Филис Каст - Всадница ветра [litres]

Смерть пожал плечами.

– И зря. – Он проницательно посмотрел на нее. – Ты сказала, что болезни лучше бы не возвращаться . Кто-то из вас болел и выздоровел?

Ралина прикусила щеку и кивнула, понимая, что сболтнула лишнего.

– Как это произошло? Кто вылечил струпную болезнь?

Мари не была частью Племени, но Ралина была благодарна ей за то, что она сделала. Она всегда уважала Сола и его сына, Ника, и была уверена, что Ник унаследует от отца титул Жреца Солнца. Она не желала Мари и Нику зла, но они были далеко, а она была здесь – вместе со страдающими соплеменниками. И потому она глубоко вздохнула и неохотно ответила:

– Это была девушка по имени Мари. Она наполовину Псобрат, наполовину землеры… гм… Землеступ, и она целительница. Это она излечила нас от болезни, но я убеждена, что от зараженного мяса мы заболеем снова.

– Так оно и будет, уверяю тебя. А эта Мари – как именно она вас исцелила?

Каждое слово давалось Ралине мучительно тяжело; она рассказывала Богу то, что Он хотел знать, и мысленно молила солнце, чтобы путь Мари был легок и быстр и чтобы она поскорее оказалась как можно дальше отсюда.

– Мари призвала силу луны и исцелила нас. Я не знаю, как она это сделала, – это магия Землеступов.

Смерть кивнул.

– Понимаю… – Он отвернулся и махнул рукой, отпуская ее. – Оставь меня. Мне нужно подумать. Забери из лазарета все, что можешь унести, а когда я отстрою этот город, я позабочусь о достойном доме для тебя, моя Сказительница.

Борясь с дурнотой, Ралина кинулась с платформы, схватила корзины и начала набивать их медикаментами и всем, что могло помочь ее людям. Потом она заспешила назад к своему маленькому костерку и кучке Псобратьев, которые прислушались к ней и отказались есть зараженное мясо, ожидая пищи, которую она могла им предложить. Одно Ралина знала наверняка: те, кто остался под контролем Смерти и Тадеуса, обречены.

Настоящее – река Умбрия – Стая

Мари разбудил нежный поцелуй и аромат горячего чая. Она сонно поморгала, зевнула и села, потирая глаза. Перед ней на песке стояла кружка – кто-то прикопал ее, чтобы не перевернулась. Вокруг суетилась Стая, но Ника нигде не было видно.

– Ник?

Ригель подскочил к ней, радостно виляя хвостом, и принялся вылизывать ей лицо. Она обняла молодую овчарку и поцеловала пса в нос.

– Доброе утро, малыш! Где Ник и Лару?

– Ищут чаячьи яйца в глубине острова, – сказала Зора, усаживаясь рядом с Мари со своей кружкой чая. – Он принес тебе чай, прежде чем уйти на охоту.

– Чаячьи яйца? Впервые слышу.

– Я тоже, но Ник и остальные Псобратья страшно взбудоражились, когда Антрес сказал, что нашел гнездо. – Зора кивнула на заросли густого кустарника, коряги, папоротники и выносливые тонкие сосны, покрывающие Остров-призрак. – Судя по разговорам, они очень вкусны, так что меня попросили придержать остатки рагу до их возвращения. Если им повезет, отварим яйца и добавим в рагу. – Она вздохнула и откинулась на поваленное дерево. – По правде говоря, я бы не отказалась отдохнуть.

– Ты вообще не спала ночью? – спросила Мари, отхлебывая чай.

– Как же, спала. Все два или три часа до вахты. – Она зевнула. – И мне этого явно не хватило. О Богиня, вот бы остаться здесь на весь день.

– Ты ведь знаешь, что нельзя.

– Потому и говорю «вот бы». Я согласна с Антресом. Мы слишком близко к Городу-Порту и Древесному Племени, чтобы останавливаться. Что, кстати, осталось от Древесного Племени?

Мари покачала головой.

– Почти ничего, Зора. Видела бы ты их. Все Племя заразилось струпной болезнью, а Тадеус, само собой, собирал вокруг себя людей, разжигая в них гнев и ненависть. Вот только ненависть не помогла им дать отпор свежевателям. Сомневаюсь, что уцелело много народу, если только Смерть не берет пленных.

Зора посмотрела на нее.

– Тебя это огорчает.

– Да! Тебя там не было. Они страдали. Хорошие, плохие – струпная болезнь не разбирает. Она заразила всех, но некоторые сохранили порядочность, как Уилкс и Клаудия. Ужасно жаль, что Сказительница, Ралина, не ушла с нами. Я бы хотела узнать ее получше. А собаки, Зора! У тебя бы сердце разорвалось от жалости. Люди Тадеуса срезали с них мясо и прикладывали его к своим ранам, чтобы исцелиться, не думая о мучениях спутников. Меня тошнило от злости.

– Наверное, поэтому Фортина оставила свою спутницу и выбрала Джексома. Бедняжка чувствовала, что она готовится с ней сделать. – Зора скривилась. – Я по себе знаю, что это за болезнь, но я бы никогда не причинила вреда Хлое, чтобы облегчить свои страдания.

– Вот именно. Я начинаю верить, что болезнь свежевателей проявляет суть человека. И со многими членами Племени что-то явно неладно – со многими, но не со всеми.

– Ага. Я теряла терпение и огрызалась на каждую мелочь, но это вызывало во мне отвращение к себе самой. Я не хотела злиться – я боролась.

– Может, дело в этом? Хватает ли у зараженного силы воли, чтобы сопротивляться гневу?

– Или в том, не нравится ли ему этот гнев. Ну да ладно. Если все пойдет хорошо, болезнь останется в прошлом.

– Твои бы слова да Матери-Земле в уши, – вздохнула Мари.

– Кстати, что ты думаешь об этой парочке?

Взгляд Зоры скользнул к противоположной от кострища части круга, где Голубка и Лили как раз закончили сворачивать лежанки и медленно шли в сторону уединенной рощицы, где Стая устроила временное отхожее место.

– По-моему, Лили очень мила. А в Голубке загадок – как слоев в луковице. Но, должна сказать, она начинает мне нравиться.

– Ты ей доверяешь?

– Я буду доверять ей, пока она не даст мне повода в ней усомниться. А ты?

– Я думаю примерно так же. Она дала клятву и, по-моему, откровенна с нами. И потом, видно, что с ней обходились неласково. Выбор у нее невелик: вернуться к своим или бродить по лесу с Лили, пока кто-нибудь их не убьет. – Зора с подозрением покосилась на Мари. – А что? Стая недовольна, что мы их приняли?

– Не Стая, нет. Ник. – Мари пожала плечами. – Но это не изменит моего решения. Скажу больше, у нас был серьезный разговор о взаимном уважении.

Зора усмехнулась.

– Могу поспорить, мистеру Жрецу досталось.

– Скажем так: теперь он лучше понимает мои принципы.

Зора фыркнула.

– Зора! Вот ты где!

По песчаному берегу к ним бежал О’Брайен, а за ним вприпрыжку семенил маленький черный комочек.

– Хлоя! Малышка! Иди ко мне! – закричала Зора.

Заметив Зору, самочка ускорилась, но ее короткие лапки спотыкались о камни и ракушки, и скоро она начала повизгивать, словно ее кто-то бил.

– О Богиня, какая она голосистая! – Мари глянула на неподвижно сидящую Зору. – Ты не хочешь ей помочь?

– Нет. Нельзя. Роза сказала, что я балую Хлою, таская ее на себе, – что ей нужно развивать мышцы, так что мне нельзя ей помогать. – Зора отставила в сторону кружку и подалась вперед, подбадривая щенка: – Иди ко мне, малышка! Ты сможешь! – Она захлопала в ладоши и протянула к щенку руки.