Владимир Зещинский - Ученик древнего стража [litres]

Я тут же сделал, что попросил Арагур. Закончив, поморщился и выдохнул.

– Отлично. А теперь посмотри на кровать. – Я хотел спросить, зачем это, но потом просто повернулся в сторону названной мебели и глянул на нее. – Останови взгляд на чем-нибудь одном. Например, на подушке. Отлично. Тебе кажется, что ты видишь только подушку, но на самом деле твои глаза замечают и слегка отвернутый край покрывала, и его цвет, и стену, и тумбочку рядом с кроватью, и дверь, и окно, и шторы и еще тысячи мелочей. Мозг все это обрабатывает, именно поэтому ты видишь столько быстро сменяющихся картинок, ведь Мартон не стоит, замерев в одном положении, смотря только в одно место. Он двигается, а значит, картинка перед его глазами постоянно меняется. Он не думает обо всем, что видит в прямом смысле слова, но в голове это все равно отпечатывается.

– И как же отличить простую картинку того, что он видит перед собой, от его мыслей? – спросил, понимая, что Арагур прав: смотря только на подушку, я замечаю и многое другое, просто в любое другое время не обращаю на это столь пристального внимания.

– Очень просто, – Арагур хмыкнул. – Разворачивай. – Я послушался, снова медленно развернув ауру – в этот раз даже не поморщился. Остановился только тогда, когда достиг Мартона. – Отлично, а теперь закрой глаза и сосредоточься. Смотри, то, о чем он думает, немного отличается по насыщенности цветов, но при этом контуры всего более размыты. Ориентируйся на самые яркие пятна.

Я напрягся, пытаясь отследить в этой вакханалии цветов и образов то, что было самым ярким. Арагур замолчал, не мешая мне. Когда я смог определить то, что мне надо, то попытался ухватиться за это мыслью, но картинка моментально сменилась, заставив меня следить дальше.

Что-то получаться у меня начало только после нескольких часов непрерывных попыток. Если бы у меня была самая обычная голова, она обязательно начала болеть, а так я ощутил только нечто отдаленно напоминающее усталость.

– Прекращай, – посоветовал Арагур. – Мартон ложится спать. Тебе тоже надо отдохнуть. Завтра продолжим.

Как и сказал Арагур, мы продолжили на следующий день. В этот раз у меня получалось намного лучше. Вскоре я уже мог с лету определить, мысль это или визуальный образ. После этого я начал разбираться со словами. Да, люди очень часто думают так, словно говорят сами с собой. Картинки можно увидеть в большинстве своем тогда, когда они вспоминают о чем-то. Иногда все это еще и перемешано.

В общем, в прошлом мире все было как-то намного легче.

– С одной стороны, аура и магия – совершенно разные вещи. А с другой стороны, и то и другое – энергия. Если бы твои нити остались с тобой, то ты всё равно не смог бы управлять энергией этого мира. Она менее плотная, больше похожая на туман. На ауру. Именно поэтому я начал твое обучение с этого. Твоя магия в прошлом мире становилась чем-то вроде посредника, отфильтровывая то, что тебе не нужно, и передавая только необходимую информацию. А в этом мире тебе приходится работать напрямую.

– То есть иного способа нет? – спросил я уже более уверенно считывая то, о чем думал сейчас Мартон, при этом успешно разговаривая с Арагуром. Совершать два действия одновременно было сложно, но я пока справлялся. Хотя от напряжения уже семь потов сошло.

– Верно, – Арагур мысленно кивнул. Не знаю, как это возможно, но я словно увидел, как он кивает. – Как-либо воздействовать на энергию этого мира ты можешь только с помощью своей ауры. Именно поэтому ты должен научиться контролировать ее так, словно она продолжение твоего тела. В прошлом мире инструментом, которым ты пользовался, были нити, в этом – аура.

– Все ясно.

– Раз ясно, то давай разворачивай дальше. С одним разумным у тебя уже получается более-менее справляться. Будем увеличивать количество поступающей информации.

Вместо того, чтобы воспротивиться, я поджал губы и начал медленно разворачивать ауру дальше. Вскоре в ее сеть попал еще один человек, потом еще и еще. Разобраться в том, о чем думают сразу несколько человек, было просто нереально сложно, но ничего иного мне не оставалось. Так что я, сцепив зубы, пробовал раз за разом, не отвлекаясь на неудачи. Некогда было.

Посторонившись, пропустил мимо себя целую свору гончих собак. Создавалось полное впечатление, что замок принадлежит именно собакам, а не людям. В замке этих зверей оказалось больше, чем я ожидал увидеть. Люди уступали им дорогу, не решаясь хоть как-то задеть – всё-таки псы принадлежали королю, большому любителю псовой охоты. На пиру они нагло лезли под руку всем, кому хотели, едва не вырывая еду изо рта. И не дай бог, ты захочешь оттолкнуть пса, тот начинал угрожающе порыкивать и показывать внушительные клыки. Есть, когда из твоей тарелки в любой момент может полакомиться пес, запрыгнув перед этим на стол, я не собирался, поэтому просто сидел, делая вид, что пью вино. А сам рассматривал собравшихся людей.

Подобные мероприятия я не любил никогда. Когда бывал в замке Райнера, всегда старался отказаться от посещения балов, пиров и прочих увеселительных мероприятий. Не всегда получалось, но все-таки.

И да, местное высшее общество не отличалось какими-то особенными манерами. Все, кроме каш и супов ели руками, вытирая после руки прямо об одежду. Громко разговаривали и смеялись, хватали служанок за мягкие места, стараясь усадить себе на колени. Женщины сидели отдельно и вели себя гораздо лучше.

Когда мужчины выпили достаточно и уже начали слегка повышать голос, король махнул кому-то рукой, и в зал вошли музыканты. Женщины сразу же оживились, хотя до этого старались сидеть как можно тише. Столы в центре потеснили. Музыканты устроились около одной из стен и заиграли. Что могу сказать? Для этого времени вполне нормально.

Танцевать я точно не собирался, поэтому, как только в центре собралась толпа, выскользнул из зала и осмотрелся. С одной стороны коридора дрались два пса, а несколько слуг пытались их разнять. Судя по крикам, слугам тоже доставалась своя порция укусов.

Покачав головой, повернул в другую сторону. Дойдя до конца коридора, спустился немного вниз.

«Куда дальше?» – спросил у Арагура, бросая взгляд на гобелен, на котором была изображена какая-то эпичная битва некоего рыцаря с громадным трехголовым зверем, напоминающим мне Горыныча.

«Спускайся еще. Нет, это художественный вымысел. Ничего подобного в этом мире никогда не существовало», – ответил Арагур на мой заданный и незаданный вопрос.

Узкая лестница, сделанная из не слишком тщательно обработанного камня, спускалась все ниже и ниже. Вскоре сзади остались все коридоры, в которых были окна.

Проходя мимо горящего факела, захватил его с собой, мало ли там дальше света не будет.