Пэт Кэдиган - Харли Квинн. Безумная любовь

— Отличная шутка, мистер Джей, — произнесла она голосом крутой бруклинской девчонки. — Игра слов, разумеется.

Прекрасную розу мог подарить только мужчина . Только ему хватило бы смелости вообразить, будто при виде одной роскошной розы женщина придет в такой восторг, что не обратит внимания на отсутствие еще десяти .

Кому-то придется продемонстрировать мистеру Джею, что он ошибается, и Харлин как нельзя лучше подходила для подобной роли.

Но это подождёт до завтра.

Ещё решит, что одной розы достаточно, чтобы она кинулась к нему навстречу.

Когда на следующее утро Харлин вошла в кабинет доктора Лиланд, та посмотрела на нее с удивлением и недовольством.

— Мне казалось, мы договорились, что вы отдохнете еще один день.

— Я отдохнула, — заверила ее Харлин. — Я настолько превосходно себя чувствую, что не считаю нужным пропускать рабочий день.

— Вам стоило провести время дома, — нахмурилась доктор Лиланд.

— В этом нет необходимости. В противном случае, я бы не разговаривала сейчас с вами. Я отлично себя чувствую. Никакие отрицательные последствия от отравленного чая меня не тревожат, и я вовсе не травмирована. Я хочу продолжить работу.

Харлин с трудом скрывала нетерпение. Иногда ей казалось, что забота Лиланд больше напоминает жесткий контроль.

Джоан взглянула на нее с сомнением.

— Ладно, так и быть. Но если почувствуете себя нехорошо…

— Я тут же отправлюсь домой. Обещаю. Но этого не случится. Я не больна, а персонала всегда не хватает.

Скорее всего, именно ее последняя реплика окончательно убедила доктора Лиланд согласиться и дать ей возможность заняться пациентами. Харлин уселась за свой стол, сдвинув вазу с розой и карту, чтобы раскрыть еженедельник и проверить расписание. Ей предстояло изучить лекарственные назначения некоторым пациентам и написать отчеты. А еще, где-то во всей этой суматохе, ей предстояло разобраться с Джокером.

Лучше всего заняться им пораньше с утра, пока она не устала. К тому же, ей стоило хорошо продумать стратегию разговора. Джокер — не мелкий мошенник, надеющийся красивым жестом произвести впечатление на миленькую докторшу, которая, к слову, не являлась его врачом. Нет, каков нахал!

Думая о нем, она все больше злилась. Похоже, этот клоун считал ее полной дурой и был слишком высокого мнения о своей персоне, раз уж подумал, что его пошлый жест заставит ее шлепнуться в обморок от восторга.

Да, стоило поговорить с ним немедленно, на свежую голову. Она поставит его на место, и удовольствие от процесса не покинет ее весь день. Ничто так не гарантирует успеха, как другой успех.

Харлин Квинзель черкнула несколько строк в маленькой записной книжке: она всегда конспектировала мысли — это помогало в работе. Перечитав написанное, добавила пару предложений и спрятала книжку в карман жакета. Надела строгие очки, пригладила волосы и, вооружившись маской профессионализма и уверенности, характерной для успешных женщин, направилась на самый нижний этаж подвальных уровней, где ее поджидал опасно обаятельный Джокер.

Больше всего на свете Джокер любил превосходные трюки. Такие изобретали редко. Полным-полно хороших трюков и еще больше посредственных. А вот великий трюк бесспорно мог считаться изысканным произведением искусства.

Многие настаивали, что самый эффектный трюк в истории проделал не кто иной, как Дьявол, когда убедил мир, что его нет. Великой шутку делал тот факт, что все о ней знали и все равно верили, будто дьявола не существует. Джокер считал, она по праву занимает первое место в Зале славы. Шутка успешно использовала незыблемое свойство человеческой натуры: верить во что-то, несмотря на свидетельство обратного или, наоборот, отсутствие доказательств.

Джокер пока не совершил ничего столь совершенного. Тем не менее, и ему было чем похвастаться. У него имелись грандиозные планы на эту интригующую смесь красоты и мозгов, которую представляла собой Харлин Квинзель. Нельзя сказать, что его идеи отличались новизной или оригинальностью, скорее, его вдохновляла проверенная временем классика. Он понимал: задача предстоит сложная, и собирался потрудиться на славу, чтобы получить шедевр, нареченный «Величайшим розыгрышем Джокера — убедить Харлин Квинзель, что он стоит ее внимания».

Название не отличалось краткостью и емкостью, но и трюк предстоял не из легких.

Его прелестная мишень решительным шагом вошла в камеру и приказала охраннику убираться. Тот даже не пытался спорить: сердитый взгляд Харлин сквозь крутые очки в черной оправе буквально вытолкнул его из комнаты. Новая доктор знала, как брать быка за рога: выбрать самого крупного мужика в помещении и показать ему, кто здесь хозяин. Охранник, между прочим, высился под два метра. Джокер рядом с ним казался мальчишкой! Но рост не сыграл никакой роли: один взгляд Харли, и охранник сдулся, точно воздушный шарик. Давненько Джокер не наблюдал столь яркой демонстрации доминантного поведения. К тому же, она проделала этот трюк, одетая не в кожаную сбрую и сапоги-ботфорты на высоких шпильках, а в строгом костюме с плиссированной юбкой и удобных туфлях-лодочках.

Что это, если не знак свыше?

Может, теперь самым сексуальным образом считается роль «Главного бухгалтера»?

— Безумно счастлив, что вы наконец навестили меня в моей одинокой камере, — проворковал Джокер.

— Почему бы и нет.

Доктор Квинзель выглядела впечатляюще. Держалась она прямо и казалась значительно выше ростом. Любой подумал бы, что она контролирует все, что видит вокруг.

Пациент собрался встать с койки, но Харлин резко подняла руку.

— Не стоит, я не задержусь.

— Как скажете, доктор, — улыбнулся мужчина и растянулся на боку, подперев голову рукой. — Чем могу служить?

Харли достала игральную карту и с хрустом согнула ее.

— Можете объяснить, как это попало в мой кабинет? В запертый кабинет.

— Конечно, могу. Я сам положил карту на ваш стол, — его улыбка стала еще шире.

— Вы? — она убрала карту. — Лично?

— Я никогда не делаю ничего безлично. Мне кажется, это попросту невежливо.

Разумеется, красивая дама-психиатр даже не улыбнулась.

— Уверена, служба безопасности и доктор Лиланд будут очень рады выяснить, как вам удалось покинуть камеру, найти розу с вазой, оставить их у меня на столе и вернуться незамеченным.

— Я тоже в этом уверен, — Джокер присел на кровати, подложил под спину подушку и приглашающе похлопал по одеялу рядом с собой. Харли сделала вид, что не заметила жеста. — Однако, конечно же, я не собираюсь рассказывать им правду, ведь, если бы вы планировали меня выдать, вы бы уже это сделали. Так что могу смело предположить, об этой истории никто не узнает.