Джессика Броуди - Небо без звезд [litres]

– Ложь, – бормотал он себе под нос. – Все это ложь. Вы – банда террористов.

– Прекрати попугайничать, бездумно повторяя за дедом каждое его слово!

Впервые Мабель повысила голос, и Марцелл, вздрогнув, распахнул глаза.

– Ты ведь неглупый мальчик. Тебе дана редкая способность – думать своим умом. Если ты на секунду выключишь голос генерала д’Бонфакона в своей голове, то и сам увидишь, где правда.

Она некоторое время помолчала, а затем продолжала с прежней лаской в голосе:

– А когда ты это увидишь, то непременно придешь к нам. И станешь одним из вас.

Марцелл сжал зубы. Мотнул головой – раз, другой, третий, будто это должно было придать ему решимости. И сказал:

– Ну уж нет, этому никогда не бывать.

Шатин не сомневалась, что сейчас последует новая вспышка. Но Мабель, как ни странно, не рассердилась. Она улыбнулась все той же понимающей улыбкой, бросила на Шатин недоверчивый взгляд и шагнула к Марцеллу. Все его тело, казалось, обратилось в камень, когда бывшая няня положила руку ему на плечо и приникла к нему.

Губы женщины быстро зашевелились: она что-то шептала на ухо Марцеллу. Шатин в панике напрягала все силы, чтобы уловить ее слова. Она не вправе ничего пропустить. Нельзя дать генералу предлог отказаться от обещания. Она незаметно придвинулась на шаг ближе, но опоздала. Мабель уже отстранилась от своего бывшего воспитанника.

Шатин от досады хотелось вопить и топать ногами. По ошеломленному лицу Марцелла она видела, что он услышал нечто действительно важное. Надо любой ценой это узнать, чтобы исполнить свою часть договора с генералом и выбраться уже с этой проклятой планеты.

И вдруг ее мысли нарушила зазвучавшая в воздухе музыка.

Слабая, зыбкая, она походила на песню, которую доносил откуда-то ветер. Недоуменно оглядываясь в поисках источника звука, девушка задержала взгляд на Марцелле. Он больше не казался ни ошеломленным, ни испуганным. Его лицо выражало боль и тоску.

Шатин уставилась на старуху. Та не размыкала губ, но не было сомнений, что мелодия исходит от нее. Шатин впервые слышала этот мотив, а вот Марцеллу он, похоже, был хорошо знаком. По улыбке на испещренном морщинами, изнуренном лице женщины нетрудно было догадаться: это не просто песня.

В ней заключалось некое сообщение.

Они давно уже вернулись в круизьер, а Марцелл все никак не мог согреться. Руки тряслись, и ему было холодно. Очень холодно. И он подозревал, что промокшие на Торбее штанины тут ни при чем.

Тео на обратном пути пытался его разговорить: расспрашивал о детстве, про Мабель и про деда – но у Марцелла не было сил отвечать. Он так и не смог заставить себя заговорить. В конце концов мальчишка отстал.

За окнами было черным-черно. Сол-1 зашло, и началась непроглядная ночь. Двенадцать часов беспросветной темноты. Марцелл, родившийся в сезон Темнейшей Ночи, другого неба не знал. Искусственный сол-свет, струившийся с купола в Ледоме, не в счет. Он даже представить себе не мог, как все будет выглядеть, когда Латерра вступит в сезон Синей Зари и в ночном небе проступит лазурное свечение Сола-3.

Кругом было темно, под ними проплывали промерзшие Затерянные земли, а мозг Марцелла пылал смятением. Он больше ничего не понимал – ни в своей жизни, ни вообще в окружающем его мире. Мысли и воспоминания, как ни силился юноша расположить их в логическом порядке, смешались в клубок.

Мабель уверяла, что отец невиновен. Что он не взрывал рудник во время Восстания 488 года. Но это не могло быть правдой. За что же тогда его сослали на Бастилию? Невинных не отправляют в тюрьму!

Но тут ему вспоминалась Надетта, ожидающая в камере полиции приговора за убийство премьер-инфанты. Марцелл и сейчас сомневался, что гувернантка причастна к этому страшному злодейству. Да Надетта любила малышку Мари, как собственное дитя. Возможно ли, что и она тоже одурачила Марцелла? Как раньше – Мабель?

И еще были слова, которые Мабель нашептала ему на ухо. До того, как принялась напевать смутно знакомую мелодию. Незатейливый мотив звучал в голове Марцелла с тех пор, как они покинули Торбей. Эту песню он знал, но откуда? Когда ее слышал? И какое отношение имеет она к словам Мабель?

«Я могу доказать, что твой отец невиновен. Накануне ареста я спрятала доказательства во дворце, в своей комнате. И с тех пор ждала, когда ты повзрослеешь и будешь готов их увидеть».

Его размышления нарушило громкое бурчание, исходившее, как он вскоре понял, из живота Тео. Марцеллу стало стыдно, что он до сих пор не предложил мальчишке поесть. Так ушел в свои мысли и переживания, что даже не подумал, проголодался ли его спутник.

«Проголодался? – добил его голос совести. – Да бедняга умирает от голода!»

Порывшись в багажном ящике, Марцелл отыскал две протеиновые плитки.

Протянув одну Тео, он принялся разворачивать вторую.

Тео наблюдал за ним так настороженно, будто впервые увидел протеиновую плитку и не знал, что с ней делают. Марцелл откусил кусочек, показывая, что это съедобно.

После этого парнишка уже не колебался. Он мигом сорвал обертку и, целиком запихнув угощение в рот, принялся жевать его.

Марцелл круглыми глазами смотрел, как мальчик моментально прикончил плитку. Потом перевел взгляд на свою, чуть надкушенную, которую так и держал в руках.

– Хочешь и эту тоже?

Он едва успел договорить: Тео выхватил плитку у него из руки, и она тоже исчезла в мгновение ока.

– Сдается мне, ты слегка проголодался, – пошутил Марцелл.

Мальчик, откинувшись на сиденье и раскинув руки в стороны, выглядел довольным и спокойным – куда больше, чем на пути в Монфер. Теперь и вправду можно было поверить, что он всю жизнь раскатывал на круизьерах.

– Извини за любопытство… – заговорил Тео после недолгого молчания. – Но почему ты не примкнул к «Авангарду»?

– Потому что не вижу в существующем Режиме ничего дурного, – машинально ответил Марцелл. И, еще не закончив фразы, понял, что поет с чужого голоса.

«Прекрати попугайничать, бездумно повторяя за дедом каждое его слово!»

– Серьезно?

Метнув взгляд на Тео, он увидел худое чумазое лицо и тощее тело под слоями черной ткани с бесконечными карманами и проволочными стяжками. Потом перед глазами встали монферские халупы, убогие жилища горняков. И Марцелла едва не стошнило.

– Ну, – отводя взгляд, промычал он. – Даже если нынешний Режим и несовершенен, насилием ничего не исправишь.

– Мабель сказала, что «Авангард» избегает насилия.

– Солгала, – отрезал Марцелл, но ответ вышел слишком поспешным. И слишком злым. Он постарался смягчить тон. – Разумеется, «Авангард» прибегает к насилию. Они только насилием и действуют. В результате взрыва на руднике семнадцать лет назад погибло шестьсот рабочих.