Элизабет Рудник - Красавица и Чудовище. Сила любви [litres]

Только какой от всего этого толк, подумалось Гастону, если на Белль его достоинства не производят никакого впечатления?

Вдруг дверь таверны распахнулась, и на пороге возник Морис. Старый мастер дико таращил глаза, его одежда была порвана. Он сильно закашлялся и ухватился за дверную ручку, чтобы удержаться на ногах.

– Помогите! – воскликнул он, откашлявшись. – Кто-нибудь, помогите мне! Нужно идти… нельзя терять ни минуты…

Говоря так, Морис вошел в таверну, поближе к теплу ревевшего в очаге огня.

Видя, что мастер взъерошен и слегка не в себе, хозяин таверны попытался его успокоить.

– Эй, эй, спокойнее, Морис, – сказал он.

Морис покачал головой.

– Он забрал Белль… запер в темнице!

Гастон выпрямился, заинтересовавшись происходящим.

– Кто ее забрал? – спросил хозяин.

– Чудовище! – ответил Морис. – Страшное, жуткое Чудовище!

На какой-то миг таверна потрясенно умолкла, а потом горшечник Жан поднял кружку и улыбнулся.

– Что за ерунду он городит? – громко сказал он, нарушая тишину.

Хозяин таверны покачал головой и открестился:

– Не смотри на меня, он только что вошел.

Сидевший с другого конца барной стойки бродяга, который вошел не только что, поглядел на Мориса. Надо сказать, вид у него был гораздо более растрепанный, чем у старого мастера, глаза мутные, а щеки опухшие. Он глянул на Мориса и кивнул, словно счел того равным себе.

– Все это скрывают, но неподалеку отсюда есть замок, о котором никто не помнит! – заявил он.

Собравшийся в таверне народ захохотал.

– Нет! – запротестовал Морис. – Возможно, он прав! Жизнь моей дочери в опасности, почему вы смеетесь? Это не шутка! Замок этого Чудовища спрятан в лесной чаще, и там уже наступила зима!

– Зима в июне? – хохотнул Жан. – Старый чокнутый Морис.

– Прошу, послушайте! – умолял старик, безуспешно пытаясь высмотреть в толпе хоть одно неравнодушное лицо. – Чудовище существует. Неужели никто мне не поможет?

Гастон молча сидел на своем месте и размышлял. Отец Белль старый человек, к тому же всегда был с чудинкой. Охотник слушал, как Морис умоляет завсегдатаев таверны о помощи, и у него в голове начал вырисовываться план. Кажется, он придумал, как получить желаемое и вдобавок снова стать героем.

Гастон быстро поднялся и торжественно произнес:

– Я помогу тебе, Морис.

– Поможешь? – озадаченно переспросил Лефу, потрясенный внезапным великодушием приятеля.

Гастон повернулся, подмигнул Лефу и одними губами произнес: «Просто смотри». Затем обратился к народу:

– Люди! Немедленно прекратите насмехаться над этим человеком!

Смешки моментально стихли, и охотник кивнул. Все-таки он самый уважаемый человек в этом городке.

Морис подбежал к нему и рухнул на колени.

– Спасибо, капитан, – с благодарностью в голосе произнес он. – Спасибо.

– Не благодари меня, Морис, – ответил Гастон, помогая старику подняться. – Отведи нас к Чудовищу.

Продолжая бормотать слова благодарности, Морис направился к дверям. Гастон и Лефу переглянулись и пошли за ним. Все остальные завсегдатаи, видя, что их любимец отправился совершать подвиг, потянулись следом. Вскоре по деревенской улице уже шагало целое шествие. Люди, даже не знающие, куда это все идут, тоже присоединялись к процессии.

– Я понял, что ты задумал, – прошептал Лефу, толкая приятеля локтем.

Гастон кивнул: он не сомневался, что Лефу оценит его план, ведь коротышка всегда понимал его с полуслова. Теперь нужно лишь сделать так, чтобы Морис не испортил его задумку. Если Гастон не ошибся – а он никогда не ошибается, – это значит, что он все-таки нашел способ жениться на Белль…

Тем временем в замке Чудовища все было чуть спокойнее, чем в деревне… хоть и ненамного. С тех пор как в замке появилась Белль, вся прислуга пришла в страшное волнение и никак не могла успокоиться. Не так уж часто им доводилось принимать в замке гостя. Вообще-то, гостей у них не было с той самой роковой ночи. Твердо вознамерившись создать все условия для того, чтобы Белль чувствовала себя как дома – и надеясь, что однажды замок действительно станет ее домом, – все слуги энергично взялись за дело, а начать решили с ужина.

На кухне царила страшная суета. Под руководством миссис Поттс – добросердечной, но решительной домоправительницы, превращенной в чайник, – слуги готовили роскошный ужин для Белль и хозяина замка.

Сама миссис Поттс сидела на тележке с колесиками и довольно наблюдала, как тарелки и столовое серебро, так долго лежавшие без дела, выбираются из буфетов и ящиков столов. Рядом с домоправительницей подпрыгивал от нетерпения ее сын Чип.

– Мама! – говорил мальчик-чашка. – В замке есть девушка!

– Да, Чип, – мягко ответила миссис Поттс. – Мы знаем.

– Она красивая? Милая? – спрашивал Чип, прыгая на блюдце и с его помощью катаясь вокруг матери. – Какой чай она любит? Травяной? Улун? С ромашкой?

– Скоро мы это узнаем, – заверила сына миссис Поттс. – А теперь притормози, а то сломаешь свою ручку!

Тут вошли Люмьер с Когсвортом. Канделябр сразу же направился к Кюизиньеру – огромной плите, стоявшей в центре кухни.

– Это твой вечер, – серьезно заявил подсвечник. – Мы на тебя рассчитываем, господин Кюизиньер.

Печь гордо выпустила пар и пророкотала:

– Наконец-то! – Голос Кюизиньера звучал хрипло, словно он долгое время им не пользовался. – Возможность снова готовить. Представляете, каково это: удовлетворять вкусы Чудовища? Каждый день только олени! Целиком, вместе с рогами! Кто станет есть кур на десерт, я вас спрашиваю? Кто? – Кюизиньер умолк, чтобы немного отдышаться, его бока ходили ходуном от возмущения.

Люмьер попытался успокоить вспыльчивую плиту:

– Зато сегодня вечером ты приготовишь суфле!

– ЛЮМЬЕР!

Кухня содрогнулась от рева Чудовища – похоже, хозяин направлялся прямиком сюда. Огоньки свечей Люмьера мгновенно сделались крошечными, а Когсворт вздрогнул – оба поняли, что Чудовище недовольно.

– Просто… позволь мне с ним объясниться, – предложил Люмьер мажордому. Когсворт отлично управлял хозяйством – и очень точно показывал время, но совершенно не понимал, когда и что следует говорить. Зато все знали, что он всеми средствами старается уйти от обвинений. Поэтому для всех слуг будет лучше, если с Чудовищем будет говорить Люмьер. Он, по крайней мере, всегда верит в лучшее.

В следующий миг двери кухни распахнулись, и появилось Чудовище; его грудь раздувалась, как кузнечные мехи, синие глаза потемнели. Хозяин замка мрачно оглядел замершую прислугу, принюхался к витавшим на кухне соблазнительным запахам, помрачнел еще больше и прорычал:

– Вы что, готовите ужин?

– Мы подумали, что вы не откажетесь от компании, – учтиво ответил Люмьер. Он уже открыл было рот, чтобы расписать все выгоды, которые может принести им этот ужин, но тут вперед выскочил Когсворт. Люмьер бросил на него предупреждающий взгляд, умоляя молчать, но часы не остановились.