Сири Петтерсен - Потомок Одина [litres]

Она забросила мешок за плечо и вышла на улицу с тремя воинами за спиной. Было очень темно. Только в окнах домов, приклеившихся к горе сверху и снизу от неё, горели огни. Это было красиво. Один из мужчин ткнул её в плечо. Она вздохнула и зашагала вперёд.

Хирка шагала окруженная тремя воинами. Самый высокий шёл перед ней и нёс фонарь, который раскачивался в такт его шагам. Она хотела поинтересоваться, пленница ли она, но не могла заставить себя произнести хоть слово. Путь в гору становился круче, дома исчезли. Они что, собираются затащить её на вершину горы и убить? Бесхвостую? Хирка закусила губу. Полный имлингов постоялый двор был гораздо безопаснее трёх мужчин во мраке.

Очень скоро она перестала видеть что-либо, кроме света фонаря, но вскоре на горе показались другие огни. Хирка услышала знакомое карканье – вороны, беспокойно передвигающиеся в темноте. Много воронов. Казалось, их голоса доносятся снизу, но как такое возможно?

Они подошли к мощному бревенчатому мосту через поросшее лесом ущелье. Наверное, вороны спят там, внизу, на деревьях прямо под ними. Хирка остановилась, чтобы посмотреть вниз, но мужчина слева от неё опустил руку ей на спину и повёл её дальше.

Огни, которые она разглядела, были светом факелов, освещавших дорогу от моста к двору большой усадьбы. Посреди двора стояла ель, которая была намного выше всех окружающих построек. Им навстречу вышли двое мужчин в кольчугах, их попросили позвать Эйрика. Хирка почувствовала, как сжимается её горло. Убежать или остаться стоять? Может, броситься в ущелье? Мягко приземлиться на кроны деревьев, спуститься вниз и исчезнуть?

Или остаться висеть на дереве с переломанными ногами. Плохая идея.

Несмотря на позднее время, в усадьбе хёвдинга бурлила жизнь. Имлинги сновали между постройками с фонарями, вязанками дров и стопками льняного белья. Кто-то встречал только что прибывшую повозку, распрягал коней и провожал прибывших в дом.

– Инге!

К ним широкими шагами приближался огромный мужчина. Он был широк в плечах, но одно из них было намного ниже второго, как будто одна его рука была в два раза тяжелее другой. Каштановые волосы и борода торчали во все стороны и походили на копну сена. Эйрик.

Хирка сообразила, что её собственные волосы должны выглядеть ещё хуже. Она пару раз быстро провела по ним ладонями, но, судя по всему, без особого успеха. Воин с фонарём отослал своих спутников и объяснил Эйрику, где нашёл Хирку. Он рассказал про Орвара и нож. Хирка снова закусила губу, чтобы не впасть в искушение и не начать поправлять его. Ей оставалось довольствоваться тем, что почти половина рассказанного была правдой. Должно быть, они составили историю из кусочков того, что им поведали посетители «Воронёнка» до того, как они вошли внутрь.

Эйрик заговорил. Он не отводил глаз от Хирки, хоть и разговаривал с Инге.

– Сообщи Гринну об Орваре, пусть поступает с ним по своему усмотрению. Наверное, посадит его в клетку на ночь или две.

Хирка сглотнула. Мысль о ночи с Орваром в «клетке» её не вдохновляла. Инге кивнул и удалился. Эйрик резко присел на корточки перед Хиркой, став при этом всего лишь одного роста с ней. Он склонил голову набок. Хирка поняла, что он хочет увидеть, и повернулась к нему спиной. Он хмыкнул.

– Значит, ты – та бесхвостая? – голос у него был грубым.

– Да.

– Откуда ты пришла?

Всё в его облике напоминало медведя. Всё, кроме глаз. Они сверкали голубым в свете факелов. У Хирки было ощущение, что он уже знает ответ, но она сказала:

– Из Эльверуа.

– Значит, ты жила рядом с семьёй Совета. Такой чести удостаиваются немногие, – Эйрик изучал её. Она пожала плечами и сказала правду:

– Я редко хожу в Чертог Всевидящего. В любом случае, семья уже уехала в Маннфаллу. Совета в Эльверуа больше нет.

Борода Эйрика приподнялась с одной стороны, давая понять, что он улыбается.

– Нет. Это я слышал.

Он поднялся на ноги, и Хирка отступила на шаг назад, чтобы видеть хёвдинга целиком. Он криком подозвал одну из женщин, морщинистую, как прошлогоднее яблоко. На юбке она носила большую связку ключей.

– Уннгонна, это Хирка. Ей нужна комната в покоях Фригг, ванна и что-нибудь поесть.

Хирка подняла глаза на Эйрика. Она не ослышалась? Так в Равнхове поступают с преступившими закон? Дают им комнату и еду?

– Я только что поела… – Никто из них её не слушал.

– Эйрик, завтра праздник тинга, и в купальне полно полупьяных имлингов Мередира, она не может…

– Пусть воспользуется круглой.

Уннгонна одарила Хирку критическим взглядом и сделала ей знак следовать за собой. Ключи на её юбке позвякивали при ходьбе. Эйрик повернулся к Хирке.

– Иди по тропинке вдоль скалы, пока не дойдёшь до реки, там найдёшь купальню.

Хирка кивнула. Мысль о ванне вдохновляла её. Возможно, купание стоит ночи в клетке с Орваром. Она развернулась, чтобы уйти, но её остановила сильная ладонь Эйрика, которая легла ей на плечо. Он наклонился к ней так близко, что его волосы коснулись её лица. Он подмигнул ей:

– Добро пожаловать в Равнхов!

Хирка заметила, что широко ему улыбается.

– Время не ждёт! – прокричала Уннгонна, и Хирка помчалась ей вслед.

Покои Фригг располагались чуть поодаль от других строений усадьбы, они оказались длинным домом, разделённым на небольшие комнаты. У Уннгонны имелись ключи ото всех. Усадьба хёвдинга Равнхова представляла собой постоялый двор. Перед тем как уйти, Уннгонна извинилась за то, что комната так мала. Хирка кивнула. Комната была больше, чем их лачуга в Эльверуа. Здесь был стул, ночной столик с масляной лампой, широкая кровать с белым льняным бельём. На подоконнике стояло несколько сплетённых веточек лаванды, чтобы отпугивать насекомых. В оконную раму было вставлено жёлтое стекло. Настоящее стекло. Она спит? Может быть, она насмерть замёрзла в лесу и теперь лежит в Шлокне и видит сны?

Хирке хотелось немедленно повалиться на кровать, но она не могла. Её вид был неподобающим. Она попыталась провести рукой по волосам, но пальцы запутались в них. Ей надо искупаться. Она отыскала в мешке свою единственную смену белья, завернула одежду в полотенце и очень тихо вышла из комнаты. Из соседнего помещения доносились голоса.

Одна из половиц скрипнула у неё под ногой, и разговор резко оборвался. Хирка поспешила выйти на улицу. Здесь было прохладно. Осень пришла, сомнений больше нет. Она отыскала каменную лестницу и пошла по ней, как ей и было велено. По дороге она никого не встретила. Ободренная, она зашагала быстрее и добралась до круглого деревянного дома у реки. Она остановилась и прислушалась. До неё доносились только журчание реки и отдалённые крики воронов. Хирка осторожно открыла дверь и заглянула внутрь. Там никого не было. Она вошла и закрыла за собой дверь.