Дмитрий Байкалов - Звездная пирамида

Приходилось на время переквалифицироваться в торговцы.

Под залог звездолета Ларсен получил сумму, едва-едва достаточную, чтобы зарегистрировать торговую марку, а роль рекламного агента пришлось исполнять самому. Новый Тринидад – не какая-нибудь пустыня, здесь всегда ошивалась тьма-тьмущая инопланетников. Нашлись и знакомые. Угостив их бу-хлом, Ларсен уже на следующий день начал выслушивать деловые предложения от представителей торговых фирм. Бизнес налаживался.

Если что-то и удивляло, то лишь одно: почему никто из торговцев, хоть редко, но все же посещавших Зябь, до сих пор не догадался присвоить себе торговую марку на зябианский напиток? Пораскинув мозгами, Ларсен пришел к выводу: глупый не додумается, а умный не сунется в такую дыру, как Зябь.

Рисовалась перспектива унылая, но надежная: сидеть на месте, понемногу богатея, а если станет невмоготу, то путешествовать по Галактике и продвигать товар в мирах, не входящих в имперскую пирамиду, – мирах бедных, упрямых и странных. Через полгода сделать это можно будет уже на новом, молодом звездолете…

Заманчиво? Для большинства людей – да. Но не для вольного вербовщика.

Все равно ничего другого ему не оставалось. И Ларсен решил терпеть.

Первое время он ночевал в звездолете, затем снял люкс в хорошем отеле. Не то чтобы там было удобнее, но вопрос статуса – это вопрос статуса. Кто пренебрегает им, тот ничего не смыслит в коммерции.

Шли дни, и поступали предложения, и шел торг, и заключались договоры, и выплачивались авансы, и в памяти уже затягивался дымкой забвения позорный провал на Зяби. Спустя тридцать дней Ларсен задумался о смене люкса на особняк в фешенебельной, похожей на громадный парк части столицы.

Там-то и произошло то, чего он меньше всего ожидал.

Особняк – не врала реклама! – был возведен из натурального камня без намека на какую-либо биомеханику. Новый Тринидад во всем тянулся за Суррахом, где биомеханические апартаменты давно уже вышли из моды. Только дикий камень и дерево ценных пород! Натуральный камин с натуральным углем! Подведенные откуда-то извне коммуникации! Биомеханическим оставался только человекообразный робот, исполняющий роль привратника, кухарки, уборщицы, истопника, а порой и трубочиста. В последнем был резон: этот трубочист мог прочистить дымоход просто-напросто собой, протащив себя сквозь него наподобие удава, и остаться стерильно чистым, поскольку легко поглощал сажу всей поверхностью тела, употребляя ее в пищу. Для людей, не умеющих чиститься таким образом, имелись три ванные комнаты со всем необходимым для здоровья и неги и вдобавок небольшой бассейн во дворе.

Каменные стены глухи к мысленным приказам, и здесь не было простора для фантазий, как в корабле, да и цена показалась высоковатой, но Ларсен, только хмыкнув про себя, решил привыкать к неудобствам. Фешенебельность так фешенебельность. Вещь полезная. Странно будет, если она не окупится.

Первый день ушел на привыкание. А на второй день явился посетитель. Выслушав доклад робота и увидев изображение гостя, Ларсен со злости дал привратнику кулаком в биомеханическую морду.

На крыльце особняка стоял Скользкий Дайм.

– Впустить, – приказал Ларсен, дождавшись, когда робот зарастит себе вмятину на левой скуле.

И не добавил, что надо защищать хозяина, если что. Во-первых, робот и так это знал, а во-вторых, подозревать в Скользком Дайме убийцу было бы нелепо.

Да и вид он имел самый безмятежный.

– Как нашел? – хмуро спросил Ларсен, не поприветствовав гостя.

– Тебя нетрудно найти, – осклабился Дайм, переступая порог гостиной.

– Через бу-хло?

– Обижаешь. Есть другие способы. Кстати, с зябианским напитком ты неплохо придумал. А как идет наше дельце?

Ларсен выругался.

– Что, не выгорело? – прищурился Дайм. – Опять твои дурачки с Зяби оставили тебя с носом?

– Стоимость «подсадки» я тебе выплачу, – сквозь зубы пообещал Ларсен. – Не сразу, но выплачу. Даже с процентами… разумными.

И бросил на Дайма колючий взгляд: не запрашивай, мол, лишнего.

Но Дайм, казалось, излучал благодушие.

– Конечно, заплатишь, а как же! Дело житейское, разберемся…

Стоило ему таскаться на Новый Тринидад, чтобы утешить должника! Ларсен насторожился чуть позже, чем следовало. Секундой раньше он, пожалуй, успел бы выпрыгнуть в окно.

Опоздал.

Гибкие щупальца, внезапно выстрелившие из потолка, схватили его. Ларсен попытался отскочить в сторону, одновременно выхватывая пистолет, да куда там! Ноги, пояс, запястья, даже шея – все это в один миг было надежно схвачено и опутано. Не дернешься. Ларсен рванулся только раз, скорее инстинктивно, чем по мысленному приказу, – и замер, чуть только щупальце сильнее сдавило горло.

Попался.

Сказать, что он был в ярости, значило не сказать ничего. Но ярость тоже бывает разная; умей перегнать ее в деловую злость – и, может быть, еще не проиграешь.

Ларсен так и сделал. Спустя несколько мгновений последовало вознаграждение: удавка на шее слегка ослабла, позволив не только дышать, но и говорить.

Вот только сказать было пока нечего, да и незачем. Весь опыт жизни подсказывал Ларсену: сейчас придется слушать, и слушать внимательно. Его поймали в ловушку не для того, чтобы тупо убить, – это первое. Устранить человека можно куда проще. Особняк «из натурального камня» на поверку оказался биомеханическим – это второе. Сколько денег нужно отслюнить, чтобы провести по документам этот особняк как неживой, Ларсен даже не представлял. Аппетит взяточников пропорционален статусу планеты, а Новый Тринидад помещался как-никак на четвертой ступени имперской пирамиды. Стало быть, тут замешаны большие деньги – это третье.

Кто стоит за Скользким Даймом?

Не смея ворочать шеей, Ларсен повращал глазами направо-налево. Никого. Однако не сам же Дайм затеял этакое дело!

– Сейчас, сейчас, – успокоил Дайм и даже ладошку хилой руки вперед выставил. – Потерпи немного.

– Я же пообещал тебе, что расплачусь за все, – с ненавистью произнес Ларсен, в ответ на что Дайм поднял бесцветные брови.

– А я разве возразил?

– Кому я нужен? – прошипел Ларсен.

– Имей терпение, ты все узнаешь.

Ну точно: Дайм играл всего лишь роль посредника. Вернее, наводчика.

Без особого успеха Ларсен попытался расслабиться. Сильнее всего он клял себя за то, что не взял с корабля «сторожок». Впрочем, это, наверное, было предусмотрено похитителями: глупо ведь не лишить человека связи, лишив его свободы. Этот так называемый особняк наверняка непрозрачен для радиосигналов…

Жизнь на богатых, благополучных планетах, конечно, имеет массу удобств, зато кого угодно расслабит и сделает простофилей…