…

– Мы пока не уверены, – объявил Латосий. – Нельзя принимать подобные россказни на веру. Необходимо провести внутренний допрос.

Его благородие поднял брови:

– А разве я сказал, что должно быть иначе?

Он щелкнул пальцами; стража крепко схватила Малфуриона за руки и потащила к каменному возвышению.

– Теперь я хотел бы проверить, не ошибся ли я в своем новом волшебнике. Иллидан, какой бы мерзкой тебе ни показалась процедура, нам нужна чистая правда. Мне нужно, чтобы ты доказал, что все слова твоего брата правдивы. Я ведь могу положиться на тебя?

Эльф с собранными в хвост волосами сглотнул, а затем обратился к предводителю:

– В словах брата я совершенно уверен, но не могу сказать того же про создание в капюшоне, милорд.

Иллидан очень не хотел использовать колдовство против брата и потому заговорил о чужеземце. И хотя Малфурион был благодарен ему за заботу, мысль о том, что Ронину или Броксу здесь причинят боль, была ему невыносима.

– Лорд командующий, ситуация абсурдна! – старший колдун приблизился к возвышению, окинув Иллидана презрительным взглядом. – Он не имеет права колдовать, а один из заключенных – его родной брат! Такой допрос не может быть беспристрастным, – Страж повернулся к Малфуриону, грозно сощурив глаза. – Согласно законам, установленным на заре нашей цивилизации, проводить подобные дознавания в делах, касающихся магии, – право и прямая обязанность Лунной Стражи!

Он приблизился и встал на расстоянии вытянутой руки к узнику. Малфурион постарался не выказывать своего волнения. Он надеялся, что навыки друида помогут ему справиться с физическими пытками в Крепости Черной Ладьи и выжить, но магическое вмешательство в разум было куда опаснее. Подобный допрос не причинит вреда телу, но может непоправимо повредить рассудок.

Иллидан вскочил на возвышение:

– Милорд, я сам допрошу брата!

Что бы ни сделал с ним брат, Малфурион знал, что Иллидан будет куда осторожнее, чем Лунная Стража, которой нужны ответы любой ценой. Молодой друид посмотрел на лорда Гребня Ворона в надежде, что его благородие поручит допрос Иллидану, но владыка Крепости Черной Ладьи лишь откинулся в кресле и сказал: