Дмитрий Байкалов - Звездная пирамида

Семирамида начала стремительно багроветь.

– Отставить, – быстро сказал Цезарь. – А то всем холодный душ.

После триумфального возвращения «Топинамбура» на Альгамбру и особенно после Казармы мальчишка пользовался непререкаемым авторитетом. К тому же все убедились на личном опыте, что он и в самом деле может остудить кипящие на борту страсти принудительной водной процедурой.

Ипат помрачнел было и даже заворчал, как, бывает, ворчит в горшке подгоревшая каша, но Цезарь незаметно подмигнул ему: не боись, мол, это я так, шутейно, – и командир успокоился. На его прерогативы не покушались.

– С планетой-то что? – басом спросил он.

– Атмосфера кислородно-азотная, плотная, – доложил Цезарь. – Сколько угодно воды в жидком виде. Признаков цивилизации пока не выявлено. Корабль продолжает дистанционное исследование.

– А просто жизнь? – перебила Илона. – Жизнь на планете есть?

Мальчишка на секунду замер, впитывая информацию от корабля.

– «Топинамбур» пока не знает, – сказал он удивленным голосом.

– Как так? – поразился Ной. – А кислород?

– А вот так! – раздраженно выкрикнул Цезарь. – Вот не знает, и все тут! Говорит, что ряд параметров говорит в пользу гипотезы о наличии жизни, а ряд других – против.

– Впервые с ним такое, – молвил Ной после паузы. – Да, Ипат?

Командир мрачно угукнул.

– Зато у него юмор появился, – продолжал Ной. – Как он с обломком-то? И с платочком, а?

– Тебе это нравится? – спросила Семирамида.

– А почему нет? Скучно же. Велика Вселенная, а вербовать некого.

– У нас уже три вербовки: Дар, Хатон и Казарма. Можно и вернуться.

– На Зябь?

– А то куда же.

– Нас зачем посылали? – вмешался Цезарь. – Ради трех планет? Нам их нужно пять.

– Это Сысою нужно пять! – В голосе Семирамиды прорезались неприятные нотки. – А нам всем нужен отпуск. Мне – точно нужен. Мы уже полгода слоняемся по Галактике. Мы в тюрьме сидели ни за что ни про что! Ты-то побывал на Зяби! А мы чем хуже?

– Он побывал там ради дела, – пробасил Ипат. – И всех нас выручил. Остынь, Семирамида.

К общему удивлению, скандала не последовало. Цезарь, недоверчиво переводя взгляд с командира на певицу и обратно, гадал, что бы это значило. Не догадавшись, бросил это занятие и спросил деловито:

– Идем на посадку?

Ипат почесал затылок, покряхтел и решился.

– Идем.

– Сядем у озера. Одобряешь?

Спросил просто так. Черта с два мальчишке нужно было одобрение.

– У которого? – разом осведомились Илона и Ной.

– У круглого, – сказал Цезарь. – Узкое мне что-то не нравится – наверное, там геологический разлом и тектоническая зона.

– Слов-то каких набрался, шкет! – фыркнула Семирамида.

Цезарь только зыркнул на нее, ничего не сказал и мысленно нашептал что-то кораблю. Казалось, планета начала тормозить свое вращение, утомившись вращаться вокруг оси, – но это, конечно, тормозил «Топинамбур». Завис над материком, обеспечил экипажу обзор во все стороны – и камнем пошел вниз, проедая себе путь сквозь атмосферу. Илона ойкнула. Хоть корабль и поддерживал внутри себя привычную экипажу зябианскую тяжесть, все равно было жутковато.

– На Новом Тринидаде я разговорился в баре с одним пилотом-атмосферником, – невозмутимо сказал Ной. – Спрашиваю: «Как живешь?» – «Ничего, – говорит, – работа интересная, жалованье что надо, премиальные тоже ничего, недавно хорошую квартиру купил». – «А на каком этаже?» – интересуюсь. Он покраснел, помялся и говорит: «На первом. Выше боюсь».

Никто не засмеялся. Семирамида боролась с дурнотой, уверенная, что нахальный мальчишка нарочно превратил спуск в падение, чтобы досадить ей. Возможно, она была недалека от истины. Ипат смотрел под ноги сквозь прозрачный пол и тихонько икал, прикрыв рот широкой крестьянской ладонью. Илона не икала, но тоже не могла оторвать взгляд от налетающей снизу планеты.

Корабль падал.

На самом деле так лишь казалось. Послушно выполняя приказ пилота, «Топинамбур» двигался быстрее, чем при свободном падении. Цезарь наслаждался иллюзией опасности. Он очень удивился бы, узнав, что такого рода наслаждение недоступно более никому в экипаже, но удивление длилось бы недолго. «Ограниченные, убогие люди, что с них взять», – вынес бы вердикт Цезарь и продолжил бы в том же духе. Убогим лучше помалкивать. Сам не наслаждаешься – не мешай другим.

Нет, никто в экипаже не помешал бы Цезарю насладиться сполна. Помешал «Топинамбур».

– Ощущаю опасность! – сообщил корабль, и падение на планету несколько замедлилось.

Звездолет своевольничал, и опытный пилот сразу понял бы, что не без причины. Понял это и Цезарь, но для понимания ему понадобилась целая секунда. Еще две были потрачены на то, чтобы поверить глазам и осознать, что шевеление гор внизу – реальность, а не галлюцинация. Одна секунда плюс две будет три. Иногда это непозволительно большой срок.

– Вверх! – заорал Цезарь пронзительным дискантом. – Быстро вверх!

Какое там! – корабль все еще гасил скорость. Он моментально отреагировал на приказ пилота и очень старался, но не был рассчитан на перегрузки, которые разорвали бы его самого.

– А-а-а!.. – закричал Ной.

Поверхность материка вспучилась великим горбом навстречу «Топинамбуру». Скалы деформировались, как резиновые. Круглое озеро перестало существовать – вылившаяся из него вода стремительными потоками катилась по ущельям на равнину. Однако на вершине горба, вначале округлой, обозначилась обширная яма. Края ее, поднявшиеся уже выше отчаянно тормозящего звездолета, пугающе быстро заворачивались вовнутрь, стремясь сомкнуться в зените.

– Давай же! – взревел Ипат, обращаясь неведомо к кому.

Наверное, все-таки к «Топинамбуру». Но корабль и так делал что мог.

– Вверх! Вверх! – выл Ной.

Илона взвизгнула. Цезарь разразился нечленораздельными выкриками. Один он знал, что корабль уже остановил падение, что он идет вверх со всей скоростью, на какую способен, и не его вина, что чудовищная пасть смыкается быстрее.

По счастью, корабль реагировал на мысли пилота, а не на его выкрики.

Два, а затем еще два заряда раскаленной плазмы с величайшей точностью ударили в края пасти. Края вздрогнули, но даже не подумали ни обуглиться, ни оплавиться, ни разлететься в пыль. Напротив, они лишь ускорили движение. Купол неба сузился до размеров крохотного оконца.

– Мало тебе? – не своим голосом крикнул Цезарь. – А вот еще! Получай!

Новый плазмоид, теперь лишь один, но мощи необычайной, отделился от корабля и понесся вверх. Красиво расплескавшись о края уже почти сомкнувшегося над «Топинамбуром» свода, он, казалось, притормозил их стремительное движение, но если и так, то притормозил недостаточно.