Франциска Вудворт - Пробуждение Земли [litres]

– Не знаю, – пробормотала я. – Просто вдруг почувствовала себя плохо и…

– Клив! – вдруг охнула мама, глядя на моего отца, потом взгляд переметнулся к целителям. – Что с моей дочерью?! Она очнулась, скажите уже нам!

Отозвался самый старший из них, у которого я и заметила татуировку Оку.

– Леди Килей, я ведь уже сказал, что поводов для беспокойства не вижу. Ваша дочь сейчас в таком возрасте. когда внутренняя магия уже тянется к волшану. Не забывайте также о том, что она – девушка, уже практически взрослая. И потому… хм, думаю, это мне лучше обсудить с вами наедине.

Они отошли к окну, я же, закусив губу, посмотрела на папу и прошептала:

– Это все платье.

«Это все обелиск, от него мне стало так тошно и плохо, что я упала в обморок».

– Что, Бетти?

– Платье мне ужасно жало. Просто везде. Я говорила маме, но она сказала, что такое невозможно, ведь мерки сделаны идеально. Я что, растолстела?!

– Ты похожа на щепку, дочка, – вздохнул папа. – Лежи, тебе надо отдыхать.

– А обед? – я ухитрилась вложить в вопрос кучу ехидства. – Обед с недоженихом.

Ну что же, мне удалось заставить папу удивиться. Машинально подумала, что с округлившимися глазами он выглядит забавно.

Но уже спустя пару секунд он взял себя в руки и проговорил:

– Думаю, не будет ничего страшного, если ты после небольшой беседы поднимешься обратно к себе. Ведь у тебя всегда может закружиться голова, верно?

И едва заметно подмигнул мне.

Папа, я люблю тебя.

Но…

Я едва дождалась, пока целители уйдут, оставив на столике рядом с кроватью порошки и какую-то настойку в темном флаконе. Мама передала их Алесе, а сама обратилась к отцу:

– Клив, мне надо поговорить с Бет наедине.

– Подождите! – вмешалась я. – Почему мне не сказали ничего про Гловеров?

– В смысле, дорогая? – явно не поняла меня мама. – Сегодня мы все обсудим. А то, о чем мы говорили с родителями Леонара, вряд ли было бы тебе интересно.

– Но… но… – Я замялась, не зная, как объяснить. – Мне он не понравился.

– Кто? Леонар? – это уже папа. – Не нашли общий язык?

– Он мерзкий! – вырвалось у меня. – Пытается командовать! У него есть подружка, про которую он сказал мне… ну, это…

И снова ступор, а я поняла, что краснею, так как сообщить родителям о том, как Леонар описал Элли, просто не выходило. Становилось стыдно и неловко до ломоты в затылке.

Но меня поняли, по крайней мере, отец чуть нахмурился, а мама прикусила губу и стала зачем-то смотреть в окно. Затем пробормотала что-то про выпечку и сбежала. Точно я не знала, что кухней занимается Алеса.

– Пап…

– Я поговорю с родителями Гловера и объясню им, что такое поведение их сына с моей дочерью недопустимо. Думаю, он извинится.

– Можно мне не выходить за него?

– Бетти! – рассмеялся отец. – Сейчас тебе точно рано выходить замуж. Вот в восемнадцать лет, когда закончишь школу и выберешь, что тебе делать дальше, вот тогда сыграем свадьбу. Я уверен, к тому времени вы с Леонаром сможете найти общий язык. Поверь, в первую очередь мы заботимся о тебе.

– Он мне не нравится.

– В твоем возрасте это неудивительно, дорогая. Ну, ты… поговори о таких вещах с мамой, хорошо? Я хочу сказать, подростки любят себе придумывать, а потом сами цепляются за выдумки. Мама говорила, что не так давно ты вспоминала мальчика, с которым играла в Клейроне. Эдриан, да?

– Адриан, – процедила я.

– Поговори сегодня с Леонаром и его родителями, – мягко проговорил отец, вставая со стула. – Не веди себя как капризный ребенок. Весной ты получишь волшана, станешь ученицей старших классов. Пора уже начать думать.

Думать!

– Да, папа, – проговорила я мирно. – Договорились. Буду думать, как и положено взрослой девушке.

Дождалась, когда успокоенный моим ответом отец ушел, и быстро огляделась. Где школьная сумка?

Она нашлась под небольшим столиком у окна. У меня дрожали пальцы, пока я искала дневник Адриана. А когда нашла, то без сил опустилась на пол, прямо на теплые отполированные доски. Папа сказал, что пора начинать думать? Ну что же… он не уточнял, в каком направлении мне рекомендовалось думать. Так что выберу я сама.

Слова придумались неожиданно легко:

«Я хочу, чтобы ты похитил меня сегодня в три часа после полудня».

Сердце колотилось в горле, ноги казались ватными, а тело – легким и каким-то звенящим. Странно, прежде я могла писать Адриану что угодно. Мы все лето развлекались тем, что отправляли друг другу дурацкие записки с голубями. Пока одного из них не съела соседская кошка.

Почему сейчас в голове туман и ни одной связной мысли?

Адриан меня и правда похитил. К тому времени, как он пробрался в наш сад, я успела искусать ногти, измерить длину спальни шагами и побить подушку. Нет, я не боялась, что он не придет. Он обязательно придет. Но вдруг мама или папа что-то заподозрят?

Видеть самодовольную морду Леонара я не хотела. Да еще в окружении родителей и разряженная как кукла. Представила, как он меня оглядывает с головы до ног, расплывается в улыбке – и меня затрясло. Почему родители не понимают, что он отвратителен? Разве можно полюбить человека, который… который…

Тут мои мысли перебил едва уловимый стук камушка в оконное стекло. Я на миг замерла, а потом рванула к окну, по пути опрокидывая низкую табуреточку и вазу с цветами. К счастью для последней, она упала на ковер. А я даже не обратила на нее внимания.

Погода сегодня выдалась прохладная, но солнечная. Когда я распахнула окно, в лицо ударил свежий ветер, стекла звякнули, и на мгновение я испугалась, что меня услышат. Да, дверь я заперла, но что помешает родителям открыть ее одним взмахом руки, если захотят?

В саду стояла тишина, прерываемая лишь шелестом листьев. Я высунулась едва ли не по пояс, повертела головой, но нет – пусто. И кто кидался?..

А потом ближайшие кусты раздвинулись, и я увидела Адриана. Он стоял в темно-зеленом плаще, с капюшоном на голове и прижимал палец к губам.

Пришел!

Он пришел!

Я заметалась, так как только сейчас поняла, что так и бегаю в пижаме, в которую меня переодели после обморока. И с прической на голове. Но прическа ладно, а вот надеть что-то другое необходимо. И явно не школьное платье. Ох, о чем я думаю!

Мысли в голове скакали радостными дурными волшанами. Руки дрожали, пока я перебирала наряды в шкафу. Это все походило на бегство, как в прочитанных мною украдкой романах. Они стояли у мамы в кабинете, а я порой ночами прокрадывалась и вытаскивала по одной книге.

Пижама полетела в угол, а я торопливо натянула бежевую рубашку и коричневую юбку с широким поясом. Эх, мне бы костюмы, которые носят взрослые маги! Там такие удобные штаны, которые надо заправлять в высокие мягкие сапоги! Но мама подобные вещи отказывалась покупать, заявляя, что мне больше идут платья.