Дмитрий Байкалов - Звездная пирамида

На третий день он действительно перебрался в корабль, а на четвертый – взлетел, поболтав предварительно с пастухом и намекнув тому, что отлучается всего на день-другой. С высоты он видел, как прятавшиеся в траве полицейские, вспомнив, что человеку удобнее передвигаться в вертикальном положении, обступили пастуха и принялись выспрашивать у него, что и как.

Ларсен даже не улыбнулся.

Звездолет, как обычно, пожаловался на немочь. Ларсен кинул его в самую глубину того, что именовалось здесь Дурными землями. Почуяв повышенный радиационный фон, корабль сразу ожил и запросился на посадку. Ларсен сам хотел того же.

Вопрос безопасности не стоял вообще – корабль скорее умер бы, чем причинил хозяину вред, особенно в ситуации, когда то, что хорошо кораблю, для хозяина смерть. Пока Ларсен оставался в корабле, в его организм не могло попасть ни одного постороннего радионуклида – звездолет уплетал их сам, едва не урча от удовольствия. Предоставив ему насыщаться сколько влезет, Ларсен вызвал «Топинамбур» и оглядел как следует местность.

Она была ровной, лишь вдали виднелась гряда небольших холмов. Растрескавшаяся почва говорила о полном отсутствии плодородия; впрочем, кое-где по земле стелились крупные растения неизвестной породы – вернее всего, мутанты. Больше всего они смахивали на лишенные коры деревья, которым лень тянуться вверх, зато по нраву раскинуть во все стороны от лежачего ствола десятки змеевидных ветвей. Фауны не наблюдалось, если не считать полусгнившего скелета неопознанной крупной твари. Черепа при скелете не было, и Ларсен не сумел понять, какой диеты придерживалась тварь при жизни – растительной или же мясной?

Все равно он не собирался далеко отходить от корабля.

Когда прилетел «Топинамбур», Ларсен велел ему сесть рядом со своим старым кораблем, старому же приказал вырастить защитный костюм с дыхательным фильтром, переоделся и направился к «Топинамбуру». Тот возвышался над местностью, напоминая скалу вулканической породы размером с порядочный дом, и выглядел так, как должен выглядеть молодой звездолет, уже почти достигший полного расцвета сил. Впрочем, в его облике все равно оставалось что-то неуловимо схожее с клубнем местного огородного растения.

В успешном завершении операции «ДД» сомнений почти не было, но подстраховаться не мешало. Как всякий вольный вербовщик, Ларсен хорошо знал, что такое невезуха. Уж если она напала на тебя, то не жди, что скоро отстанет. От продолжительной до тотальной – вот ее привычный диапазон времени действия. Старый корабль может сдохнуть в любую минуту, «Топинамбур» же, по ощущениям Ларсена, исполнял его приказы не слишком охотно, как бы через силу. А значит, был нужен новый корабль – молодой, горячий и с десятью почкованиями в перспективе. Уж кто-кто, а Ларсен сумеет объездить его и применить как надо!

До поры до времени зародыш может развиваться и в старом корабле. А «Топинамбур» после почкования пусть убирается на орбиту и ждет.

Если имеешь три корабля, то пусть два из них будут ненадежными – плевать!

Но прошел час, Ларсен выбился из сил, а «Топинамбур» не желал понять, чего хочет от него новый хозяин. Да, строго говоря, корабль и не считал Ларсена хозяином, он, как и обещал Скользкий Дайм, считал его пилотом, допущенным к управлению. Но почкование корабля – это процесс, который, по идее, может запустить и пилот!

Если только настоящий командир корабля не наложил на это запрет.

Кто бы мог подумать, что деревенщина до такого додумалась! Ларсен помнил тот экипаж, всех четверых. Драться кулаками они могли, особенно вчетвером против одного, но чтобы докумекать до чего-то путного – очень вряд ли! Один из четверых, правда, выглядел хитрецом, но только в своей узкой области, а насчет корабля был, конечно, таким же олухом, как и остальные. Доказано опытом – только у растяп можно увести корабль!

– Чтоб тебе провалиться! – вслух посулил Ларсен кораблю, после того как произнес про себя немало непечатных слов.

– Прошу уточнить: на какую глубину? – немедленно ответил «Топинамбур», с явным удовольствием начиная понемногу погружаться в радиоактивную почву. – Должен ли я проделать в планете сквозную дыру?

– Отставить дыру, – спохватился Ларсен. – Все бы тебе жрать! Ответить ты мне можешь?

– Прошу задавать вопросы.

– Почему ты отказываешься почковаться?

– Не могу сформулировать ответ.

– Как так – не можешь? – опешил Ларсен.

– Не могу.

– Наложен запрет?

– Прошу уточнить: на ответ или почкование?

– На то и другое, корнеплод ты недоделанный!

– Запрет отсутствует.

– Тогда что?! – возопил Ларсен.

Молчание было ему ответом.

– Отвечай! В чем дело? Семантические трудности?

– В том числе, – загадочно ответил «Топинамбур».

Ларсену очень хотелось плюнуть, но мешал дыхательный фильтр.

– Поясни.

– Не могу, – со всей серьезностью ответил корабль. – Мешают семантические трудности.

– Сам, что ли, не понимаешь, что с тобой творится?

– Сам понимаю. Объяснить не могу.

Ларсен терпеть не мог общаться со звездолетом телепатически, прижавшись лбом к его телу. Всякий раз корабль вместе с полезной информацией норовил поделиться с пилотом своими эмоциями. Ну на что, скажите, пожалуйста, пилоту эмоции корабля? Для чего они вообще существуют?

Но выбирать не приходилось. Космический волк уже почти коснулся челом поверхности «Топинамбура», как вдруг ощутил спиной чье-то прикосновение. Быстро обернувшись, Ларсен опешил. Перед ним стояло существо животной породы, ростом почти с человека и длиной метров шесть, не считая хвоста. Зверь опирался на четыре лапы, его туловище покрывала на манер брони крупная рыбья чешуя, ярко блестевшая на солнце, мускулистая шея оканчивалась крупной птичьей головой с крючковатым клювом. Клюв был раскрыт, из него приветливо торчал мокрый желтый язык и тянулся к Ларсену в недвусмысленном желании еще раз лизнуть добычу. То ли зверь был не сильно голоден и потому предвкушал удовольствие, вместо того чтобы в два счета разделать клювом двуногое мясо, то ли он знал по опыту, что в беге человек ему не соперник и все равно никуда не денется. Круглые оранжевые глаза чудовища выражали абсолютное неприятие вегетарианства.

В своих скитаниях по обитаемым мирам Ларсен повидал самых удивительных тварей. Были среди них и такие страшилища, сравнения с которыми зябианский зверь не выдержал бы, даже если увеличить его впятеро. Но и этого хищника вполне хватило бы, чтобы расправиться с человеком, и как-то совсем не хотелось размышлять, откуда он такой взялся на Зяби – был когда-то сконструирован полоумным генным инженером или мутировал в Дурных землях?