Бекс Хоган - Побег

Она прижимает лезвие к моей щеке и открывает зажившую рану, нанесенную мне Кливом. Я прикусываю губу, чтобы не закричать, и вскоре уже ощущаю вкус теплой крови, капающей мне в рот.

– Молодец, что вернулась, так что теперь я могу продолжить твое обучение. Плохо то, что проводить занятие мне придется на тебе.

Она отступает, и я дрожу от страха. Она не станет пить настойку Эстер. Мне от нее не спастись. Я точно знаю, что со мной сейчас произойдет, и беспомощно жду.

– Без меня не начинайте.

В комнату заходит Адлер. Он недоволен тем, что я уже истекаю кровью, поскольку хотел насладиться моей болью.

– Мы просто разминались, – говорит Миллиган, тоже недовольная критикой.

Адлер садится, и я смотрю на него, не отрываясь. Он что, действительно собирается наблюдать, как Миллиган надо мной измывается?

Он отвечает улыбкой.

– Не беспокойся. Я не забыл про твоего дражайшего Бронна. В данный момент его как раз готовят к путешествию под килем. Но тут я подумал, что лучше подождать, когда Миллиган с тобой разберется, чтобы ты тоже могла пойти и полюбоваться. Не хочу, чтобы ты пропустила наше развлечение.

– Ты трус. Ты так жалко ревнуешь меня к Бронну, что не можешь его не убить? Тебе даже не хватает смелости встретиться с ним лицом к лицу, потому что ты знаешь: Бронн справится с десятью такими, как ты.

Адлер прищуривается, но не отвечает, переводя взгляд на Миллиган.

– Поторапливайся, женщина! Я не могу сидеть тут весь день.

Миллиган понимающе кивает:

– Так точно, капитан. Так на чем мы закончили? Ах да, ноготочки.

Она заходит мне за спину, туда, где связаны мои руки, и играет с пальцами.

– Какой же первый? Давай попробуем… вот этот.

Тело пронизывает обжигающая боль, корежа меня, и я не сдерживаюсь и кричу.

Миллиган смеется.

– Понравилось, угадала? Хорошо, потому что еще все впереди.

И она выдергивает другой. На сей раз мне удается не издать ни звука, но, загоняя боль внутрь так глубоко, что ей не достать, я трачу последнюю каплю самообладания. Ей это жутко не нравится. В чем забава, если она не слышит моих криков? Переглядывается с Адлером. Я вижу, что она хочет его впечатлить, но он сидит без эмоций и тупо наблюдает за ее работой. Миллиган обходит меня, оглядывает и пересматривает свой метод пытки.

– Возможно, я тебя недооценила. Попробуем-ка мы кое-что еще. Поломаем пальчики на ручках или на ножках? Ты что предпочитаешь?

Правильного ответа на такой вопрос нет, поэтому я молча наблюдаю, как она жонглирует молотком, раскручивая и перехватывая его с мастерством поднаторевшего в этом человека.

– На ножках, – принимает Адлер решение за меня. – Поломай-ка их.

Я не предполагала, что во мне еще осталось что-нибудь, что можно разрушить, но у него это получается. Даже после всего, что он совершил, мне не верится, что он способен руководить моими мучениями с таким безразличием.

Миллиган улыбается:

– Где наши пальчики?

Она последний раз крутит молотком и садится на корточки, когда в комнату врывается задыхающийся после быстрого бега Тоби.

– Ну что еще?

Недовольный, что его прерывают в такую минуту, Адлер готов снести башку бедному парню, и Тоби вздрагивает.

– Морские хищники, капитан. Замечены по левому борту.

Не знаю, чувствуют ли они мою боль, работают ли наши узы в обе стороны. Воспринимают ли они нападение на меня, как на себя? Я вижу, что Адлер в задумчивости. Ему не хочется пропустить мою пытку, но и перспектива разноса корабля в щепки морскими хищниками ему тоже не улыбается. Он посылает Тоби очень далеко и принимает решение.

– Продолжай, – обращается он к Миллиган. – Когда я вернусь, я хочу, чтобы она кричала. А что касается тебя, – добавляет он, обращаясь к Тоби, – оставайся здесь и смотри. Пора тебе закалять характер. – Тоби явно собирается возразить, чем только еще больше злит Адлера. – Или хочешь пойти со мной, чтобы тебя скормили хищникам? – Тоби мотает головой, глядя себе под ноги, Адлер смотрит на него с отвращением и поворачивается ко мне. – А ты тут без меня не слишком резвись.

И он уходит, оставляя нас с Тоби и Миллиган одних.

– Садись, мальчик, – говорит старуха. – И не мешай мне работать.

Тоби делает, что велят, стараясь не смотреть в мою сторону.

Миллиган не скрывает своего к нему отвращения.

– Никогда не думала, что на корабле может быть кто-то еще более бесполезный, чем ты, – поясняет она мне.

– Если считаешь меня бесполезной, почему бы тебе меня не развязать? Посмотрим, сможешь ли ты меня калечить тогда.

Сейчас, когда Адлер ушел, я снова пытаюсь привлечь ее внимание к фляжке. Потому что, если я не заставлю ее выпить, от моих ног сейчас ничего не останется.

– Должно быть больно, – говорит она, не соглашаясь на мое предложение, – когда родной отец хочет тебя вот так наказать.

– Должно быть, если бы он был моим настоящим отцом.

На лице Миллиган недоумение. Очевидно, Адлер не поделился своей историей с командой.

– Разве он тебе не говорил? Может, он тебе такие вещи просто не доверяет?

В ответ она сильно бьет меня в живот, так что я задыхаюсь и больше не могу разговаривать. Другого шанса у меня не будет.

– Воды! – ловлю я ртом воздух.

Она усмехается в ответ и берет мою фляжку, точно, как я и надеялась.

– Пить хочется, да? Мне тоже. Тяжела у нас работенка. – Она дразнит меня фляжкой. – Не против, если я угощусь? Поскольку мы, кажется, не спешим.

Я совсем не против. Впервые со смерти Грейс во мне просыпается бойцовский дух. Я слежу, как Миллиган откупоривает фляжку, принюхивается к ее содержимому и пьет, косясь на меня, будто уничтожение моего рома для нее – продолжение пытки. Я изображаю отчаяние, чтобы она ничего не заподозрила, и это заставляет ее выпить все до последней капли. Миллиган вытирает рот рукавом и отрыгивает. С безжалостной улыбочкой снова подбирает молоток, готовая возобновить мои мучения, но на ее лице почти сразу же появляется сомнение. И вот уже ее тошнит, она хватается за горло в тщетной попытке выплюнуть яд. Миллиган тянется ко мне, в ее глазах крик о помощи, но я связана и ничего не могу сделать – даже если бы хотела. Упав на колени, она бросает на меня последний изумленный взгляд и валится на пол.

Я перевожу дух. Эстер подарила мне шанс. Но путы мои крепки, да и в комнате есть кому меня убить.

С тех пор как я покинула «Деву», Тоби подрос, вытянулся, будто на дыбе. Он вынимает кортик, нервно смотрит на распростертую на полу Миллиган и делает шаг в мою сторону.

– Тоби…

Я понятия не имею, каковы его намерения. Такой же тихий, как всегда, ничего не говоря, он подходит ко мне, и я забываю, как дышать, когда чувствую на запястьях холодное прикосновение клинка. Через секунду путы рассечены надвое, и Тоби нагибается, чтобы освободить мои ноги.