Ник Перумов - Война ангелов. Игнис [litres]

За спиной колыхнулась сила, и монахов словно разбросало в стороны. Проход был открыт, и в него устремилась дева Хаэльдис, вмиг опередив и Клару, и Райну.

Последний взгляд, брошенный назад ловцом – вот упала на одно колена Рита Рикарди, Динтра возле неё, что-то пытается сделать; вот сжимают очередного ангела чёрные объятия кардинальской ловушки; вот ещё один угодил в западню, но его клинок словно отделился от тела, полетел, подобно стреле, отыскав горло Канта Рокденна…

Дальнейшего он не видел – дева Хаэльдис тащила его вперёд, и можно было только бежать.

Хаген, тан Хединсея, знал, что такое сражаться спина к спине и плечо к плечу. Он знал, что такое сражаться, когда некуда отступать. Вот как сейчас, к примеру.

Конечно, это никак не соответствовало образу старого лекаря, толстого и одышливого, большого любителя молоденьких девушек. Ну и пусть – на этот случай у него всегда имелось давно заготовленное объяснение, мол, живу долго, странствовал много, в молодости чему только не пришлось обучиться, ибо как скромному лекарю себя защитить!..

Мелиссе Отвин он помочь уже не успевал. Рита Рикарди истекала кровью и держалась только на его чарах; быть может, в своей операционной, в Долине, он ещё сможет её спасти – только бы дотянула; и, может, дотянет – потому что замысел их сработал, Древняя с глухим рёвом развернула крылья, поднимаясь ввысь: здесь ей больше нечего было делать.

Она освобождалась от заклинаний святых братьев, сомнений не было. Но разом и слабела её власть над ангелами; те не последовали за ней, продолжая атаковать чародеев. А может, в этом был её истинный план – ей нужен был один только Эварха, а остальные просто служили помехой. Так что, быть может, Древняя сейчас преследует ловца, в душе хохоча над глупыми чародеями, отпустившими его от себя.

– Держимся! – выкрикнул Ричард. – Держимся, братья, их не так много осталось!..

Заклятия кардинала Карраско и впрямь работали. Работали, но и брали за это поистине непомерную цену.

Динтра осторожно выдохнул, опуская обмякшую Риту Рикарди – он сделал всё, что мог, оставалось надеяться, что немолодая чародейка продержится до конца битвы.

Учитель, Учитель!.. неужели помощь всё-таки не успеет?..

Он не был рождён чародеем; но Зерно его Судьбы вытащил Истинный Маг Хедин, и это изменило всё.

Хаген не потягался бы с мессиром Игнациусом, во всяком, если тот будет в полных силах; но кое-что, как говорится, умел.

Чары кардинала де Карраско прямо-то светились Высшими арканами; даже ему накладывать их было нелегко. Конечно, будь у них неделя, а лучше – две или три, ни один ангел не избежал бы ловушки.

Он успел заслонить Лоре Леринс, но лишь для того, чтобы увидеть, как Эдвин Сай падает, успев заключить своего убийцу в чёрную глобулу.

На ногах магов оставалось всего ничего: он сам, Роб Кламон, Лоре Леринс, Мелвилл да Ричард д’Ассини.

Да сжались в уголке отец Бенедикт с братом Магнусом.

Но и плавало вокруг них добрых три дюжины черных шаров; остальные ангелы поднялись выше.

– Ещё немного! – каркнул Ричард. На него страшно было смотреть – ходячее воплощение смерти.

– Слишком высоко, – выдохнул Роб Кламон, утирая кровь из-под носа. – Не дотянуться…

Да, заклятия кардинала Карраско работали, только когда маги и ангелы сходились в рукопашной.

– Что с ними? – Ричард глядел на неподвижные тела Мелиссы, Канта и Эда, словно отказываясь верить в очевидное.

– Погибли. – Хаген глядел прямо в глаза д’Ассини. – Пусть лёгким будет их путь по радужному мосту.

– Пусть… – не слыша и не понимая, откликнулся Ричард. Поднял глаза – ангелы сбивались плотным клубком, белые клинки резали железные балки купола.

– Наконец-то додумались, – зло скривился д’Ассини. – Друзья! Сейчас они должны атаковать, у нас один шанс! Покончим с ангелами – дождёмся Клару с Райной – добьём Древнюю!

Хаген покосился в тёмный проход – но монахи, сквозь чей строй прорвались Клара с Райной и ловцом, похоже, решили более не испытывать судьбу.

– У меня осталась пара безделушек, – проговорил Хаген. – Как раз хватит на один удар.

Роб Кламон кивнул.

– Плетём, господа маги, плетём. Каждый штук по пять, если успеет. Эти крылатые дураки, рама им мешает броситься всем скопом, они нам время дали, идиоты…

Вниз полетели обломки железа. Ангелы трудились молчаливо и сосредоточенно, словно муравьи, движимые слепой своей природой.

– Всё, – выдохнул Мелвилл.

Ангелы дружно взмыли вверх; там, над шпилями и крышами монастыря, они и впрямь сжались в один тугой клубок; и в следующий миг этот клубок ринулся вниз, прямо на чародеев Долины.

Заклятия кардинала Карраско взмыли навстречу. Жадно раскрывающиеся черногубые рты; плотные тёмные полотнища, пронзаемые яростно-сияющими белыми мечами; Мелвилл размахнулся клинком, сорвавшийся с лезвия огнешар ударил по самому прыткому из ангелов, рассыпался облаком пламенных брызг, прекрасный лик крылатого воителя охватили ярко-рыжие языки, сияющая плоть вдруг резко обуглилась, почернела, распадаясь в считаные мгновения; безголовое тело судорожно забило крыльями, словно курица, которой только что перерубили шею.

Что-то и впрямь изменилось, стоило Древней покинуть свою паству. И, видать, не просто так покинуть, но и забрать с собой некую силу, изрядно прибавлявшую крылатым неуязвимости.

Ангел за ангелом исчезали в чёрных тенётах, рты разорваны беззвучными криками; они уже не грозили карами и не обещали «спасения».

Но, бросившись на магов всей массой, своего они добились.

Сразу два огненных клинка пронзили насквозь Лоре Леринс; умирая, чародейка закричала, и крик этот, казалось, проник в Хагена на всю глубину души. Сам он успел уклониться, серый меч отразил нацеленное в него самого белое остриё, полыхнул, зазвенел гневно; ангелы заполнили всё вокруг, казалось, не осталось вообще ничего, кроме их блескучих слепящих крыл.

– Сейчас! – услыхал ученик Хедина убийственно-спокойный голос монаха, отца Бенедикта. – Давай, брат!..

– Даю, – отозвался Магнус, легко и чуть ли не весело. – Наконец-то я понял…

Сразу трое ангелов, как будто услышав, круто ринулись на них, белые клинки воздеты, горят голодным, неутолимым пламенем.

Хаген уже ничего не успевал сделать, и никто бы не успел – кроме Ричарда д’Ассини.

Он вырос на пути троицы, и вместо Лунного меча в руках его билось живое пламя – оружие отдало всё и вспыхнуло само, но зато высвободило достаточно силы, чтобы нацеленные в монахов острия распались бесполезными облаками искр.

– Давай! – каркнул Ричард, оборачиваясь к недавним врагам.

Отец Бенедикт кивнул.

И брат Магнус спокойно, бестревожно улыбнулся, словно закончив долгую и тяжкую работу, словно сбросив груз ошибок и заблуждений.