Лей Бардуго - Король шрамов [litres]

Эри опустила глаза в тарелку.

– Чем нас сегодня порадует ваш повар?

– Чем-то заливным. Он убежден, что в виде заливного можно подать практически что угодно.

– Что вы любите больше всего?

– Мамины голубцы.

– Королева готовила?

Черт.

– Нет, готовили слуги, а мама приносила голубцы мне в постель, когда я болел. – Возможно ли такое, Исаак не знал, но звучало правдоподобно. – А вы? – поспешно спросил он.

Принцесса задумалась.

– Есть одно блюдо, которое мы едим один раз в год во время весеннего праздника. Молочный пудинг в форме луны, политый розовой водой. Понимаю, по описанию ничего особенного, но главное – семейная традиция. Мы собираемся все вместе, рассказываем друг другу истории, любуемся фейерверками и стараемся растянуть пудинг на всю ночь.

– Даже королевская семья соблюдает этот обычай?

Принцесса Эри медленно кивнула.

– Да. Хотя в последний раз мы собирались вместе довольно давно. Не знаю, соберемся ли еще.

– В том случае, если вы выйдете замуж и будете жить в Равке?

Эри сморгнула слезинки.

– Да.

Видя ее горе, Исаак запаниковал от собственной беспомощности.

– Я… я буду охотно вас отпускать в любое время, когда вам захочется навестить родных. – Сдержит ли король его обещание?

– Давайте не будем об этом думать. – Эри промокнула уголки глаз салфеткой. – Раз уж мы здесь, постараемся получить удовольствие от трапезы. – Она проглотила кусочек заливного, и лицо ее исказилось.

Бросив взгляд на стражу у опушки, Исаак осторожно наклонил свою тарелку, позволив студенистой массе соскользнуть в траву, а потом носком сапога затолкал ее подальше под стол. Принцесса Эри с заговорщической улыбкой последовала его примеру.

Вытерпев несколько перемен блюд, включавших разнообразные вариации заливного, оба порадовались хорошо знакомому, а главное, имеющему плотную консистенцию стейку из оленины и сошлись во мнении, что непонятное серое пюре – вещь очень вкусная, хоть и неясного происхождения.

– Непросто, да? – под конец спросила принцесса. – Сидеть тут и делать вид, что наши страны не враждуют.

– Разве обязательно враждовать? – Собственные слова показались Исааку глупыми и неуклюжими, а еще опасно напоминали что-то вроде предложения.

– От меня это не зависит. Я не королева. Я вообще никто.

– Вы принцесса! – воскликнул Исаак.

Эри коснулась кончиками пальцев своего головного убора.

– Скажите, вы никогда не чувствовали себя… ну… мошенником?

Именно так я себя и чувствую. Каждый день. А как ответил бы Николай? Внезапно Исаак понял, что это его не волнует.

– Чувствовал. Чувствую. Постоянно.

Принцесса подалась вперед.

– Если бы я не носила шелка, если бы люди мне не кланялись и не целовали мой подол, кем бы я была – принцессой или обычной девушкой с разукрашенным решетом на голове?

Исаак засмеялся.

– Хороший вопрос. Лично я не ощущаю себя королем, вот и все.

– А что же тогда ощущаете?

– Усталость, – откровенно признался Исаак. – И голубцов хочется.

– Мы только что съели по семь блюд.

– Вы наелись?

– Ни капельки. Может, попросить на десерт по стейку?

Исаак снова рассмеялся. Он пригубил холодное вино, которое подали вместе с последней переменой, и задал Эри вопрос, которым задавался сам:

– Если бы королевой суждено было стать вам, а не вашей сестре… – Брови Эри поползли вверх, и Исаак понял, что ступил на опасную территорию. Монархи не ведут праздных рассуждений. – Как бы вы управляли Шуханом?

Эри покрутила в пальцах ножку бокала. Исааку захотелось взять ее за руку, однако правила этого не позволяли. Странно: командовать армией король может, а взять за руку девушку, которая ему понравилась, – нет. А Эри ему действительно нравилась. Женя Сафина его поразила, глядя на нее, он благоговел при мысли, что удостоился внимания такой женщины. Эри совсем другая. Да, он едва с ней знаком. Она – принцесса из старинного королевского рода, и изумрудов на ней столько, что можно купить и продать небольшой городок, откуда Исаак родом. Однако она не перестает его удивлять. Она добросердечная, чуткая и так же, как он, не любит все эти условности. Если бы они были обычными людьми, если бы встретились на деревенских танцах, а не во дворце на глазах у десятков придворных… Исаак удивился самому себе. Да тебе просто не хватило бы смелости так разговаривать с девушкой. Но, может быть, Эри – милая, добрая и забавная Эри – сжалилась бы над ним и подарила бы танец.

– Как бы я управляла страной? – задумчиво произнесла принцесса и поднесла бокал к губам.

– Вы ведь наверняка размышляли об этом?

– Для такой, как я, подобные мысли опасны. – Эри медленно покачала головой, изумруды в волосах заискрились. – О чем я мечтаю, на что надеюсь, – это не мечты и надежды королевы.

– Значит, это мечты и надежды принцессы.

Эри улыбнулась.

– Скорее, обычной девчонки. Я хочу, чтобы не было войны. Чтобы простые люди могли сами выбирать свое будущее. Мечтаю о мире, в котором семью не разбивают жизненные трудности… или долг. Наверно, все это кажется вам страшной глупостью.

– Вовсе нет. Кому как не нам мечтать?

Эри снова улыбнулась, но с оттенком печали.

– Кому как не нам.

Подали десерт. Скоро за обоими вернется личная охрана. Несмотря на все переживания, Исааку было грустно, что этот вечер закончился.

– Вы уедете домой в конце недели, сразу после бала? – спросил он.

– Да.

Исаак готов был поклясться, что в глазах принцессы мелькнуло сожаление.

– Во время бала приходите в оранжерею. Это наш единственный шанс встретиться наедине.

Выпалив эти слова, Исаак пришел в ужас. И был ошеломлен еще больше, когда принцесса ответила согласием.

Они ждали под безжизненным серым небом. Час был то ли рассветный, то ли закатный. Волшебство всегда происходит, когда сменяются день и ночь. Усилители Морозова – олень, морской хлыст, жар-птица – появлялись перед заходом солнца. Возможно, со святыми дело обстоит так же.

Николай в сопровождении Зои и Юрия стоял на песке чуть выше того места, где некогда боевые монахи превращались в животных, где Дарклинг вспорол ткань мира, создал Тенистый Каньон и где годы спустя потерпел поражение. Если это место обладало силой, Николаю оставалось лишь надеяться, что эта сила ему не враждебна и что она поможет разрушить отголоски проклятья, наложенного Дарклингом.

Живые розы на платье Елизаветы окрасились багрянцем; шею и лицо обрамлял высокий воротник из бутонов и распустившихся цветов; в волосах мерно гудели пчелы. Громада Григория складывалась и раскладывалась массой шевелящихся конечностей. Интересно, какой облик он выберет для краткой жизни смертного?