Туи Сазерленд - Затерянные земли [litres]

– Странно, – заговорила она наконец, – я всегда считала, что правила только мешают, когда хочешь узнать новое. Ну кому, например, нужно правило не задавать лишних вопросов? Или брать в библиотеке только одну книгу за раз – глупость же, нет? Такие правила никто никогда даже не объясняет… Другое дело, не причинять вред другим драконам – с этим правилом любой согласится. Так что, пожалуй, среди них бывают и полезные… но всё-таки, на мой взгляд, некоторые стоит иногда пересматривать!

– Но с правилом «не укради» согласны все, разве нет?

– Мне кажется, помогать тем, кто нуждается в помощи, ещё важнее! Сам посуди, выдавать беглецов королеве – тоже ведь правило, так? Но я не считаю тебя опасным, а ещё хочу узнать побольше о шелкопрядах и огнешёлке, а потому помогаю, хоть это и против правил.

Синь задумчиво почесал лоб, разглядывая лимонную жидкость в склянках. Очень не хотелось втягивать новую знакомую в лишние неприятности, но помочь ему могла только она. А самое главное, помочь Лунии и Мечехвосту!

В конце концов, подумал он, вздрагивая всем телом, это будет не первое правило, нарушенное сегодня. После прямого неподчинения приказу стражников – ерунда. И потом, раз предстоит спасать Лунию… или хотя бы выручать Мечехвоста, чтобы тот её спас, оно будет и не последним.

– Да, ты права, – кивнул Синь.

– О, неужели? – вытаращила глаза Сверчок. – Первый раз в жизни такое слышу.

– Наверное, прежде тебя никто просто не слушал… Мне кажется, ты права почти во всём.

– Отличное заглавие для моих будущих мемуаров, – усмехнулась она. – «Права почти во всём», автор Сверчок.

Дракончик рассмеялся, успокаиваясь от её улыбки. Она осторожно достала шесть флакончиков из задних рядов, завернула их в мягкую чёрную ткань и положила в сумку, которую повесила через плечо на груди.

– Теперь зайдём ещё кое-куда.

Они вновь зашагали по школьным коридорам. На каждом углу Синь опасливо разворачивал антенны, но ни разу не уловил присутствия других драконов. Похоже, охота передвинулась дальше… или прервалась до завтра, – подумал он без особой надежды.

Следующая комната, куда привела его Сверчок, была просторная и примыкала к наружной стене улья. За огромным окном царила непроглядная ночь, лишь свет трёх лун кое-где серебрил травяные волны, пробиваясь сквозь затянутое тучами небо.

Поморгав, дракончик разглядел тот самый мольберт, расчерченный прямыми линиями, что мелькнул за щелью потайного хода. Вернее, целый ряд таких мольбертов с одинаковыми чёрно-синими квадратами. На живопись это не походило, скорее уж на план разбивки огородного участка, зато на длинном столе теснились бумажные листы, на которых был изображён один и тот же апельсин, а сам герой рисунков лежал на высоком табурете в углу. Ничего похожего на великолепную делянку Сверчок среди картин не наблюдалось.

– Где тут твоё?

– Нигде, – равнодушно хмыкнула Сверчок, но в голосе слышалась обида, – меня с рисования выгнали… Догадаешься, за что?

Синь понятливо кивнул.

– «Какой ужас! – произнёс он с ухмылкой. – Ну почему не использовать один цвет, как все нормальные драконы? Черника должна быть чёрной. Вечно у тебя всё вперемешку!»

Она покатилась со смеху, едва не свалив один из мольбертов.

– Можно подумать, ты подслушивал! – фыркнула Сверчок, вытирая слёзы. – Наш директор Саранча так и сказала, один в один!

– Чудный, наверное, был рисунок.

– Чудный ворох обрывков после её когтей, – пожала крыльями Сверчок, открывая шкаф с рисовальными принадлежностями. – Мне потом снилось, что щурки и ткачики растащили клочки по равнине и свили себе разноцветные гнёзда.

Дракончик с беспокойством глянул, как она роется среди баночек с красками и кистей.

– М-м… Что-то мне не по себе.

– Мы тебя замаскируем! – довольно объявила она. – Каким ты всегда мечтал стать? Нет, твоя чешуя и так великолепна, но в прежнем виде разгуливать опасно, сам сказал. Твою синеву с пурпуром узнают даже из соседнего улья. Сначала я думала плеснуть на тебя чёрным, чтобы получился ядожал, а потом сказала себе: «Глупая Сверчок, он же бескрылый ещё, таких ядожалов не бывает!» Ну как, решил? Может, оранжевый? У нас кухарка такая.

– Ты что… раскрасить меня хочешь?

– Ну, можешь сам, но у меня, думаю, лучше получится… или ты умеешь?

– Не знаю, – покачал он головой, – ни разу не пробовал рисовать драконов.

– Я тоже, – призналась Сверчок. – Да ладно, главное цвет подобрать. Ну что, попробуем?

– Давай, – вздохнул дракончик.

– Наверное, лучше взять потемнее, чтобы синий не просвечивал. Шелкопряды бывают тёмные?

– Мечехвост тёмно-синий… бывают и тёмно-зелёные, и даже коричневые.

Она выбрала баночки с шоколадной, бордовой и тёмно-синей краской и кивнула на коврик.

– Так, теперь встань сюда и не шевелись!

«Только бы у неё получилось! – подумал Синь, зажмурившись. – Если меня кто-нибудь узнает, несдобровать обоим».

– Что-то мне не верится, – признался дракончик, глядя, как Сверчок окунает кисть в краску цвета бурного моря. – Вдруг все сразу поймут, что я перекрашенный?

– Чтобы понять, надо будет приглядеться, а кому надо приглядываться к шелкопрядам? – Она легко трогала кистью чешуйки у него на спине. Казалось, по ним бегают саламандры, переступая мягкими влажными лапками, а вокруг шепчут папоротники, роняя дождевые капли. Разгладив краску губкой, Сверчок взялась за кисточку с другой краской. – Ростки крыльев не трону, только вокруг, хорошо?

Он молча кивнул. Мягкие скользящие касания завораживали, вводили в оцепенение, как будто яд из браслета ещё бродил у него в крови.

– Сверчок, почему ты мне помогаешь? – спросил он вдруг.

Она на миг замерла.

– Не знаю… Наверное, потому что по себе знаю, каково прятаться от всех. А ещё… Я ни разу не встречала драконов с огнешёлком и хочу узнать о них побольше. И вообще, ты… м-м…

– Жалкий, да? Отчаявшийся, несчастный?

– Нет! Совсем не так. Ты…

– Знаю! Я очень красивый, просто очаровательный.

Прыснув со смеху, Сверчок легонько стукнула его кистью по шее.

– Перестань меня смешить, не то всё размажется! – Она наклонилась, накладывая краску за ушами, и он ощутил аромат корицы. – Я не в смысле, что некрасивый… ты интересный, вот! Совсем не то что Бомбардир или Кобылка, с которыми мне приходится общаться.

– Ясно…

Она просто изучает его, словно какую-нибудь запретную книгу из библиотеки. Дело вовсе не в нём самом, ей интересно племя шелкопрядов и их огне-шёлк. Ну что ж, так даже лучше. Безопаснее для обоих.

Синь вздохнул и снова зажмурился, представляя, как тысячи мотыльков вьются вокруг, обволакивая его шёлком, будто второй чешуёй. Краска подсыхала, и казалось, что по всему телу расселась стая твёрдых блестящих жуков.