Юта Мирум - Эпоха пепла [litres]

Джонас попытался рассмотреть хоть что-то за пределами водной сферы, которая уберегла их от взрыва.

– Они… живы? – с опаской спросил наследник.

Долор недоуменно скосил на него взгляд:

– Думаешь, принцесса – самоубийца?

Джонас изо всех сил замотал головой.

– И то правда. Из вас двоих скорее ты не ценишь свою жизнь. Почему полез в гущу сражения? Не имея сил.

Юноша не мог поверить, что Долор удивлен его поступком:

– Сначала Мейсон едва не убил мою подругу. После – она его. А теперь, пытаясь выиграть, Айя может задохнуться под слоем песка. Ее стихия – огонь, а не воздух. Я боюсь, что она не выберется.

– В тебе действительно нет силы, – сказал Глубина с некоторым отчуждением. – Ты же знаешь, что Айя трижды в неделю на уроке поднимает шары. Но они не состоят из огня. Удерживая шары в воздухе, она отражает песчаные волны и потоки воды.

Долор замолчал, ожидая, что Джонас поймет сам.

– Ты считаешь, она настолько владеет воздухом, что сможет сейчас оттолкнуть песок? – с надеждой предположил юноша.

Глубина устало кивнул.

– Для стихийного мага призвать чужой дар не легче, чем танцовщице тягать мешки, – попытался пояснить Долор, понимая, что человеку, который не владеет магией, сложно понять происходящее.

– Использовать чужую стихию сложно, но реально, если поставить себе за цель развивать эту способность. Айя долго училась контролю над воздухом. Как будто знала, – задумчиво добавил охранник. – Принцесса рассчитывает, что силы Мейсона уйдут на то, чтобы сейчас сохранить воздух вокруг себя, отталкивая песок.

– Но она ведь тоже там…

– Твой брат был в центре взрыва, и ему понадобится в сотни раз больше силы, чем принцессе. – Видя, как посерело лицо Джонаса, Тео добавил: – Идем. Нужно проверить, способны ли соперники продолжать бой.

Водный пузырь растворился, и Джонас смог оценить масштабы взрыва. Перед глазами медленно рассеивалась песчаная пелена – одно безграничное жженое марево. Воздух был насыщен пылью, и Джонас закашлялся, прикрывая нос рукой. Он оглядывался в поисках Мейсона или подруги, но никого не видел. Бесконечная уверенность в силах старшего брата дала трещину, а о поступке принцессы он и вовсе боялся думать.

Айя едва переставляла ноги, удерживая песчаную завесу на расстоянии от головы. Она то и дело заходилась кашлем – нелегко было отследить каждую песчинку, когда их вокруг больше, чем воды в реке Дракона. Рискованный трюк отнял у нее всю магию – принцесса чувствовала, что источник ее силы практически опустел. «Хоть бы один огонек наколдовать, когда увижу Мейсона». Но сначала нужно его найти.

Пляж просматривался всего на два шага вперед. Айя брела наугад, пока не почувствовала босыми ступнями воду. Сделав еще шаг, она наткнулась на что-то твердое.

Упав на колени, принцесса мысленно собралась, расчищая воздух над лицом Мейсона. Он был без сознания. Перепачканное, но умиротворенное лицо – Айя впервые видела своего соперника таким. Нависа рядом не было, значит, жизни наследника ничего не угрожало. Принцесса приподняла его мокрую голову и уложила на свои колени. Не хватало еще, чтобы старший сын Драконов захлебнулся. Такая нелепая смерть грозила отнять у нее звание самого неудачливого наследника, а глупыми титулами Айя делиться не спешила.

– Мейсон, – позвала она, прикладывая мокрые пальцы к его носу. Хвала Санкти, он дышал.

– Ты в состоянии драться? – спросила принцесса, не представляя, что делать, если он захочет продолжить бой. Глаза орлиной наследницы слипались, а тело просило об отдыхе.

«Только бы продержаться», – мысленно взмолилась Айя.

Светлые ресницы дрогнули, и на дочь короля уставились голубые глаза противника. Мейсон молчал, продолжая спокойно смотреть, и Айя тоже не спешила что-либо говорить. Не могла найти слов, чтобы разобраться в ощущении неотвратимости грядущего. Принцесса чувствовала нутром, что человек на ее коленях только что стал для нее настоящей угрозой. Ей непреодолимо захотелось повернуть время вспять и отказаться от битвы; найти другое решение, лишь бы Мейсон сейчас не смотрел на нее так, будто бы обещая, что после этой битвы их вражда не закончится.

– Покажи, – одними губами произнес он, и Айя вышла из оцепенения. Замешкавшись, она подняла дрожащую руку. На ладони, повинуясь воле хозяйки, вырос огонек, тонкий, словно пламя свечи.

Мейсон прикрыл глаза. Долгую минуту он был недвижим, а затем, едва раскрыв губы, признал:

– Победа твоя.

Звук шагов по воде нарушил их уединение.

– Объявляю поединок оконченным, – громко сказал Долор, останавливаясь у поверженного наследника Драконов. Охранник протянул ему руку, и тот поднялся, слегка шатаясь. Тут же его поддержали другие руки, и Мейсон понял: они принадлежат брату. Он закрыл глаза, уверенный, что теперь точно не упадет.

– По обоюдному согласию победителем объявляется наследница Орлов.

Пусть Айя и выиграла, но на лицах людей, подтвердивших ее победу, принцесса не увидела и тени радости. Странное чувство – будто выигрыш сочли виной, а не достижением.

Им всем нужна была передышка. Несколько дней отдыха, которые обернулись неделями тишины.

Джонас исчез. Нет, конечно же, он был дома, но ни в замке, ни в жизни принцессы не появлялся. Мейсон решил последовать примеру брата и тоже скрыться – Айя несколько раз справлялась у слуг о его самочувствии, но так и не получила ответа. Драконьи братья отгородились от всего мира, и орлиная наследница чувствовала себя как никогда одинокой.

Айя боялась вспоминать прошедшую битву. Стоило ей только задуматься о ней, как от страха холодели ноги. Она едва не оставила лучшего друга единственным сыном в семье. Что случилось бы с Джонасом, погибни Мейсон? Почему во время поединка она сражалась так, будто старший драконий сын действительно был ей врагом? И, милостивые Владыки, почему во время битвы она испытывала радость?

Принцесса придвинулась ближе к камину. Ночь за окном доживала последние часы, а сон никак не приходил. В глаза словно песка насыпали. В комнате мерно трещали догорающие дрова – единственный звук в вязком полумраке. Айя подсела так близко к кованой решетке, что ощущала жар на голых стопах.

«Чушь», – сказал бы ее учитель, услышав, что огненный маг чувствует боль от пламени, но Айя знала то, что пропустил вредный старикан. У каждой силы есть трещина, и она свою нашла. Слабое место, способное даже пламя обернуть против нее самой.

Айя обвела усталым взглядом свои покои, ища способ отвлечься. Но идея, придя в голову, заполонила все мысли. И раз уж она вспомнила… Решившись, принцесса резко сунула руку в огонь, пряча пальцы в горячих углях.