Сири Петтерсен - Потомок Одина [litres]

Хирка обошла вокруг лачуги и зашла в пристройку, которая при жизни отца служила ему мастерской. Петли жалобно скрипнули, когда она открыла дверь. Там лежал папа. Прямо посреди помещения на рабочем столе. Он распростёрся на пропитанном маслом льняном саване, который обернут вокруг него перед сожжением. Рамойя и Нора одели его в простую чёрную рубаху без шнуровки на поясе. Хвост был спрятан под телом, и Хирка получила представление о том, как, должно быть, сама выглядит в глазах других: две руки, две ноги, хвоста нет.

Может быть, ей отрезать кусок хвоста? Хирка осторожно вынула из ножен нож. Нет. Хвост ведь не считается мясом? Позади неё раздался крик.

Колкагги! Хирка прыжком обернулась, выставив вперёд нож. Дверь. Она не заперла её. Глупая девчонка! Сердце её колотилось в груди, когда она прикрывала за собой дверь. Потом она снова подошла к отцу и в отчаянии сглотнула. Она понятия не имела, что надо делать. Сколько нужно, чтобы задуманное обрело смысл? Она не могла взять столько, чтобы стало заметно. Ей необходимо скрыть содеянное, или же подготовиться ко встрече с Советом по гораздо более серьёзному поводу, чем Ритуал. После сегодняшней ночи она окажется вне закона.

Хирка подняла рубашку отца и направила нож ему в живот. Лезвие дрожало. Кожа не поддавалась, и Хирка передумала. Живот – это слишком больно. Всё оказалось намного труднее, чем она думала. Она много раз была с отцом, когда он резал других имлингов. И они выживали. И жили до сих пор благодаря ему. Она и сама это делала. Но сейчас всё было по-другому. Её дело было темно, как ночь. Всё, что она выдыхала, было чёрным.

Отец заслуживает продолжения жизни!

Хирка собралась и поднесла нож к области пояса. Она нажала на лезвие, и оно вошло в кожу. Волчий мех она держала наготове в другой руке, но кровь из раны не полилась. Отец не шелохнулся, а казалось, что он в любой момент может проснуться. Как будто он терпеливо ждал, когда Хирка закончит.

Первый разрез был самым сложным, а потом она впала в транс. Когда дело было сделано, в руках у неё оказалась горсть плоти отца. Она заполнила рану куском мехового одеяла и опустила рубашку. Никто и не догадается, что произошло.

Всевидящий видит. Всевидящий знает.

Это не имело никакого значения. Если Всевидящий узнает, то поймёт. Он согласится с тем, что отец заслуживает жизни. А если не поймёт, то Он – не тот Всевидящий, о котором она слышала.

У Хирки оставался кусочек полоски, отрезанной от волчьего одеяла. Она обмотала его вокруг мёртвой плоти, вокруг отцовского спасения, и взяла свёрток в руку. В темноте он был похож на пушистое полено. Хирка вновь вышла в ночь. На этот раз дверь не скрипнула.

Что я наделала?

Ветер усилился. Деревья, мимо которых она проходила, стряхивали листву. Они отклонялись в стороны, чтобы не задеть её – она была осквернителем трупов. Хирка криво усмехнулась. А чего ещё от неё ожидать? Она – дитя Одина.

Хирка шла широкими шагами и оглядывалась по сторонам. Найдёт ли она его? Может, он спит? На вершине кряжа она распаковала грех и разделила его на мелкие кусочки. У неё за спиной выл ветер.

Хорошо. Куро не пришлось звать. Ворон дождался, пока она отойдёт назад, и приступил к трапезе. Она испугалась было, что он спрячет еду на потом, но птица, судя по всему, была очень голодна. Или же хорошо её понимала. Хирка сваляла из волчьей шкуры шарик и бросила его в море. Волны бились о скалы. Они были даже более сговорчивыми, чем деревья. Волны пообещали скрыть её ужасный поступок навсегда. Она села на траву и вытерла нож, прежде чем убрать его в ножны. Она увидела, как Куро взлетел. Он пролетел над деревьями и скрылся из виду. Вместе с отцом.

Дело сделано.

На её руки упали тяжёлые капли. На какое-то мгновение Хирке показалось, что пошёл дождь, но нет. Она плакала. Девушка испытывала такую страшную усталость, что ей даже было тяжело держать глаза открытыми. Хирка снова встала на ноги и пошла к лачуге. Перед мастерской она остановилась. Какой-то неведомой силой её притягивало к двери. Она должна ещё раз войти туда. Хирка утёрла нос рукавом свитера и открыла дверь.

Петли взвизгнули, и она проскользнула в щель. Всё выглядело, как и раньше. А чего она ждала? Посреди помещения лежал одетый в чёрное мужчина. Хирка подошла к нему и посмотрела на его лицо. Лицо знакомое. Но одно можно было сказать с уверенностью – это не отец.

Он был здесь, но в то же время здесь никого не было. Не было тепла, не было спящего. Здесь лежала пустая оболочка. Отца не было.

Торральд. Он не был её отцом.

Мёртвый имлинг, лежавший перед ней, никогда не был её отцом. Внезапно она очень ясно осознала это. Но ведь и у детей Одина должны быть отцы. И матери. И впервые при мысли о том, кто она, Хирка не испытала приступа паники. Она ощущала удивительный зуд, для которого не могла подобрать никакого другого слова, кроме «любопытство».

Тьма окутывала Свартскаре и охраняла собравшихся, не решаясь приблизиться к факелам, которые были расставлены по внешнему краю скалы. Моросил мелкий дождь. Хирка казалась самой себе маленьким кусочком мрака в пятне света. Сколько слоёв света и тьмы может быть в одном имлинге?

Она подняла глаза. Мельник нёс носилки вместе с Видаром, Железным Йарке, Аннаром и старшим братом Сильи Лейвом. Аннар был здесь в основном для вида, потому что он едва ли мог нести что-нибудь тяжёлое. Отец был завёрнут в льняной саван. Светлый свёрток на деревянных носилках. Это мог быть кто угодно.

Они шли медленно, ползли вперёд, как насекомые. Хирке хотелось бы, чтобы они двигались побыстрее, но они должны были идти в такт с монотонным боем барабанов у себя за спиной. Кто решает, как должны проходить такие церемонии? Кто решает, что должно произойти и как быстро следует идти? Неужели всё решалось само по себе?

Хирка посмотрела вперёд на неразожжённый костёр. А что, если он вдруг развалится? Она так не думала. Имлинги поработали на славу. Брёвна были составлены именно так, как следовало. Как две громадные расчёски, чьи зубья смыкались между собой. В перекрестье будет лежать отец. На земле под его местом были навалены сухие ветки.

Мужчины остановились и стали продвигать тело отца вперёд, пока оно не оказалось на нужном месте. А потом они смешались с толпой. Хирка не знала, где ей надлежит стоять. Она повернулась, чтобы пойти вслед за остальными, но тут ей на плечо мягко легла чья-то рука. Рамойя протянула ей один из факелов. Конечно. Она должна поджечь костёр.