Лиза Палмер - Капитан Марвел. Быстрее. Выше. Сильнее

* * *

– По крайней мере, газ позаботился о моей простуде, – наконец, говорит Пьерр, когда мы чуточку позже сидим и поедаем сухие пайки. Он делает глубокий вдох, – от неё вообще ни следа не осталось.

– По крайней мере, с этим покончено, – говорит Мария, делая долгий глоток воды, – я страшилась этого дня ещё... ещё до того, как подала заявку в академию.

– Я тоже, Рамбо, – признаётся Пьерр, – я слышал страшные истории.

– Я – Мария, а это – Кэрол, – говорит Мария, тыкая пальцем в мою сторону, – кстати.

– Гарретт, – со смехом представляется он, – я даже не думал... мне и в голову не приходило, что я не знаю ничьих имён.

– Не то чтобы мы будем часто звать друг друга по имени в будущем, – замечаю я.

– Точно, – соглашается Мария. Я поднимаю голову и замечаю Бьянки и Дель Орбе.

– К вам можно? – интересуется Бьянки, указывая на клочок земли по соседству. Все согласно кивают или взмахивают руками в приглашающей манере. Ну хорошо. Это я взмахиваю рукой в приглашающей манере. Я не знаю, что ещё делать.

– А мы как раз говорили о том, что не знаем ничьих имён, – говорю я. Бьянки кусает приличный кусок своего пайка. – Не то чтобы они нам были тут особо нужны...

– Но было бы неплохо их узнать, – заканчивает за меня Мария.

Бьянки с Дель Орбе кивают, но никто из них не горит желанием быть первым.

– Кэрол, – говорю я, решая подать пример.

– Мария.

– Моё имя они уже знают, – Пьерр делает глоток из своей фляжки с водой, – я подумал, что им стоит узнать его, поскольку именно они помогли мне справиться с эпидемией блевоты сразу после того, как мой ведомый меня кинул.

– Меня зовут Эрик, – с улыбкой говорит Дель Орбе.

У него на щеках самые глубокие ямочки из всех, что я когда-либо видела. А затем все глаза устремляются к Бьянки.

– Том, – нехотя говорит Бьянки.

– Это... неожиданно, – с усмешкой произносит Мария.

– Что? Почему? – спрашивает Бьянки.

– Ты просто... не похож на Тома, – отвечаю я.

– Ты просто похож на Брэда, – говорит Пьерр.

Все кивают и смеются.

– Брок, – добавляет Мария.

– Чип, – говорю я.

– Лэээээээээнс, – вставляет Дель Орбе, не в силах удержаться от смеха. У Дель Орбе одна из этих замечательных улыбок, он умеет улыбаться, что называется, во весь рот.

Бьянки только кивает, но уши его краснеют, а мы продолжаем дразнить его разными именами.

Наконец, нам надоедает эта игра, и Дель Орбе, Пьерр и Мария начинают обсуждать Приёмный парад, а я поворачиваюсь к Бьянки.

– Ты не бросил Дель Орбе, – замечаю я. Бьянки смотрит на меня.

– Раньше. Когда у него молния застряла.

– Я же его ведомый, – просто отвечает он.

Мы с Марией направляемся к плацу, одетые в парадную голубую форму. Все тесты и экзамены сданы. Мы тренировались маршировать в построении «углом назад», так мы будем маршировать во время сегодняшних торжеств, примерно столько же раз, сколько нам говорили, что в построении «углом назад» мы будем маршировать всего два раза за всю карьеру в ВВС – в день приёма и в день выпуска из академии.

Сегодня как раз первый случай. После тридцати семи дней базовой подготовки сегодня я промарширую в Приёмном параде и, как кадет четвёртого класса, наконец-то буду называться рядовая ВВС Дэнверс.

Я ещё никогда в жизни не испытывала подобной гордости.

Пока мы присоединяемся к остальному звену, я одновременно взвинчена и возбуждена. Я буду маршировать в сегодняшнем параде, зная, что сделала всё, что было в моих силах, чтобы стать первой женщиной лётчиком-истребителем в истории ВВС США. Или, по крайней мере, одной из первых.

Мы с Марией обе получили «ястреба войны».

Наше звено получило титул «почётного звена», и в Джекс-Вэлли мы заработали звание «полевого звена». Помимо всех этих почестей мы с Марией угодили в число восьми кадетов, названных почётными выпускниками.

Конечно, наши планы в этом же году попасть в число «Летающих соколов» могут не сбыться. И Дженкс вполне может тайком наслаждаться этой вероятностью. Но, по крайней мере, я выполнила свою часть сделки и во время сегодняшних торжеств сполна насладилась тем фактом, что мы с Марией утёрли нос Дженксу нашим (теперь документально подтверждённым) превосходством. Я знаю, что Мария права, и ни одно из достижений не заставит его передумать, но это не означает, что я собираюсь оставить попытки.

Собравшаяся сегодня толпа из светил академии ВВС и членов семей кадетов исчисляется тысячами. Вокруг шумно и празднично. Каждый наш шаг сопровождается радостными всхлипами гордых родителей, трясущих значками и цветами для своих отпрысков. Я смотрю строго перед собой, зная, что моих родных не будет среди собравшихся, и не позволяя этому обстоятельству разрушить радость момента.

Все звенья собрались на выпускном поле, и всё же, несмотря на огромное число кадетов, пространство поглощает нас, как мошек. Когда церемония начинается, нам велят посмотреть в небо, в котором скоро пролетит звено из трёх «Ф-15». На долю секунды, находясь на залитом солнце поле, я позволяю себе закрыть глаза и прислушаться к рёву их двигателей. Дух захватывает, и мне приходится приложить всю волю, чтобы не расплыться в улыбке.

«Когда-нибудь» .

Мы поём национальный гимн, поднимаем правую руку и повторяем слова почётной клятвы.

Тысяча кадетов в унисон повторяет слова: «Мы не будем лгать, воровать или обманывать и не потерпим тех, кто так поступает. Я обязуюсь выполнять свой долг и жить достойно, и да поможет мне Бог» . И прямо как с воинской присягой, слова снова застревают у меня в горле, и их значение наполняет меня гордостью и чувством предназначения. Но на этот раз я держу глаза широко открытыми и поэтому приступаю к следующему мероприятию без выволочки от Дженкса.

А затем – словно бы мы просто маршируем по полю на какой-то тренировке или же шагаем в любом другом построении обычным утром – наши звенья присоединяются к кадетскому крылу, формируя учебные эскадрильи на этот год. Со всей помпой и официальщиной, творящейся вокруг, тяжело так просто принять и переварить происходящее. Впрочем, вряд ли я бы смогла ухватить всё величие сегодняшнего дня, даже если бы сидела в одиночку в своей комнате в казарме.

На протяжении многих недель сегодняшний день сводился к тому, чтобы не забыть, в каком построении мы маршируем, и когда пойти сюда, и когда пойти туда, и вот уже ты отдаёшь честь, сдаёшь экзамен на знание армейских дисциплин, просыпаешься каждое утро для двух с половиной километровой пробежки, и всё ради того, чтобы получить этого самого «ястреба войны», и так далее и так далее.

То есть вот как это происходит? Так мечта становится реальностью? Ты вычёркиваешь строчки в списке дел по одной зараз? Может, вместо журнала, который ведёт Мария, мне следовало вести учёт списков дел, которые я вела по пути? Потому что, если бы прошлая Кэрол Дэнверс увидела список дел сегодняшней Кэрол, со всеми этими «принять звание почётного выпускника», «посмотреть за пролётом Ф-15» и «присоединиться к кадетскому крылу», она бы глазам своим не поверила.