Криста Фауст - Бэтмен. Убийственная шутка

«Обалдеть, это прямая трансляция» , — подумал он, у него не было слов — как и сомнений. Его первая мысль оказалась совершенно верна.

Это наверняка Тэзик.

В Центральной библиотеке Готэма было тихо, а когда становилось тихо, Кэсси Лейн становилось скучно, а когда ей становилось скучно, она часто попадала в неприятности. Барбара всегда смеялась над ней, называла нимфоманкой, но ей нравилось говорить, что она просто здоровая, энергичная женщина. У нее были потребности, которые не помещались между пыльными кожаными папками. В отличие от некоторых других библиотекарей, которых она не называла.

Ну и что с того, что у нее много парней? Она была молода и имела достаточно времени, чтобы когда-нибудь остепениться, в неопределенном будущем. Тем временем симпатичный мальчик из отдела философии почти час не сводил с нее глаз. Вскоре они уже обсуждали Канта, страстно споря о роли разума в морали. Вскоре они уже были частично обнажены.

Потом мистер Нейдерман начал звать ее по имени.

Это еще что?

Это было необычно по ряду причин. Во-первых, из-за того, что мистер Нейдерман вообще был там, хотя практически жил в катакомбах с плоскими микрофильмами, в подвале. Во-вторых, он говорил совсем не шепотом. Просто так этого никто не делал. Ни он, ни кто-то другой.

Что-то шло совсем, совсем не так.

Быстро извинившись, что очень опечалило и немного смутило молодого философа, она побежала обратно к главному столу. Там оказался весь персонал, который столпился у экрана компьютера.

Мамочки!

Грег Гроссман, студент второго курса, едва не пропустил передачу, если бы она началась на десять секунд позже.

Он прятался в чате, посвященном научно-фантастической серии книг в мягкой обложке — о современном человеке, ставшем варваром на далекой планете, а еще он рылся в поисках новых порнофайлов в ASCII, но ему стало скучно, он устал и решил, что просто выйдет из сети и пойдет перекусить в китайскую забегаловку на улице. Там была симпатичная официантка. Как раз в тот момент, когда он собирался встать, на экране неожиданно появился новый файл. Потом еще, и еще. В порыве головокружительного возбуждения он зашел в частную сеть BBS под названием GROSSNET666. Это было хранилище самого грязного, шокирующего и возмутительного контента, который он и его коллеги-энтузиасты со всего мира могли найти и загрузить. Автомобильные аварии. Вскрытие трупа. Порно со щупальцами.

Он быстро печатал:

54Filth это твое?

Рыжую кончают в живот, похоже, по-настоящему. Видео заливается.

Да-нет?

На экране появился ответ:

Не мое, чувак.

Зальешь?

К чату присоединились другие люди, и пальцы Грега забегали по клавиатуре, захватывая изображения и упаковывая их для загрузки в GROSSNET. Это было лучшее качество изображения, которое он когда-либо видел, и как только он убедился, что файлы загружены, пока еще никто не успел приписать себе его заслуги, ему нужно было проследить передачу и выяснить, откуда она исходит.

Потому что тот, кто это делал, обладал серьезными навыками — и, по мнению Грега, превосходным вкусом в контенте. Последнее открытое окно стало решающим.

«Твою мать, да это видео!»

Он был в благоговейном трепете, его разум, уже в режиме быстрой перемотки, представлял потенциальные возможности подобной технологии. Он представлял себе будущее, в котором можно было не только смотреть предварительно записанные порнофильмы, но и общаться с девушками в прямом эфире, интерактивные секс-шоу в уединении собственного дома. Все, что нужно было сделать, — это придумать, как перепроектировать это ошеломляющее новое достижение, и он встанет у истоков фаллической империи!

Как только он закончит загружать файлы, они полетят как минимум в девять разных стран, о которых он знал, а оттуда — кто знает?

Выполнив свою миссию, он открыл видеофайл, откинулся на спинку стула и приготовился вкушать.

Когда Барбара пришла в себя, она была в квартире одна. В ее памяти были пробелы, но, к ее удивлению, она не умерла.

Она по-прежнему ничего не чувствовала ниже солнечного сплетения, а вернувшееся сознание было в лучшем случае интуитивным. В какой-то момент ее стало тошнить, и каким-то чудом ей удалось не захлебнуться.

Но где же отец? Что они с ним сделали? Джокер что-то сказал о «гвозде программы». Что бы это могло значить? Как они смогут найти его без включенного устройства слежения?

Ее накрыла волна отчаяния и паники, но она подавила ее. Взгляд упал на блестящий, немигающий глаз объектива — по какой-то причине они оставили его тут. Но зачем, если…

Он все еще включен, поняла Барбара, и ее начал распирать гнев. Больной ублюдок. С гневом пришла свежая решимость. Она могла в конечном счете проиграть эту битву за выживание, но будь она проклята , если позволит этой штуке записать еще хоть секунду ее мучений.

На преодоление трех футов до проклятой камеры, казалось, ушло много часов. Она потеряла счет тому, сколько раз по пути теряла сознание, но безудержный гнев заставлял ее двигаться к ненавистному немигающему глазу.

К тому времени, как она обхватила его пальцами, ее ярость достигла критической отметки. Подняв его как можно выше, она позволила гравитации взять верх и, уронив, разбить его о паркет. Раздался ласкающий ухо хруст, и телефонная трубка соскочила со странной резиновой подставки. Из нее выскочила сверкающая, яркая фишка. Барбара схватила и сжала ее так сильно, что тонкие металлические края впились в ее ладони до мяса. Это было что-то важное, какая-то зацепка, но девушка просто не могла собраться с мыслями.

Она чувствовала себя умирающим животным, рациональная мысль была уничтожена чистым инстинктом выживания.

Тьма снова поглотила ее.

Гордона окружали уроды.

Теперь, когда колпак с него сняли, он мог видеть трех своих крошечных похитителей. Это были точно не дети, но у них как будто не было очевидных вторичных половых признаков. Тонкие, пестро-зеленые волосы на огромных головах были собраны в одинаковые пучки и украшены кокетливыми, женственными розовыми бантами, но под одинаковыми черными портупеями уродливые, горбатые торсы были обнажены, открывая впалую, неразвитую грудь, которую точно нельзя было считать женской.

Один был одет в пояс с подвязками и чулками в сеточку, он ходил на высоких каблуках, которые даже на вид были слишком большими для таких коротких ног с вывернутыми внутрь коленками. Другой резвился в рваной, грязной пачке. Третий был одет в то, что напоминало лишь женское нижнее белье и ничто другое. У всех троих к портупеям были прикреплены крошечные выгнутые крылья летучих мышек. Крылья были сделаны из ржавых каркасов зонтиков и тонкой кожи в пятнах, которая по цвету и текстуре тревожно походила на их собственную.