Бернхард Хеннен - Огненная сага [litres]

Если бы Черный отряд высадился в гавани Далии, шпионы повстанцев тут же узнали бы об этом и послали бы известие в Туар. По сути, этого Лига и хотела. Однако их враги не должны подозревать, что это был просто отвлекающий маневр. Это должно было выглядеть как реальная неожиданная атака. Реальная угроза. Если их ничто не задержит, то всего за пять дней они смогут дойти от бухты Кракен до Туара. К воротам столицы повстанцев.

Нандус помассировал усталые глаза. С каждым часом становилось все яснее, какой трудной будет высадка, и с самого утра его снова и снова терзала одна и та же мысль: всего в нескольких милях к северу лежит Арбора, Мертвый город, который сжег его отец. Она так и не была заселена снова. Нандус вспомнил гавань. Стены набережной наверняка еще сохранились. Если бы когги бросили там якорь, то им было бы гораздо легче разгрузить судно. Там в течение дня они сделали бы то, что здесь, в широкой бухте, полностью зависело от капризов погоды.

Нандус коснулся рукой лба. Он чувствовал себя ужасно уставшим. Священник подумал о Лоренцо. Об обещании, которое дал ему. Он должен был привезти ведьму из Швертвальда… Облеклись ли уже эти сказочные фигуры во плоть так же, как Человек-ворон и мостовой тролль?

Он обеспокоенно посмотрел на лазурное море. Начала ли морская ведьма собирать свою армию утопленников? Если она уже там, то было бы неразумно ставить на якорь у побережья такое большое количество кораблей. Однако никому в голову не пришло брать во внимание сказки, когда они готовили нападение на Швертвальд.

Их военный поход начал выходить из-под контроля еще до того, как он начался. Нандус посмотрел на север. Арбора, находившаяся в трех или четырех милях, была вне поля зрения. С детства его нога больше не ступала в этот город. Только однажды он посетил памятник перед городской стеной, в который был встроена каменная плита, сброшенная со стены его отцом. Несколькими словами, выцарапанными на мраморе и предположительно выделенными кровью Люцио, ограничивалось все то, что было известно о падении города. Несмотря на карантин, Маттео Канали доставил когг с зараженным чумой шелком в порт Арборы, из-за чего в городе распространилась болезнь. Отец Нандуса приказал закрыть ворота и предал огню город вместе со всеми людьми и животными, которые жили в нем. Выживших не было. А вот сказок об Арборе существовало огромное количество…

В годы, последовавшие за падением города, происходили единичные случаи вторжения в Арбору мародеров, которые искали сокровища. Расплавленное золото и серебро и все остальное, что могло пережить падение города. При этом постоянно происходили несчастные случаи со смертельным исходом. Возможно, мародерам попросту не везло, но с тех пор город прослыл прóклятым и его избегали. Равно как и окрестные земли. Сказки, создаваемые вокруг Арборы, повествовали о мстительных духах и несметных сокровищах.

Северный ветер трепал плащ Нандуса. Это был теплый солнечный день. Освежающий бриз делал жару вполне переносимой. Но на волнах, которые ветер загонял в бухту, начали появляться пенистые гребни.

– Бертран!

Рыцарь уже давно достиг вершины дюны. Он стоял в нескольких шагах от священника и тоже смотрел через бухту.

– Ваше благородие?

– Проследи, чтобы корабли получили приказ отправляться в порт Арборы. Мы прекращаем посадочный маневр. Весь оставшийся груз будет выгружен на причалах порта.

Ветеран пронзительно посмотрел на него.

– Мы действительно отправляемся в Арбору?

– Мы разобьем военный лагерь у стен города. Мы не останемся там дольше чем на одну ночь.

– Как прикажете, ваше благородие.

Бертран выжил в многочисленных сражениях. Его не так-то легко было испугать. Но сейчас его лицо выражало явное беспокойство. В конце концов, и двух дней не прошло с тех пор, как он стал свидетелем того, как сказочное существо смертельно ранило капитана городской стражи Далии.

– Ты сомневаешься во мне? – резко спросил Нандус.

Рыцарь лишь посмотрел на него, но его взгляд был более красноречивым, чем тысяча слов. Бертран боялся Арборы, Мертвого города, и он был не единственным.

АРБОРА, ПЕРЕУЛОК КРАСИЛЬЩИКОВ ЦВЕТОВ, ВЕЧЕРНИЕ СУМЕРКИ, 20-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЖАРЫ В ГОД ВТОРОГО ВОСХОЖДЕНИЯ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ

Хотя руины восьмиугольной храмовой башни можно было легко найти среди груды обломков, Нандус страшился зайти через октагон в дом своего детства.

Его рука скользнула по обветренным камням старой городской стены, которая окружала переулок красильщиков цветов. Между брусчаткой росли сорняки. Местами в стыках каменной кладки даже укоренились кустарники. Хотя солнце еще не полностью погрузилось в море, переулок уже лежал в глубокой тени.

Нандус услышал шаги за спиной. Рыцари ордена Бертран и Свинегарт следовали за ним, как и было приказано, на некотором расстоянии. Он хотел побыть наедине со своими воспоминаниями.

Стоило лишь закрыть глаза, и он снова очутился в том месте, которое давно уже оказалось в прошлом, – в Арборе, шелковом городе, городе его детства. Нандус любил переулок красильщиков цветов. Рано утром он был наполнен запахом порошков, которые растворяли в воде, чтобы улучшить окраску цветов, и тысяч духов, которые придавали цветам еще более прекрасный аромат, чем тот, который дала им природа. Лужи на мостовой переливались всеми цветами радуги, когда на улицу выливали ведра краски, чтобы набрать свежей колодезной воды для цветов.

Нандус потрогал рукой городскую стену и нащупал бывшие входные ворота, которые вели через узкий проход в задний двор октагона. Он открыл глаза. Короткий туннель заканчивался воротами из красных лучей заходящего солнца, на фоне которых выделялась черная решетчатая дверь.

Он сделал несколько шагов, и его руки сомкнулись на покрытом ржавчиной железе. Пятьдесят три года прошло с тех пор, как он покинул родительский дом по этому пути. Его мать решила так поступить, чтобы не привлекать особого внимания и не порождать лишних слухов. Чересчур много людей постоянно следило за тем, что делала семья Тормено. Его мать хотела сбежать от удушающей жары города, поэтому они уехали из Арборы в имение его дяди.

Нандус надавил на решетку. Ржавые дверные петли сопротивлялись. На мгновение верховный священник предался иллюзии, что он сможет войти в свое детство, если ему удастся достаточно живо его вспомнить. Разве не началась эпоха, когда сказки становились реальностью? Разве не могла старая Арбора воскреснуть, если бы распространилась сказка о том, что она восстала из пепла, точно так же, как жар-птица в древних сказках из ханства?

Со скрипом петли поддались, и Нандус чуть не вывалился во двор. Каменные обломки частично обрушившейся стены октагона заполнили половину площади. Посреди руин все еще возвышался облицованный колодец. Там, где когда-то находилась розовая беседка, в окружении сорняков рос один-единственный розовый куст.