Дмитрий Скирюк - Драконовы сны [litres]

Заметив его усилия, гномы двинулись на выручку, прошлись среди врагов, как плуг по целине, и вскоре оказались рядом с ним.

– Цел?

– Цел…

– Наша берёт! – ухмыльнулся из-под забрала Орге. Сплюнул, вытер разбитые губы тыльной стороной перчатки и огляделся. – Где Тил?

– У дракона.

– Прикрывай мне спину! Эх-ха!..

Втроём они пробились к Вильяму, который порывался встать, но каждый раз валился заново. Меч его был сломан, голова – в крови.

– Иди на корму! – Жуга приподнял барда за воротник, подтолкнул в нужном направлении. – На корму иди!

Тот на четвереньках пополз к корме, вытирая кровь с глаз и нащупывая путь руками. Стрела ударила Ашедука в грудь и переломилась о кольчугу. Жуга обернулся и успел увидеть, как датского лучника настигла секира Сигурда – дрались уже и на вражьем корабле. Яльмар по-прежнему рвался к Хальгриму.

– Пропустите меня! Пропустите! Он мой!!!

Свои расступались, враги падали замертво. Ещё кто-то рухнул с рассечённым черепом, и противники оказались стоящими лицом к лицу, топор на топор. Посреди схватки на вражеском корабле образовалось свободное пространство. Яльмар и Хальгрим закружили, обменялись ударами. Щит Яльмара треснул. Норвег был сильнее, датчанин – легче и проворней. Трудно было сказать, чья возьмёт: один другого стоил. Людская волна прокатилась по палубе драккара, обрушилась на Ларса с Сигурдом. Магнус вскрикнул и бросился на помощь брату. Чьё-то тело с шумом упало в воду, и Жуга опять потерял их из виду.

Ещё один противник травника упал. Дракона и мальчишку наконец оставили в покое, травник облегчённо перевёл дух – оба были живы. Драка разбилась на отдельные схватки. Кому повезло, те бились один на один. Вскоре гномы и Жуга не без помощи Грюммера загнали четверых оставшихся на палубе датчан на нос и ухитрились ранить одного. «Бросай оружие! Бросай!» – кричал им Орге, с каждым взмахом топора выдувая из ноздрей кровавые пузыри. Оставшиеся некоторое время продолжали отбиваться, но в этот миг с драккара послышались крики, и битва стала угасать.

Яльмар, весь в крови, поднялся с палубы, на которой, раскинув руки, остался лежать бездыханный враг.

– Всё кончено, Хальгрим, – сказал он, пошатнулся и ухватился за мачту. Обвёл взглядом стоявших рядом товарищей и плюнул за борт кровавой слюной. Махнул рукой, не выпуская окровавленной секиры:

– Рубите канаты.

Драккар горел. В сгущающихся сумерках пламя казалось особенно ярким, отражалось в воде. Налетел ветер, подхватил и раздул огонь. Драккар с рыжей гривой огня и длинным хвостом чёрного дыма медленно удалялся в ночь.

– Кто-нибудь знает христианские молитвы? – спросил Яльмар. – Прочитайте. Пусть они и погибли в битве, это им не повредит [33] Погибший в битве воин, по верованиям древних скандинавов, уже отправлялся в Вальгаллу, то есть, уже был удостоен высшей посмертной чести. Смысла в молитве, таким образом, не было, поэтому Яльмар и объясняет, что она, мол, «не повредит». .

Жуга стоял, в молчании глядя на горящий корабль. Как раз в этот момент пламя добралось до драконьей головы. Перевёл взгляд на лежащие на палубе кнорра тела.

Они потеряли Хаконара, Бранда, Иенсена и Лея. С разрубленной ногой и раной в груди лежал Рэйво. Ларс Олсен тоже был без чувств, лежал головой у брата на коленях – у него была сломана челюсть, рука и несколько рёбер, на бедре была глубокая рана от копья, а в груди засела стрела. Гертруда только что закончила его перевязывать и занялась остальными. Ран было много, у одного только Яльмара их набралось едва ли не дюжина, тем не менее варяг держался на ногах. Немногим легче дела обстояли у Винцента и Герхарда. У Жуги ударом меча был рассечён под волосами лоб и ранена рука, Вильям тоже крепко схлопотал по голове. Даже у закованных в доспехи гномов были множество кровоподтёков и мелких ран, а у Орге сломан нос. Тилу тоже изрядно досталось, но от перевязки он отказался: «Само заживёт». Кровь из его ран уже перестала идти. Невредимыми из боя вышли только Герта и Хуфнагель.

Шестерых пленников – всех датчан, кто уцелел после сраженья и мог грести – посадили на вёсла, предложив на выбор либо плыть до Англии, либо пойти на корм рыбам. Все шестеро выбрали первое. Корабль разграбили, тела убитых врагов побросали за борт. На палубе кнорра тут и там неровными пятнами темнела засохшая кровь.

– Печальным будет наше плаванье, Жуга, – сказал Яльмар задумчиво. – Кому-то удалось заманить нас на опасный путь. Ты говорил, что можешь вызвать ветер? Вызывай. К утру мы должны доплыть до английских берегов. Похороним их на земле.

– Ветер и так скоро окрепнет, – сказала Герта. – Рэйво вызвал его ещё днём.

– Раз так, садимся и гребём. Поставим парус, когда засвежеет. С ранеными что-то можно сделать, Герта?

Та покачала головой.

– Я устала, – сказала она. – У меня недостанет сил на заклинания. Жуга?

– Я попробую.

В висках его как будто били барабаны. С ранениями финна он ещё кое-как управился, но перед Ларсом пришлось отступить – слишком тяжелы были увечья. Удалось лишь остановить кровь и без последствий выдернуть стрелу.

– Если не помогают заклинания, – сказал вдруг подошедший Тил, – попробуйте руны.

– Что? – травник поднял голову.

– Руны! – Герта хлопнула себя по лбу. – Жуга, он гений. Я совсем про них забыла. Заклинания ведь можно не только произнести, но и написать! Это действует медленнее, но лучше так, чем никак.

Жуга встал и со стоном распрямил спину. Потянулся за своим мешком.

– Я в этом не силён, – сказал он устало. – Если знаете, как, то делайте. Я пока пойду приготовлю отвар для остальных.

Он ушёл на корму, где в железной жаровне теплился огонь, и принялся перебирать травы. Гертруда тем временем вооружилась ножом, нарезала деревянных табличек из обломков затонувшего драккара и принялась вырезать.

К Жуге подошёл Тил. Следом за ним ковылял дракошка. Выглядел он неважно, но держался бодро, несмотря на множество мелких ран и перевязанную лапу. Крылья были целы.

– Я хочу с тобой поговорить, – сказал Тил.

– О чём?

– О нас. Я смотрел на доску, – мальчишка уселся рядом на скамью. – Это была ладья.

– Ладья? – травник вскинул голову. – А, чёрная. Понятно. Ну и что?

– Ладья – тяжёлая фигура. Мы отбились не сразу. Было несколько ходов.

Воцарилось молчание. Жуга лишь молча кивал, с хрустом кроша ножом свои травы.

– Это хорошо, – сказал он наконец. – Это хорошо.

– Жуга, – Тил поднял взгляд, – я должен сказать тебе ещё одну вещь.

– Говори.

– АэнАрда. Сегодня в битве был не один лис.

Жуга отвёл взор от кипящего котла и повернул голову к нему:

– Что ты хочешь сказать? У нас одна фигура.