Валерий Большаков - Целитель. Спасти СССР! [litres]

Не пожадничал старпер, а ведь каждый проц стоил триста шестьдесят долларов – и не будущих, а нынешних, весьма полновесных. Респект ему и уважуха!

Кончиками пальцев я выудил карточку из картона, размером с визитку, но пустую, как табула раза, ручку «БИК» и записку.

В писульке четким почерком по-русски было выведено:

«Дорогой Миха! Я выполнил свое обещание и готов откликнуться на любую Вашу просьбу. Мне кажется, что сейчас я полнее осознал всю неслучайность нашей встречи. Прошу Вас об еще одной – это чрезвычайно важно для меня, и не только с религиозно-духовных позиций. Пожалуйста, уважьте! Я не займу много Вашего времени, а встретиться можно на этом самом месте в любое из воскресений октября. Если Вы согласны, напишите на картонке число, и мне передадут ее.

Я задумался, хоть и ненадолго. Толком не понимая, зачем Алону понадобилось встречаться со мной, да еще с религиозных позиций, все же не видел причин отказать старику. Конечно же, корысти ради – мало ли что мне может занадобиться из комплектующих! Проц – это здорово, но комп, то бишь ЭВМ, требует массу микросхем. И если Р.А. способен их передать – а он способен! – то… Что ж, уважу.

Посчитав в уме, я написал: «06.10.1974.13:00» и сунул картонку в отверстие на жернове.

Август – самый душный месяц, хотя весной в Тель-Авиве бывает и пожарче, а тут еще, как назло, задул шарав [28], душным пыльным маревом затягивая горизонт.

Рехавам Алон поморщился: он терпеть не мог духоты. Выходец из Белоруссии, Алон так и не привык к тропикам.

Угораздило же Авраама откочевать к безрадостной пустыне! Вот чего бы на север не податься – Земля Обетованная очень хорошо бы смотрелась на черноморском побережье…

– Леви, давай на стоянку, – проворчал Алон.

– Да, рабби, – откликнулся высокий и могутный Леви Шавит, сидевший за рулем. Старенький «Ситроен» свернул с бульвара к паркингу и притормозил.

– Можешь не ждать, – закряхтел Рехавам, выбираясь с заднего сиденья, – а ровно в три будь здесь.

– Слушаюсь, рабби…

Шавит все порывался выскочить и открыть дверцу, но Алон уже разок накричал на «сыночков», чтобы те не лишали его возможности хоть изредка напрягаться и прикладывать усилия. Сердцу это полезно.

Рехавам пересек бульвар царя Саула, помахивая тростью – ходить с палочкой он привык быстро, хотя почти не опирался на нее, держал спину прямо, а голову высоко. Армейская жилка.

Небрежно кивнув дежурному в стеклянной будке, Алон прошел за ворота штаб-квартиры Моссада и с облегчением выдохнул, оказавшись в кондиционированной прохладе вестибюля.

Рехавам скупо улыбнулся.

Ныне моссадовцев боятся, и даже в КГБ относятся к ним уважительно, а ведь он, можно сказать, числится среди «отцов-основателей» ха-Мосад ле-модиин уль-тафкидим меюхадим [29].

Молодой подполковник Алон провел не один десяток силовых акций, пока под спудом его богатейшего опыта не проклюнулся талант просчитывать ситуацию и прикидывать варианты. С осени 1965 года, как раз когда его парни похитили в Париже левака Аль-Махди Бен-Барку, Рехавам все чаще заглядывал в информационно-аналитическое управление, пока не засел там окончательно. Да и возраст… Драки с перестрелками противопоказаны бойцам на седьмом десятке.

– Вэй из мир [30] Боже мой! ( идиш ) … – вздохнул Алон.

Вышколенный адъютант директора, завидев гостя, тут же перетек за лакированную дверь. Секунду спустя вытек и прошелестел с глубочайшим почтением:

– Господин директор ждет вас.

Кивнув, Рехавам переступил порог кабинета, и дверь закрылась за ним с легчайшим щелчком.

Генерал Ицхак Хофи чувствовал себя неуютно в штатском, но делать нечего: Моссад – организация гражданская, хоть и ведет необъявленные войны лет тридцать кряду.

– Шалом, Изя, – буркнул Алон. Не спрашивая разрешения, он прошаркал к креслу и расселся, пристроив трость.

– Шалом! – Курчавый Хофи поднялся из-за большого стола, отливавшего красным деревом, и подсел поближе к Рехаваму. – Как здоровье?

– Жив, – криво усмехнулся Алон. – Ты вызывал меня, чтобы поинтересоваться самочувствием?

Директор Моссада хохотнул:

– Да уж, для хворого и немощного ты слишком ядовит! Так… Я получил твое донесение, потому и пригласил сюда. Ты можешь объяснить, что произошло в Одессе?

– Касательно меня? – уточнил Рехавам. – Или русских сайаним? [31] Сайаним – добровольные помощники Моссада. Сайаним могут быть только чистокровные евреи, сохраняющие лояльность своей стране, но симпатизирующие Израилю.

– Начнем с тебя, – терпеливо сказал Хофи. Нрав у него был тяжелый, но Алона Ицхак выносил. До поры.

– Плевать тебе на меня, – сумрачно вздохнул Алон. – Я обо всем подробно написал… Ну, ладно. В Одессе мы наметили обычную встречу на обычном месте. Да, чуть не забыл… Примерно за месяц до нашего рандеву мне позвонил Рубен и рассказал о некоей даме, которая очаровала его своей деловой хваткой. Предложения этой дамы выглядели очень заманчиво. Взять хотя бы организацию прямых поставок из Европы! Для Советского Союза это очень смело – и чрезвычайно выгодно. Прибыль в двести-триста процентов гарантирована. Самое же главное, что показалось заманчивым уже мне, заключалось в следующем: рекомая дама, назвавшаяся, кстати, Сарой, согласилась на встречное предложение Рубена – приторговывать оптом и в розницу некоторыми секретами СССР.

– А конкретно? – вмешался Хофи.

– Могу передать лишь то, что услышал от хитроумного кавказца. Сара выразила готовность передать нам некоторые сведения о технологии изготовления лопастей для тяжелых вертолетов «Ми-24» или о способе закалки спецстали, из которой изготавливают знаменитые газовые центрифуги для разделения изотопов урана.

– Ого! – не сдержался Ицхак.

– Вот именно, – сухо сказал Алон и продолжил: – Встречи не вышло – вмешалась третья сила, уголовники из банды так называемых «спартаковцев». Рубен не захотел с ними делиться, а мы не успели их нейтрализовать. В итоге произошла безобразная перестрелка – Рубен убит, а Сара исчезла. Правда, спустя три дня она встретилась-таки с Русланом – это второй человек в группе Рубена. Сейчас мои люди собирают информацию и о Саре, и о Руслане. Когда поймем, кто они и кто за ними стоит, пойдем на контакт. Или не пойдем…

Хофи медленно встал и прошелся по мягкому ковру, обходя длинный стол для совещаний.

– У меня такое впечатление, – протянул он, косясь на Алона, – что ты потерял всякий интерес к созданию сети сайаним в СССР. Так?

– Твое впечатление было верным, – спокойно ответил Рехавам.