Дана Арнаутова - Хранитель равновесия. Проклятая невеста [publisher: SelfPub]

Раэн смотрел, не мигая, и жуткие сверкающие огни глаз на бледном лице чародея почти заставили Халида испугаться самым обычным человеческим страхом. И тут же он понял, что до этого прикоснулся к чужим чувствам. Это чародей холодно и остро злился на Серого Лиса, велевшего изувечить фокусницу Марей. Что бы там Раэн ни говорил Минри, а в Бездну он сунулся за девчонкой не только по просьбе гадалки. Иначе сейчас на Халида не веяло бы ясным и спокойным намерением убивать. Чужим намерением…

– Прекрати, – с трудом выговорил Халид непослушными губами и шагнул назад. – Отпусти… меня.

– Что?

Брови чародея недоуменно изогнулись, но почти сразу он понимающе протянул:

– А, волну поймал? Ничего, это пройдет. Скоро научишься отличать свое и отбрасывать чужое. Такова природа Тени, с этим ничего не поделаешь. Не о том сейчас думаешь, Зеринге. Знаешь, что страшнее лжи?

Халид, и вправду будто сдернувший пелену чужих чувств и облегченно вздохнувший, помотал головой.

– Правда, – серьезно сказал Раэн, испытующе глядя ему в глаза. – Чистая правда, поданная на блюде из уверток. Запомни, Зеринге, существа вроде Лиса, Минри, да и меня, если на то пошло, никогда не лгут. В этом мы все сходимся, хоть и по разным причинам. Но правду можно сказать по-разному. Кто-то назовет меня искусным лекарем, спасителем множества жизней, и будет прав. Кто-то скажет, что я разрушил его судьбу, и тоже не солжет. А еще… Вон, видишь на небе созвездие Лучника? Сколько звезд-стрел у него в колчане?

Халид, с трудом отведя взгляд от пугающе неподвижного лица чародея, на котором жили только сверкающие глаза, посмотрел в глубокую ночную синеву над черными крышами и нашел взглядом Лучника, покровителя путешественников на суше и на море. Острие стрелы на тетиве небесного гиганта безупречно указывало на Глаз небес, не самую яркую, зато путеводную звезду, а за спиной великого стрелка в колчане, дорисованном внутренним взором, серебрилась россыпь мелких звездочек.

– Девять, – хмуро сказал он истину, известную с детства всякому пустынному мальчишке, кроме совсем подслеповатых.

– Хорошее у тебя зрение, – хмыкнул Раэн. – Обычно люди видят там семь-восемь звезд, а то и меньше. Но на самом деле их двенадцать. Да-да, ты уж мне поверь. А вот если спросишь Лиса, он может тебе назвать и девять, и двенадцать, и семь – смотря кем ему нужно прикинуться в этот момент. Хотя сам Лис видит всего пять. Понимаешь?

Он подождал немного, пока Халид мрачно кивнет, и добавил негромко, но очень тяжело:

– Зато Лис, как и Минри, может прочитать в твоей душе и памяти то, что ты сам либо давно забыл, либо и вовсе о себе не знал. Вытащить самые потаенные страхи и желания, а потом сплести из них сеть, в которую ты непременно угодишь. В нее все попадаются, разница лишь в том, что кто-то выбирается, а кто-то – нет. Бойся Лиса, Зеринге, и если он тебе скажет, что день – белый, а ночь – темна, не спеши соглашаться. Сначала подумай, зачем он тебе это говорит. Сделаешь один шаг ему навстречу – и сам не заметишь, как придешь туда, куда вовсе не собирался.

– Зачем ты все это говоришь? – спросил Халид, переводя взгляд на темный тихий дом, ожидающий их в окружении зелени и нарядного кованого забора.

Такой спокойный и даже на вид уютный, такой гостеприимно безопасный…

– Разве ты не будешь рядом? – снова глянул он на целителя.

Тот пожал плечами.

– Может, буду, а может – и нет. Лис – осторожная хитрая дрянь. Впрочем, и Минри рассказала об этом деле далеко не все, что могла бы. Я иду туда не ради нее. Лис приказал убить Марей только для того, чтобы ее смерть стала ленточкой на его послании.

– Она была твоей ученицей? – продолжал допытываться Халид, сам не зная зачем.

– По правилам и обычаям – нет, – уронил Раэн. – Но правила решают не все. Мне нравились и ее представления, и сама Марей. В жизни не так уж много хороших чудес, а у нее получалось делать мир ярче и радостнее… Ладно, идем.

Он пошел к воротам, но возле ивы остановился. Протянул руку, и Халид увидел, как в совершенно безветренном воздухе, все еще томно жарком, – прохладнее станет лишь к утру – ветви ивы пугливо отклоняются от ладони чародея и даже, кажется, возмущенно шелестят. На миг ему показалось, что в шелесте можно различить быстрый тихий шепоток, но тут же ветви просто качнулись, как самые обычные лозы самой обычной ивы, а Раэн тихонько рассмеялся. Нехорошим таким смехом, снова прокатившимся у Халида по спине россыпью ледяных осколков.

– Ну, нет, дереву я мстить точно не буду, – сказал чародей и миновал иву, в несколько шагов оказавшись возле ворот.

Снова подняв руку, он начертил в воздухе странный знак, на несколько мгновений вспыхнувший ярким золотистым светом. Потом знак погас, а створки, скрипнув, закачались, хотя ветра так и не чувствовалось. Халид поспешно подошел ближе, взглянув на медленно открывающиеся, словно кто-то их тянул в разные стороны, половинки ворот.

– Не лучше ли было забраться туда потихоньку? – угрюмо спросил он. – Через ограду, например. Да и в саду должны быть лазейки… Нас, конечно, двое, и мы такие грозные – мне самому страшно в зеркало глядеться, – съязвил он, ожидая, что чародей одернет за дерзость, однако лишь услышал одобрительный смешок. – Но в доме наверняка охрана и колдун, который ждет гостей. Что, если он убьет девочку раньше, чем мы до него доберемся?

– Не лучше, – бросил чародей и, помолчав, все-таки объяснил: – Он давно знает, что мы здесь. Ива его предупредила. И он знает, кто именно пришел за его девятью хвостами. Охрана – это пустяки, опасен только сам Лис, а с ним все равно придется встретиться, с какой стороны ни подойди.

Перешагнув невидимую черту, он прошел в ворота, и Халид последовал за ним, снова тронув рукоять Ласточки просто для уверенности. За воротами оказался большой двор, вымощенный гранитной плиткой. В свете выбравшейся на небо луны отшлифованные камни блестели, как зеркало, а высокие кусты, посаженные в огромные каменные вазоны по краям двора, бросали на них темные резкие тени.

Дом виднелся впереди серой каменной глыбой с черными дырами-окнами, и первое, что заметил Халид, – на окнах нет решеток. А хозяин не из осторожных, однако. Или очень уж уверен в своей силе.

Про девять хвостов, кстати, Халид не понял решительно ничего. Лис, конечно, он… лис, но почему хвостов девять? Как стрел в колчане у Лучника, что ли? Еще одна загадка, но он промолчал, перестав расспрашивать. Когда впереди драка, не до игры в слова.

Чародей шел рядом, тоже прекратив многоумные рассуждения, которые Халиду всегда казались пустой болтовней. Они пересекли двор, поднялись на низкое крыльцо с резными перилами, как в чинских лавках или Домах Удовольствия – как-то раз Халида в такой занесло, но очень уж там оказалось непривычно и скучно. Что ж, зато здесь наверняка будет весело.