Филис Каст - Всадница ветра [litres]

Эхо фыркнула, и Дон захлестнула исходящая от нее волна веселья.

– Уходишь одна? Снова?

Ривер закончила привязывать седельную сумку и повернулась к Клэйтону.

– Да. Сегодня ученицам-Видящим дали задание, и мы с Анджо идем его выполнять.

– Если хочешь, я могу помочь, – предложил Клэйтон. Одной рукой он обнимал за шею Барда, племенного жеребца Табуна. Хотя конь был всего на два года старше Анджо, он уже выделялся крепкой шеей, развитой грудной клеткой и мощным крупом. Его вороная шкура с белой звездой на морде и четырьмя белыми носками сияла здоровьем.

– Бард замечательно выглядит, – ушла от ответа Ривер. – С ним сложно будет тягаться в Забеге Жеребца.

– Я думаю, он победит. – Клэйтон с любовью потрепал жеребца по шее. – А твоя Анджо наверняка выиграет Испытание Кобылицы.

– Спасибо, конечно, но это вилами по воде писано. Я рада, что у нас есть еще полтора года. Забег Жеребца и Испытание Кобылицы пройдут в один год. Разве ты не рад, что у вас будет время подготовиться?

Клэйтон пожал широкими плечами.

– Не знаю. Иногда я этому рад: подготовка – это хорошо. Забег будет сложным, и неизвестно, сколько сильных жеребцов и Всадников будут в нем участвовать, но, с другой стороны, хочется, чтобы все это волнение поскорее осталось позади.

– О да. Я понимаю, о чем ты, – кивнула Ривер.

– Так что за задание вам дали?

– Это упражнение на взаимодействие. Сегодня мы пробуждали кристаллы кварца. Ты ведь знаешь, что это камень взаимодействия, да?

Он кивнул и улыбнулся.

– Знаю. Я изучал кристаллы. Подумал, что понимание их свойств поможет мне, когда я стану Всадником Жеребца-лидера.

В его глазах горела недосказанная часть мысли, которая, как догадалась Ривер, была как-то связана с отношениями Всадницы Старшей кобылы и Всадника Жеребца-лидера – хотя они были абсолютно не гарантированы, даже если Бард действительно выиграет Забег. Конечно, бывало, что Старшие Всадники становились партнерами, но далеко не всегда. Отец Ривер был Всадником Жеребца-лидера из табуна Киноварь, а отцом ее сестер был другой мужчина – и лишь младшая из них была дочерью нынешнего Старшего Всадника, Джаспера. Дон часто говорила, что предпочитает менять мужчин с приходом нового сезона, и ее дочерей это полностью устраивало.

– Хорошая мысль. – Ривер махнула Анджо, и та опустилась на колени. – Мне кажется, мужчинам стоило бы разбираться в свойствах кристаллов. Пусть они и не могут их пробудить, это полезное знание, особенно в табуне Видящих.

– Мы с тобой думаем одинаково – как всегда.

Ривер удивленно вскинула брови, но решила, что спорить с ним бессмысленно, тем более что они с Клэйтоном действительно во многом сходились – во многом, но не в вопросе их взаимоотношений.

– Ну что? Можно мне с вами? – спросил он.

– Нет, но спасибо за предложение. Это задание мы с Анджо должны выполнить вдвоем.

– Как всегда.

Он произнес эти слова небрежно, как бы в шутку, но Ривер видела в его глазах правду, и на этот раз вместо грусти и разочарования в них было раздражение и злость.

Глядя на него с спины Анджо, она твердо встретила его взгляд.

– Нет, не всегда. Каждый день я провожу в Табуне. Вчера мы с Анджо учили детишек вплетать ленты в лошадиную гриву. Этим утром мы с Анджо вместе с Люси и Блю изучали Течение восхода. Я не отшельница, и в том, что мне с моей кобылой хочется провести время наедине, нет ничего странного.

– Эй, ты чего? Я же пошутил. Не нужно сразу огрызаться. – Он примирительно поднял руки.

– Завязывай с этим, Клэйтон. Не нужно скрывать свои чувства. Ты злишься. Это видно невооруженным глазом. Но злиться незачем. Я это я. Я всегда буду такой. Я люблю наш Табун. Мне дороги наши люди и лошади, и когда-нибудь – если нас с Анджо сочтут достойными, – я хочу стать для них хорошей Старшей Всадницей. В моей жизни нет места недовольству, обидам и прочему конскому навозу. У меня нет времени играть в эти игры.

В глазах Клэйтона сверкнул гнев.

– Почему ты постоянно меня оскорбляешь?

– Почему ты постоянно пытаешься затянуть меня в отношения, которых я, как уже не раз говорила, не хочу?

Без единого слова Клэйтон развернулся и тяжело зашагал прочь. Бард зарысил следом.

Ривер вздохнула и произнесла вслух:

– С этим надо что-то делать. Прошло уже полтора года с тех пор, как он вернулся из табуна Киноварь, – целых полтора года с тех пор, как я ясно дала ему понять, что не хочу его. И ладно бы мы были любовниками до его отъезда. Но ведь я всегда говорила, что меня не интересуют отношения. Он просто меня не слушает.

Анджо всхрапнула и беспокойно встряхнула гривой, наполнив Всадницу тревогой и послав ей мысленный образ Клэйтона, который с пунцовым от гнева лицом бьет кулаком дерево.

Ривер рассмеялась.

– Только кожу оцарапает. Пойдем, Анджо. Нам нужно найти одного жеребца – и, к нашему счастью, он с Клэйтоном не связан.

Ривер прищелкнула языком и, мягко надавив ногой, развернула кобылу, а когда они вышли за пределы стоянки, выслала в легкий галоп. На границе она помахала дозорному жеребцу – одному из тех, что со своими Всадниками охраняли Табун днем и ночью. И они направились прочь – подальше от любопытных глаз.

Ехать пришлось недолго. Ривер не знала, как именно Призрак их нашел, но, вероятно, в этом была замешана Анджо. Похоже, между кобылой и жеребцом существовала какая-то связь, и она призвала его, хотя Ривер никогда не слышала о духовных узах двух лошадей. Связь Анджо и Призрака была так сильна, что жеребец последовал за ними от весенней стоянки Табуна к летней, а оттуда на восток, на плато Озарк, где располагалась осенняя стоянка. Ривер не сомневалась, что Призрак пойдет за ними и дальше – к горам Куошито и Долине туманов с горячими источниками, которые согревали и оберегали их в самые суровые зимы.

От одной мысли об этом Ривер задрожала – и не из-за себя и Анджо. Дни становились короче и холоднее, Табун готовился выступать, и Ривер все чаще думала о том, что будет с Призраком, если он попытается перезимовать в горах Куошито, вдали от тепла горячих источников.

Золотистый жеребец подскакал к ним и приветственно ударил землю копытами. Анджо ответила тем же, и Ривер не в первый раз подумала, как бы ей хотелось спросить у матери об этом загадочном жеребце и его связи с Анджо и ею самой. Но она разделяла мнение своей кобылы: Табуну вовсе не обязательно было знать о Призраке. Еще рано. Клеймо дикого, неприкаянного жеребца и вера в то, что с ним что-то не в порядке, были слишком сильны. Что если Табун решит его прогнать? Или, чего доброго, умертвить, чтобы избавить от «страданий»?

– Мы с Анджо этого не допустим. А сегодня я узнала, как нам выяснить, что с тобой происходит, красавчик.