Роберт Вегнер - Каждая мертвая мечта [litres]

– Она не может тут остаться. – Бонмер выглядел по-настоящему смущенным, но решительным. – Мы должны отослать ее в лагерь женщин и детей.

Часть отряда поддержала его. Меньшая часть.

Люка-вер-Клитус вскочил и двинулся в сторону солдат. Сразу же почувствовал головокружение – пришлось остановиться, тяжело дыша, и сражаться с волной тошноты. Но, проклятие, никто не посмеет отослать Колесо в тыл. Она была солдатом отряда и заслужила уважение.

Но, прежде чем он одолел половину дороги, думая, что не обиделся бы, помоги ему кто из негодников, Оверерс-кан-Сумор уже был около девушки, присев на краю дыры, которую она себе выкопала. А судя по состоянию рук и сломанных ногтей, выцарапала в земле. Капитан улыбнулся и ласково прикоснулся к ее голове, гладя по обожженной коже, а Колесо оскалилась еще шире. Ее левый глаз блеснул молочной белизной.

– Она, – начал медленно и тихо Оверерс-кан-Сумор, – солдат взвода разведчиков полка Волка. И у нее на счету побольше проклятых богами хозяев и их солдат, чем у любого из нас. Включая меня. Ты ведь видел ее в Ночь Огня, Бонмер?

Ночь Огня. Так в невольничьей армии называли нападение гегхийцев несколько дней назад. Полк Волка был первым полком, который пошел в контратаку, но заплатили они за это высокую цену, потеряв до четверти состава. Погибло много опытных солдат, особенно в первые часы сражения, когда командиры стояли в первых рядах, чтобы своим примером справиться с хаосом и паникой. Потому сейчас меняли структуру командования, и даже простые десятники получали красные, желтые или – невероятное дело – зеленые карваши, те, что цветами своими отсылали к званиям меекханской армии.

Люка знал, что Колесо была в первых рядах всю ночь. Мелькала во тьме, как злобный мстительный дух леса. И сражалась. Сперва копьем и саблей, потом, когда потеряла их, ножами, а в конце битвы бегала между деревьями со сломанной рукоятью секиры в одной руке и с камнем – в другой, покрытая смесью пыли, крови и пепла, вопя и убивая каждого гегхийского солдата, который попадался ей на пути.

Особенно яростно преследовала чародеев, словно ее тянуло к Силе, бушующей вокруг них.

Так ее и нашли после битвы, рядом с тремя трупами, в волдырях и со следами огня, что вырвался из-под контроля. Маги, что использовали слишком много аспектированных чар, а потому погибли быстрой, хотя вовсе не ласковой смертью, – а Колесо заплатила за это обожженным слева лицом, закрытым бельмом глазом, волосами, спаленными до корней, и коллекцией ран, которой не устыдился бы и ветеран многих войн.

И кое-чем еще. С того времени совершенно исчезла девушка, с которой можно было поговорить и которую лишь время от времени навещали «они». Люке казалось, что теперь эти «они» стоят вокруг нее днем и ночью, а сама Колесо – откатилась до того дня, когда ее вытягивали из рудника.

Она снова сделалась диким зверьком, танцующим на ниточках безумия, – и порой безумие это поворачивалось против их собственных людей, а потому Люка не удивлялся, что некоторые из них хотели бы от нее избавиться. Но, похоже, новый командир Третьей имел на этот счет свое мнение.

– Мы не отошлем ее. И больше не станем к этому возвращаться. Колесо?

– Д-д-да?

– Пойди умойся. Не хочу, чтобы твои раны привели к гангрене.

Девочка нахмурилась.

– Раны?

– У тебя несколько ссадин. Сейчас кто-нибудь проведет тебя в палатку, там девушки помогут тебе умыться. А мы закончим работу. Хорошо?

Она взглянула на свои руки, на измазанную грязью куртку.

– Ну-у-у, я немного измазалась. У тебя красивый… красивая штука на руке. – Она прикоснулась к карвашу. – Мне нравится цвет.

– Тогда позже найдем тебе что-нибудь желтое для украшения. А сейчас, – чернобородый офицер оглянулся через плечо, – сейчас Пила и Совен отведут тебя в палатку и позовут пару девушек на помощь. Ты должна переодеться и умыться.

Подал ей руку, помогая вылезти из дыры.

– Заберите ее к разведчикам. Ламния знает, что делать. А остальные – сбор! Десятками, а то стоите, словно стадо ослов.

Быстро сформировали некий порядок. Люка-вер-Клитус выпрямился, вздохнул и отправился к солдатам. В голове его шумело, а плечо рвало тяжелой болью, но все указывало на то, что кан-Сумор кроме повышения получил также и новые приказы. А Люке хотелось их услышать. Потом, едва он передохнёт, пойдет проверить, все ли в порядке с девушкой по имени Колесо.

– Ладно! – услышал он голос нового капитана. – Как вы знаете, я только что от Кахела-сав-Кирху. И был я там не один, но вместе с сотней других идиотов, которые позволили надеть себе на руки это цветное говно. – Оверерс-кан-Сумор махнул карвашем. – Но это значит только то, что я прекрасно подхожу на роль вашего командира. Офицер не может быть умнее своих людей, потому что тогда он стал бы первым сбегать с поля боя и последним – идти в атаку.

Он развернулся и указал на город, что находился в каких-то пятистах ярдах.

– Там – Помве. Все вы его знаете. У него стены длиной в три мили, шесть ворот, тридцать восемь башен. И примерно тридцать тысяч человек внутри. Мы хотим его захватить, потому что не можем оставлять в тылу ни этот город, ни гегхийцев. А они – по ту сторону, в лагере за валом и рвом. Как видите, не только мы умеем копать.

Он поднял с земли палку и принялся рисовать на земле.

– Смотрите. А те, у кого найдется и мозг между ушами, может попытаться и думать. – Он нарисовал кривой овал. – Это Помве. Рядом с ним течет река, Тос, помните?

Кончик палки вырыл неглубокую борозду и меньший круг по другую сторону от большого.

– Это река, а это гегхийцы. Там сидит благородный Хантар Сехравин, а судя по размерам лагеря, у него как минимум пять тысяч человек. Возможно, уцелели несколько чародеев. Мы не знаем. Но этот лагерь означает, что совет Помве не впускает его в город, а значит, мы знаем, что они ему не доверяют. Или получили приказы из столицы, чтобы этого не делать. Для нас лучше: легче разобраться с городом и с гегхийцами по отдельности, чем если бы они бились плечом к плечу. Но пока что делаем вот как.

На земле появился полукруг, концы которого упирались в реку. Внутри оказались оба круга: малый и большой.

– Копаем. Говорю вам то, что я услышал на совете у Кахела: ставим шанцы, чтобы эти сукины дети из Помве и гегхийцы не имели ни шанса на помощь извне. Чтобы знали: мы справимся с ними раньше, чем придет подмога. На другом берегу реки тоже есть наши люди, а завтра мы закончим строить плоты, свяжем их и перегородим Тос. Река довольно мелкая, по ней могут плыть только легкие лодки, а потому такой преграды хватит, чтобы никто не выбрался из города по воде. Все понятно?

Несколько согласных кивков и бормотаний подтвердило, что пока что – все ясно.