Джо Аберкромби - Немного ненависти [litres]

– Не беспокойся, я с ним справлюсь, – заверила она.

В конце концов запястья пленника были скованы за спиной и вдобавок прикреплены цепью к стулу. Мешок на его голове слегка шевелился от дыхания.

Дверь закрылась. Вик взяла мешок за угол и стащила прочь.

Малмер понравился ей с их первой встречи. Она никогда бы этого не признала, поскольку это могло стать слабостью, которой могли воспользоваться. Но она питала к нему глубокую приязнь. И уважение. По ее мнению, он был настолько хорошим человеком, насколько это вообще возможно. Поэтому ей было больно видеть уязвленное выражение на его лице, когда он ее узнал. Однако выражение есть выражение. Вик доводилось с улыбкой встречать пинки, палки и ножи – причем некоторые из них от людей, которые ей нравились. Обиженный взгляд не сможет поколебать ее решимость, как легкий ветерок не может подвинуть гору. По крайней мере, так она себе говорила.

– Ты одна из них! – выдохнул он. Потом прикрыл глаза и медленно покачал головой. – Никогда бы не подумал, что это ты. Подумал бы на тебя в последнюю очередь.

– Это моя работа, – отозвалась она, падая на стул напротив него.

– Ну, ты сделала ее чертовски хорошо. Надеюсь, ты гордишься собой.

– Не стыжусь. Те, кто цепляется за такое барахло, как стыд или гордость, и недели не протягивают в лагерях.

– То есть это все же было правдой?

– Там погибли все мои близкие. Вся семья.

– Но… тогда как ты можешь сейчас работать на этих мерзавцев? После всего, через что ты прошла?

– Ты смотришь не с того конца. – Вик наклонилась к нему. – После всего, через что я прошла – как бы я могла не работать сейчас на этих мерзавцев?

Плечи Малмера опустились.

– Нам обещали помилование. Это-то правда по крайней мере?

– Правда. Но ты должен был и сам сообразить, что вопросов не избежать.

Она поглядела ему прямо в лицо, так, чтобы иметь возможность оценивать каждое подергивание, каждое биение пульса, каждое движение глаз. Чтобы иметь возможность почуять, когда он скажет правду.

– Где Ризинау?

Малмер устало вздохнул.

– Я не знаю.

– Где Судья?

– Тоже не знаю.

– Дай мне хоть что-нибудь, что я могла бы дать им. Помоги мне помочь тебе.

– Думаешь, я не отдал бы вам Судью, если б мог? – Малмер угрюмо хмыкнул. – Да я бы только радовался, если бы вы вздернули эту сумасшедшую ведьму!

Она знала, что услышит эти ответы. Но вопросы все равно нужно было задать.

– Кто такой Ткач?

– Так назвал себя Ризинау, когда мы впервые встретились.

– Когда это произошло?

– Меня арестовали за агитацию. Пять лет назад, может быть, шесть. Мы всего-навсего собирались попросить, чтобы нам платили по-честному, но я оказался крайним. Похоже, у меня к этому талант. Ко мне пришел Ризинау, примерно в такой же комнате, как эта. Сказал, что смотрит на вещи так же, как и мы. Сказал, что хочет помочь. Нанести удар за простого человека, так он сказал. Осуществить Великую Перемену. – Малмер скривил губу. – Похоже, я поверил ему, просто потому что хотел поверить. Похоже, к этому у меня тоже талант.

– Как и у большинства из нас, – ответила Вик. – Знаешь, что я думаю?

– Если бы знал, не сидел бы на этом стуле.

– Ризинау был глупец. Может быть, он и возглавлял весь этот хаос, но он никоим образом не мог спланировать восстание. – Она придвинулась к нему немного ближе, словно желала поделиться секретом, а не выудить секрет из него. Ничто так не убеждает людей довериться тебе, как сделать вид, будто ты доверяешь им. – Он говорил, что имя «Ткач» он позаимствовал у кого-то еще. У кого-то, кто наставил его на этот путь.

Она знала, что этого мало. Ничего такого, что могло бы убедить его преосвященство в том, что заговор имеет более глубокие корни. Однако Вик никогда не могла оставить незакрепленную нить болтаться.

– Чем ты обязан Ризинау? – спросила она. – Он всех вас использовал. Удар за простого человека? Не смеши меня. Итак, кто такой Ткач?

Малмер, нахмурясь, глядел в столешницу. Словно ее слова заставили его задуматься. Словно он перебирал свое прошлое, разглядывал события под разными углами. Наконец он моргнул и откинулся на спинку, хмыкнув, словно внезапно сумел сложить что-то воедино.

– Был один человек. На первом большом собрании, куда я пришел. Ризинау вел себя с ним… очень уважительно. Почти раболепно. Словно священник, к которому на службу заглянул сам Господь. Ризинау показал нам его, когда говорил речь. Сказал, что это основатель всего этого праздника. Причина, по которой мы все собрались. Но тот так и не сказал ни единого слова, только наблюдал.

– И кто это был? – прорычала Вик. Она уже предвкушала ответ, висящий на ветке перед самым ее носом.

– Его имени я ни разу не слышал, – ответил Малмер. – И лица по-настоящему не видел, однако…

Дверная ручка загремела, повернулась. Вик рывком развернулась к двери, готовая рявкнуть на практика, чтобы тот убирался прочь. Но слова замерли у нее на губах.

В дверном проеме стоял наставник Пайк. Его обожженное лицо было лишено выражения, за плечами маячили двое практиков, метая над масками еще более свирепые взгляды, чем обычно.

– Так-так, – проговорил наставник шелестящим шепотом, ступая в узкую комнату. – Уютно здесь у вас.

Вик встала, скребнув ножками стула по полу.

– Наставник Пайк… Большая честь.

– Большая честь для меня. Вы проделали в Вальбеке выдающуюся работу, инквизитор. Выказали одновременно осторожность и решительность, смекалку и храбрость. Без вас это восстание могло бы обернуться гораздо большей кровью. Но, впрочем, чему я удивляюсь! Его преосвященство всегда обладал особой способностью подбирать для работы подходящих людей.

Вик смиренно поклонилась.

– Вы слишком добры, наставник.

– Не многие согласились бы с вами на этот счет, – отозвался Пайк, переводя взгляд на Малмера.

– Этот человек был одним из вожаков восстания. Я задавала ему кое-какие вопросы относительно причин случившегося.

– Я думал, мы можем винить в этом нашего отбившегося от рук коллегу, наставника Ризинау?

– Возможно.

Вик не стала распространяться. Никогда не стоит использовать много слов, когда достаточно немногих.

– Мне бы очень хотелось посмотреть, как вы работаете. Осталось не так много людей, у которых я мог бы чему-нибудь научиться касательно методов ведения допроса. – Пайк с сожалением вздохнул. – Однако его преосвященство настаивает на вашем возвращении в Адую. Он желает поздравить вас лично.

– Но мне действительно совсем не…

– Наслаждайтесь отдыхом. – Пайк положил ладонь ей на плечо. Прикосновение было легчайшим, но тем не менее по ее коже поползли неприятные мурашки. – Никто не может сказать, что вы его не заслужили.