Кассандра Клэр - Призраки Сумеречного базара. Книга вторая [6-10 части] [litres]

Фейри остолбенела.

– Этот ребенок умер, и виновата в этом ты, – сурово сказал Джем. – А вон там лежит еще один ребенок, которому нужна помощь. Я могу отнять у тебя эту траву, и отниму, если придется. Но я даю тебе шанс сделать выбор.

– Слишком поздно! – прорыдала матушка Боярышник, и Джем знал, что она думает об Ауралине.

– Да, – безжалостно продолжал он. – Слишком поздно спасать тех, кого мы уже потеряли. Но это дитя еще живо. И выбор пока за тобой, так выбирай!

Матушка Боярышник отвернулась, горько сжав губы. Однако полезла в потертый мешочек на поясе и сунула траву ему в руку.

Джем кинулся обратно к Тессе. Тельце Рафаэля выгибалось в ее руках дугой. Ясенец ожил, когда она вяла его, пальцы Джема коснулись ее пальцев, его голос влился в ее заклинания, которые она произносила на разных языках, в заклинания, которым они успели научить друг друга за долгие годы. Слова стали песней, руки – живой магией, и все, что они знали, хлынуло потоком в лежащего на земле ребенка.

Рафаэль открыл глаза. Жемчужная магия Тессы вспыхнула на мгновение в его темных глазах и пропала. Мальчик сел – в полном порядке, целый, невредимый и довольно сердитый. Требовательно уставившись на их взволнованные лица, он прохрипел по-испански:

– Где он?

– Внутри, – ответила Лили.

Узкая мощеная улица была заполнена народом с Сумеречного базара: кто-то заботился об освобожденных оборотнях, кто-то присматривал за пленными Охотниками. Другие Охотники помогали им или пытались потушить пожар. Лили ни в чем не участвовала. Она стояла, сложив руки на груди, и смотрела на дом темными от слез глазами.

У них на глазах часть крыши обвалилась внутрь. Раф ринулся вперед, но Тесса успела поймать его и удержать, как он ни бился. Джем встал.

– Нет, Джем, – возразила она. – Держи ребенка. Внутрь пойду я.

Он попытался взять Рафаэля, но тот стал драться уже с ними обоими – а потом вдруг утих. Джем оглянулся, чтобы понять, на что он смотрит… На что устремлены все взгляды вокруг.

В толпе прокатился ропот, потом наступила тишина. Вряд ли Базар или Институт когда-нибудь забудут, что произошло здесь сегодня, успел подумать Джем.

Из клубящегося дыма показались два Сумеречных охотника, оба несли на руках оборотней. Оба были высокими, с суровыми лицами, и все расступались, чтобы дать им пройти. А за их спинами рушилось здание Института.

Женщины были спасены, и ребенок тоже. Джем почувствовал, как все внутри него озаряется светом. Если Розмари можно спасти, он спасет ее. И если у нее есть ребенок, они с Тессой встанут между ним и любыми королями и всадниками на свете.

Алек положил женщину-оборотня к ногам Тессы, и она принялась чарами выгонять из ее легких дым. Алек опустился на колени возле Рафа.

– Привет, малыш, – сказал он. – Как ты, в порядке?

Может, Рафаэль и не понимал языка, но не понять то, что он видел – Алек на коленях в грязи, его лицо полно любви и заботы, – было трудно. Рафаэль кивнул, с его курчавой головы посыпалась пыль, и он бросился в раскрытые объятия. Алек прижал мальчика к груди.

– Спасибо вам обоим, – прошептал он, глядя на Джема и Тессу. – Вы герои.

– Не за что! – весело ответил Джем.

– Ты настоящий псих, – сказала Лили и закрыла лицо руками.

Алек встал и неуклюже похлопал ее по спине, держа Рафа свободной рукой.

Джульетта приказала одному из своих колдунов заняться женщиной, которую держал на руках Хоакин.

– Вы спасли их всех, – она улыбнулась обоим Охотникам, немного удивленно, словно была не старше Рафа и впервые в жизни видела магию. – Вы все-таки сделали это!

– Та женщина-оборотень, которая присматривала за Рафом… – сказал Алек. – Она здесь?

Джульетта смотрела на пепел, летавший по улице. Пожар уже утихал. Тесса смогла, наконец, им заняться, разобравшись с более срочными делами, но от дома остались руины.

– Нет. Девочки сказали, она умерла одной из первых.

– Мне жаль… – Алек повернулся к мальчику, и голос его сразу изменился. – Раф, я должен что-то у тебя спросить. Solomillo … [25]

– При чем тут стейк? – фыркнула Лили.

– Черт побери… Прости, Раф. Ты… хочешь поехать со мной в Нью-Йорк? Мне надо кое с кем поговорить… Но если тебе не понравится, ты сможешь вернуться.

Некоторое время Раф внимательно наблюдал, как Алек воюет со словами.

– Да не понимаю я тебя, глупый, – пробормотал он по-испански и, уткнувшись головой ему в грудь, повис у него на шее.

– О’кей, – сказал тот. – Видимо, это «да».

Тесса наконец отошла от сгоревшего дотла здания. Несколько колдунов глядели на нее с восторгом и ужасом, гордо отметил про себя Джем.

– Попросим Магнуса открыть для них портал? – она посмотрела на связанных колдуна и главу Института.

– Погоди, – сказал Алек.

Весь его облик изменился: плечи расправились, лицо стало суровым. Если бы не ребенок на руках, он внушал бы ужас.

– Сначала я с ними поговорю, – произнес Александр Лайтвуд, глава Альянса.

Он обвел их взглядом. Даже дышать было больно, глаза щипало, но у него на руках сидел Раф, а значит, все было в полном порядке.

За одним исключением: он снова не знал, что говорить. Не знал, как много Охотников принимало участие в похищениях и пытках женщин. Подозревал, что большинство просто выполняло приказы, и он не понимал, какую ответственность они должны нести за случившееся. Если арестовать вообще всех, от местного Института останутся развалины. А между тем народ нуждался в защите.

– Клайв Брейкспир, глава Буэнос-Айресского Института, нарушил закон и заплатит за это, – сказал он наконец. – Лили, ты переведешь?

– Разумеется, – с готовностью отозвалась она.

Алек слушал, как она говорит, разглядывал толпу и вскоре заметил в ней несколько усмешек. Он прислушался и уловил знакомое слово.

– Boludo , – наклонился он к Джему. – Что это значит?

Тот кашлянул.

– Это не совсем приличное слово.

– Так я и знал. Лили, хватит. Джем, прости, ты не мог бы перевести?

– Сделаю, что смогу, – поклонился тот.

– Глава вашего Института покрыл нас всех позором, – обратился Алек к Охотникам. – Наверное, я должен всех вас отправить в Аликанте и предать суду Меча. Я знаю, что после войны вам пришлось восстанавливать Институт самостоятельно, а этот человек, вместо того чтобы вести вас вперед, разрушил то, что еще оставалось. Но закон гласит, что каждый из вас должен ответить за содеянное!

Он вспомнил о Хелен и Марке Блэкторнах, разлученных с семьей по условиям Холодного Мира. Вспомнил, как Магнус в отчаянии закрыл лицо руками, когда перемирие было заключено. Алек не хотел снова это видеть. Каждый день с тех пор он искал способ снова всех объединить.

– То, что происходило в этом доме, у любого настоящего Охотника может вызвать только отвращение, – продолжал он. – И теперь нам придется заново завоевывать доверие тех, кого мы предали. Хоакин, тебе известны имена всех, кто входил в близкий круг Брейкспира. Они отправятся вслед за ним и будут отданы под суд. Что до остальных, настало время для нового главы Института и новой попытки начать жить так, как положено нефилимам.