Валерий Большаков - Целитель. Спасти СССР! [litres]

Однако самое, на мой взгляд, приятное в моей «инфильтрации в юность» заключается не в том, что я знаю гораздо больше моих школьных друзей и понимаю куда лучше их, а в моем отношении к ним, в реагировании на слова и поступки.

Я же помню прекрасно, как краснел и терял навыки речи при встрече с красивыми девчонками. Да я боялся даже их взгляда! Посмотрит на меня та же Сулима – и я каменею, будто угодил под мертвящий взор василиска.

Организм, правда, и сейчас меня подводит, то и дело румянец вспыхивает на пухлых, как у хомяка, щечках, но от скованности я освободился. Ну, почти…

А какая в школе великолепная энергетика! Даже учителя ею подпитываются, а я просто купаюсь в ней с утра до вечера, заряжаюсь бешеной, сумасбродной, бурлящей энергией юности! В школе никогда не наступает тишины, разве что ночью. С утра тут стоит гомон и гвалт, обиды и слезы прямо соседствуют с радостью и смехом. Тут не ходят, а бегают, скачут, носятся как угорелые, а порой разгораются и вовсе шекспировские страсти.

И мне эта жизнь нравится! Сперва я полагал, что школа станет мне идеальным прикрытием – так, в принципе, и вышло, но ныне, хотя учусь всего вторую неделю, я ловлю кайф от уроков, переменок и даже от классных часов. Вжился в роль.

…По рекреации разнесся резкий звонок, и тут же, словно дождавшись этого сигнала, в класс шагнула «англичанка», довольно симпатичная женщина лет сорока, носившая прическу времен 20-х годов и больше всего походившая на Мэри Поппинс. Не на ту, что пела и плясала в мюзикле, а на оригинал – высокую брюнетку с короткой прической, няню-волшебницу в лондонской семье, очень строгую с виду – и хорошо скрывающую доброе сердце.

Звали учительницу Марией Ипполитовной Поповой – понятно, какое прозвище к ней пристало…

«Мэри Поппинс» прошла к столу, сухо поздоровалась и оглядела класс.

– На прошлой неделе вам было задано… что? – начала она.

– Составить топик… – неуверенно проговорила Маша Шевелёва с первой парты.

– Правильно. О чем? Сосницкий!

– Чего-то про Англию… – привстал Сосна.

По классу прокатились смешки.

– Вот и расскажи нам «чего-то про Англию».

Сосницкий, с несчастным видом уставясь в парту, куда его сосед подпихивал учебник, стал бубнить про Лондон, мучительно связывая отдельные слова в совершенно безграмотные конструкции.

– Sit down, please. Гарин!

Я далеко не сразу понял, что вызывают меня.

– Да, Мария Ипполитовна!

Под общий смех «Мэри Поппинс» предложила мне порадовать класс своим топиком. И я порадовал:

– Great Britain, which is also known as the United Kingdom, is one of the leading developed countries of the capitalist world. Geographically the British Isles are made up of two large islands off the northwest corner of Europe. The rivers of Great Britain cannot be compared in size with those of the continent. But the largest, the Thames, is deep enough to let sea ships reach the London docks…

– Sit down, – прервала меня Мэри Поппинс. – Five!

Я сел под оживленные перешептывания, и только тут до меня дошло, что чуть не спалился – перестал контролировать себя из-за недосыпа. Бойко так чесал, с хорошим произношением, рефлекторно соблюдая интонационные особенности и мелодику «инглиша». Не сказать, что английский я знал на «отлично», просто инженеру-программисту совершенно необходимо понимать язык Марка Твена и говорить на нем, иначе отстанешь, но в девятом классе обычной школы, безо всяких уклонов в иностранщину, мои навыки чересчур выделялись на общем, весьма среднем фоне.

Инна, улучив момент, когда учительница взялась пытать Костю Куракина в первом ряду, обернулась ко мне.

– Ты где это так навострился? – спросила она шепотом.

Я с удовольствием рассматривал Инкино лицо – безупречный овал, на котором выделялись голубые глазищи под разлетом ресниц и губы волнующего очерка, контрастно сочетавшиеся с чисто дитячьей шелковистостью щек. Натуральная блондинка – и прехорошенькая, Дворская взяла себе за правило не нарушать школьные каноны скромности – никаких причесок в классе, лишь толстая, нетуго заплетенная коса, кончик которой девушка любила теребить – вот как сейчас.

– Ничего особенного, – улыбнулся я. – Целое лето прошло, а у меня хорошая память.

Инна приоткрыла дивный ротик, на секундочку задумываясь.

– А как будет по-английски: «Ты очень красивая девушка»?

– You’re a very pretty girl! – сказал я с выражением.

Дворская ослепительно улыбнулась, в глазах ее как будто замерцало голубое пламя, а мне тотчас же досталось с задней парты. Я обернулся. Когда Рита гневаться изволит, ее это только красит.

– You’re a beautiful young lady! – признал я неоспоримый факт, и Сулима смилостивилась.

– То-то! – важно сказала она.

А вот сбегать в буфет не удалось – на перемене меня поймал Лушин.

– Мишка, привет! – придержал он мой разбег. – Слушай, в райкоме комсомола все вышло просто замечательно! Там как раз был инструктор из обкома, Данилин Антон Гаврилович, он именно по части смотра НТТМ. Антон Гаврилович сразу заинтересовался и велел, чтобы я передал ему твои координаты. Он хочет сам все посмотреть и пощупать. «Хочу, говорит, понаблюдать за процессом созидания!»

Я сразу повеселел.

– А, ну, где я живу, ты в курсе, и телефон есть. А насчет посмотреть… Пусть подъезжает на улицу Революции. Там, за рестораном «Южный Буг», стоит четыре или пять гаражей. В том, что с краю, я и занимаюсь процессом созидания.

– Добро! Жди тогда, двадцать первого он подъедет. Часика в четыре. Годится?

– Вполне!

– Ну, все, побежал я! Давай!

– Давай…

Я вздохнул, облизнулся, представляя стакан дымящегося кофе, – и повернул обратно. Скоро звонок…

– Я ознакомился с вашим отчетом, Марина Теодоровна, – сухо сказал полковник Первенцев [33] Е. И. Первенцев, начальник 7-го отдела Второго главного управления КГБ. ВГУ отвечало за контрразведку, а его 7-й отдел занимался контрразведкой на канале кратковременного пребывания иностранцев в СССР. , перекладывая папки на столе. – Вы все изложили очень правильно, очень грамотно, гладко… Но! Некоторые моменты, скажем так, вы либо опустили, либо искусно заретушировали.

– Не понимаю вас, Евгений Иванович, – прохладным голосом парировала Марина. Она не испытывала страха, поскольку, как верно заметил полковник, правота за нею. И все же просыпалась, росла потихоньку тоска, как предощущение будущих неприятностей.

– Сейчас поймете. – Полковник открыл одну из папок и положил перед Мариной малость расплывчатый снимок – фоторобот Миши Гарина в гриме. Длинные черные волосы, нос с горбинкой… Фоторобот грешил неточностями, но лицо вполне узнаваемо. – Вы, Марина Теодоровна, очень аккуратно обошли молчанием вот этого молодого человека. Из вашего отчета можно понять, что именно вы отстреливались, именно вы таранили бандитский «Москвич». Вдобавок сами себе оказали первую медицинскую помощь. Между тем Гриша Ершов, который вас страховал, утверждает обратное. Именно этот парень, который у вас стал фигурой умолчания, уничтожил двух уголовников и сидел за рулем «Волги»! Зачем же вы скрыли эти факты?