Лайон де Камп - Кольцо Тритона [litres]

Дождь поутих, а ветер посвежел. Тучи истончались, и, наконец, проглянуло солнце. Вакар окинул взором горизонт и замер в ужасе, с отвисшей челюстью: милях в двух ветер надувал маленький парус галеры.

Вакара охватило отчаяние. Если Квазиган выслеживает его с помощью магии, то от погони ни за что не отделаться. Принц еле на ногах стоит – где ему драться с численно превосходящим противником?

Он из последних сил попытался рассуждать здраво. Где-то впереди, за океаном, лежит материк, и, по рассказам Рина, от материка на юго-восток протянулся полуостров Дзен. Следовательно, если взять правее, как раз по ветру, то можно добраться до материка. Шансы, конечно, ничтожные – не видя земли, заблудиться проще простого. На звезды и солнце надежды мало – небо сплошь затянуто тучами. Если ветер задует на восток, то «Дайру» унесет в открытое море, и Вакар этого даже не заметит. А так – корабль пойдет быстрее, и прекратится эта мучительная качка…

Вакар потянул кормило влево. «Дайра» дала крен на правый борт. То же самое сделала и галера.

Проходили часы. Остров исчез из виду, а галера приближалась, хотя при такой высокой волне толку от весел почти не было.

– Ах мы, несчастные! – причитал Фуал. – Никогда не вернемся домой, не увидим друзей. На этот раз нам точно конец.

– Заткнись! – рявкнул Вакар. Фуал тихонько заскулил, обливаясь слезами.

Вечером прямо по курсу показалась земля. Подведя «Дайру» ближе к берегу, Вакар увидел лесистые склоны холмов, а в туманной дали проглядывали голубые кряжи. «Уж не атлантийская ли это гряда, о которой ходят зловещие слухи?» – подумал он.

Галера приблизилась к Дайре почти на полет стрелы.

– Как теперь собираешься поступить? – спросил Фуал.

Вакар пожал плечами:

– Не знаю. Что-то я совсем ничего не соображаю…

– Дай-ка я потрогаю твой лоб, – предложил Фуал, а затем воскликнул: – Еще бы, господин! Ты же совсем больной. Я обязан переправить тебя на берег, приложить к ране распаренный навоз, чтобы вытянуть яд…

– Если доберусь до берега, сам позабочусь о ране.

Берег все приближался, но и галера не отставала.

– Буруны! Мы сейчас разобьемся о рифы! – закричал Фуал.

– Я знаю. Собери вещи, чтобы были под рукой, и будь готов спрыгнуть с носа, когда врежемся в берег.

– Будет слишком поздно, галера протаранит нас прежде, чем мы доберемся до берега.

– Делай, что я сказал! – рявкнул Вакар, пристально глядя вперед.

Обернувшись, он понял, что галера действительно может настичь их раньше, чем они подойдут к бурунам. Вакар вцепился в кормило, будто это могло добавить необходимый узел и спасти их от преследователей.

Галера была уже совсем рядом. Вакар слышал, как кормчий понукает гребцов. Впереди, всего в двух десятках локтей от берега, показалась линия скал. Огромные волны разбивались о них, поднимая фонтаны брызг, а затем, присмирев, накатывались на берег. Если удастся провести маленький корабль между рифами, то появится надежда убежать. Если же «Дайра» наскочит хоть на один риф, Вакар с Фуалом утонут, как мыши.

Раздался треск. Заостренный форштевень галеры ударил в корму «Дайры», и Вакар едва устоял на ногах. Фуал с истошным визгом свалился на палубу, сделал кувырок и сел. За свистом ветра, грохотом волн и криками людей на галере Вакар пытался услышать шум воды, рвущейся в пробоину «Дайры».

Утвердившись на ногах, он поглядел вперед. Их несло прямиком на каменную глыбу. Вакар налег на кормило. Заскрипела мачта, раздался треск обшивки – «Дайра» задела препятствие. Вакар понял, что судно оседает на корму. Тем временем галера освободила таран, и гребцы изо всех сил заработали веслами, уводя ее от рифов.

– Приготовься! – крикнул Вакар слуге, который в ужасе лепетал что-то нечленораздельное.

Затем палуба дернулась под ногами принца, и корабль врезался в берег. Вакара швырнуло вперед, но он удержался, схватившись за мачту. Поднырнув под нижний рей, Вакар обнаружил, что Фуал сорвался с бака и теперь по колено в воде с плеском выбирается на берег, напрочь забыв про мешок с пожитками.

С проклятьем, способным поразить ареморийца на месте, Вакар швырнул мешок на берег и сам прыгнул в воду. Боль, как от раскаленной докрасна бронзы, пронзила его руку. Подхватив мешок здоровой рукой, он настиг Фуала, вручил ему свою ношу, а затем ударил по лицу тыльной стороной ладони.

– Я тебе покажу, как бросать хозяина! – прокричал он. – А ну, пошел!

Пошатываясь, Вакар поднимался по травянистому склону прибрежного холма. На вершине он оглянулся – галера все еще держалась в отдалении от рифов, а «Дайра» лежала кверху килем на песчаной отмели.

Парус ее намок, вода свободно вливалась и выливалась в огромные пробоины. Не похоже было, что на галере собираются спустить шлюпку. Вакар немного успокоился – пройдет некоторое время, прежде чем Квазиган отыщет не столь опасное место для высадки десанта.

Вакар повел заплаканного Фуала вверх, а потом вниз по склону холма. Когда море скрылось из виду, они повернули влево и двинулись вдоль берега.

Они брели около часа и вдруг замерли: из-за холма донесся яростный лай и рычание. Уж не врага ли преисподней охраняет эта злющая псина? Путники взялись за мечи и двинулись вперед, и за перевалом обнаружили диковатого на вид пастуха в овечьих шкурах, как попало обмотанных вокруг тела. Одной рукой он сжимал деревянную дубину с толстым концом, усаженным каменными шипами, а другой – поводок огромной собаки. Зверюга рвалась с поводка, мечтая растерзать пришельцев в клочья. На заднем плане сбились в кучу блеющие овцы.

Вакар поднял руки, а пастух закричал.

– Что он говорит? – спросил Вакар.

– Чтобы мы убирались, иначе он спустит собаку.

– Спроси у нашего гостеприимного друга, нет ли тут поблизости селения.

Фуал заговорил на ломаном евскерийском. Повторив вопрос несколько раз, добился, что пастух махнул дубиной и буркнул:

– Сэндью.

– Это деревня, – пояснил Фуал.

– Скажи ему, что там, откуда мы пришли, лежит на берегу разбитый корабль, и он может делать с ним все, что хочет.

Когда чужеземцы скрылись из виду, пастух собрал овец и погнал на юг вдоль берега.

В руке Вакара полыхала боль, какой он еще в жизни не испытывал. Он пробормотал:

– Клянусь, Фуал, я больше никогда не буду смеяться над чужими хворями, – пробормотал он.

Тут все закружилось перед его глазами, и он потерял сознание.

Вакара Зу разбудил шум за окном. Принц лежал на грубой кровати в углу бревенчатой хижины, – казалось, она битком набита детьми и собаками.

Дверной проем в одной из стен хижины был закрыт кожаным пологом. Окна отсутствовали. На стене висел хозяйственный инвентарь: рыбацкий гарпун с акульими зубами, мотыги из раковин огромного моллюска, деревянные серпы, усаженные тонкими осколками кремня, и тому подобное. За стеной напротив входа подавала голоса домашняя скотина. Это навело Вакара на мысль, что стена – всего лишь перегородка между жилищем людей и хлевом. В комнате коренастая селянка работала за ткацким станком, который мерно постукивал под собачий лай и детские крики. В доме стоял густой – хоть топор вешай – запах пота.