Бернхард Хеннен - Огненная сага [litres]

– Пожалуйста, умоляю, освободите меня. Я сделаю все, что вы захотите…

Луцилла холодно улыбнулась ему:

– В этом я не сомневаюсь.

СЕВЕРНЫЙ ШВЕРТВАЛЬД, ВЕЧЕР, 30-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЖАРЫ В ГОД ВТОРОГО ВОСХОЖДЕНИЯ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ

Маттео увлажнил свое тело свежей кровью. Он изнемогал от летней жары. Чем суше становилось его тело, тем медленнее он двигался. День Маттео провел в болоте, где любили купаться дикие кабаны. Там ему было хорошо.

Его охота в эту ночь началась удачно. Дружинник, чье бездыханное тело лежало у его ног, отошел от отряда, чтобы нарвать ежевики. Таких глупцов было немного…

Когда Маттео по ночам подкрадывался к их лагерю, он слышал, как они рассказывали о живой грязи, которая сокрушала своих жертв и выдавливала кровь из их конечностей. Маттео нравилось, что его боялись. Это делало его сильнее. В то же время у него возникало смутное ощущение, что он меняется.

– Гернот?

Между деревьями показались фонари. Как минимум две дюжины.

Этим дуракам не следовало бы ходить с огнем в лес, сухой, как трут, подумал Маттео и отпустил мертвеца. Их было слишком много, чтобы иметь с ними дело. И все же его тянуло к наемникам из Черного отряда. Он упивался глубиной их чувств.

Было бы разумнее не ждать, чтобы узнать, к какой категории наемников принадлежала эта группа, – к тем, кто забирал мертвеца и боязливо отступал, или же к тем, кто начинал яростно искать убийцу своего товарища, чтобы наконец-то рассчитаться с человеком из живой грязи.

Два дня назад на него наткнулся патрульный отряд, и они тут же атаковали его своими алебардами. Солдаты вонзили три длинных квадратных наконечника в его широкую грудь, но железо не причинило ему серьезного вреда. Маттео схватил одного из мужчин и раздавил его шлем вместе с головой.

Но остальные не убежали с криками, а ударили его лезвиями своих алебард. И что за удары это были! Топор на конце длинного древка… Даже для него это было неприятно.

Внезапно Маттео охватил страх. Что произойдет, если они расколют ему голову? Он умрет? Может ли он вообще умереть? Он уже однажды умер, но тем не менее вернулся в новом мерзком образе. И хотя Маттео был всего лишь ходячей кучей грязи, он наслаждался жизнью. Он хотел найти Люцио Тормено и наконец-то отомстить верховному священнику!

Два дня назад он с трудом сбежал от наемников. Теперь он снова услышал их крики. Они нашли своего товарища Гернота.

Маттео убрался оттуда. Проклятая жара. Кровь, которую он втер в себя, уже начала высыхать. Вскоре ему потребуется новая жертва. Если бы только он был в Арборе! В своем склепе под розарием. Там было влажно. Приятно. Там он был сильнее.

Маттео тяжело шагал по лесу, прислушиваясь к звукам марширующих солдат. Затем он снова это почувствовал. Люцио Тормено был неподалеку. Гнусный верховный священник, который отнял у него все. Сжег его город. Из-за него он находился сейчас в этом проклятом лесу.

Маттео пробрался через подлесок и достиг склона, на котором сосновые стволы плотно прижимались друг к другу. Дальше находилась широкая лесная тропа, над которой танцевал желтый свет фонарей. Там передвигались остальные наемники из Черного отряда. Мужчины с тяжелыми арбалетами на плечах. Помощники, гнавшие вперед упрямых мулов. Рыцари в черных мундирах со скрещенными щитами. Больше не было видно гербов, которые они раньше с гордостью демонстрировали во время битв. В конце войны они оказались не на той стороне.

«Какой еще войны?» – в замешательстве подумал Маттео.

Он почувствовал целый поток эмоций, поднимающийся с лесной тропы. Там, внизу, маршировали убийцы и насильники, рыцари удачи и отчаявшиеся люди, у которых война забрала всякий смысл жизни. И они рассказывали друг другу о нем. О живой грязи, которая их преследовала.

Маттео охватило едва контролируемое желание спуститься вниз по склону, схватить пару болтунов и ощутить их кровь на себе. Так и будет! Он сейчас…

Нет! Это был не он! Он был воплотившейся ненавистью дома Канали, а не проклятием Черного отряда. Истории, рассказываемые наемниками, меняли его. Ему нужно было бежать от них!

Шаг за шагом, он отступил вверх по склону. Он не должен был находиться здесь, почти в ста милях от своего города. Рано или поздно Люцио Тормено вернется в Арбору. Когда Маттео увидел его в октагоне, он почувствовал, о чем мечтал старый верховный священник и насколько сильной была его привязанность к сожженному городу.

Он потерпит, решил Маттео. Что такое несколько месяцев? В Арборе его ненависть была неподдельной и ощущалась сильнее всего. Это был его город. Люцио отнял его у Маттео. И как только верховный священник вернется туда, Маттео сразу же выжмет всю кровь из его конечностей. Он восстал из могилы, чтобы сделать именно это.

ТУАР, РЫЦАРСКИЙ ЗАЛ В РОЗОВОМ ЗАМКЕ, ВЕЧЕР, 30-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЖАРЫ В ГОД ВТОРОГО ВОСХОЖДЕНИЯ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ

То, что он, как один из шпионов Фелиции, не принадлежал к любимчикам Луциллы, Рутгеру было ясно. Он ожидал, что его отправят к простым лучникам герцогини, которые разбили лагерь на мысе перед Туаром. Но с тех пор, как он привел сюда Джулиано, его попросту игнорировали, при этом он не мог покинуть Розовый замок без приказа.

Поэтому он сидел в рыцарском зале, где стояла удушливая жара, держал в руках кубок с разбавленным вином и бесцельно смотрел на стол, покрытый глубокими царапинами. Он также не мог понять, почему из города отправили только шпионов и почему лучники, которые сидели в засаде, не нападали на Черный отряд верховного священника.

– У него, небось, уже полные штаны, – прозвучал слегка пьяный голос за соседним столом. – Ставлю кайзерталер, что он не продержится даже часа!

– Он все-таки Тормено, – заметил другой.

Рутгер обернулся:

– Вы говорите о вестнике, Джулиано Тормено?

– Ты тоже хочешь поспорить? – спросил его предводитель сидящих за соседним столом, пожилой лучник, чьи тонкие каштановые волосы уже начали выпадать спереди. – Это стоит того, только если ты считаешь, что он продержится с крысами дольше двух часов.

– Он в крысиной камере? – удивленно спросил Рутгер. – Я думал, мы держим его в качестве заложника.

– Зачем? У нас ведь есть еще один Тормено. А этого трепача мы используем для особого послания. – Стрелок злобно засмеялся. – По крайней мере, одну его часть. Остальное пойдет на корм крысам…

Рутгер почувствовал себя так, как будто его ударили в живот. Ему не особо нравился Джулиано, но так к нему относиться? Он пришел сюда под знаменем вестника… и действительно верил, что сможет сделать хорошее предложение мира. Позволить ему умереть подобным образом было свинством! Фелиция никогда бы так не поступила.