Макс Мах - Альв [litres]

– Что ж, – улыбнулся Яков женщине, – похоже, ты действительно вспомнила…

– Вспомнила… Яков! – Так она его давно не называла, и Яков насторожился, предполагая не слишком приятное продолжение. И не ошибся. – Подожди! – попросила Альв. – Послушай, я…

– Ты уверена, что хочешь продолжать? – остановил ее Яков.

– Не уверена, но… должна.

– Ну, раз должна, продолжай, – согласился Яков.

– Я все еще как в тумане, – призналась женщина. – Нет цельной картины, не хватает многих деталей. Но кое-что важное я сейчас все-таки вспомнила.

«Стоило ли?..» – вздохнул про себя Яков.

– Я не родилась виверной, – Альв стояла напротив и неотрывно смотрела ему прямо в глаза, – я стала виверной, Яков, по собственному выбору, и колдовство, похоже, было тоже моим. Не помню точно, что я сделала, – ее глаза потемнели, став из голубых синими, – но знаю, что это было какое-то редкое и очень сильное колдовство. Волшба, на какую мало кто способен под солнцем и луной…

– Я слышу тебя. – Яков взгляда не отвел, но и все. Он не собирался открывать дискуссию на тему «можно ли полюбить ведьму», как не захотел недавно – буквально несколько минут назад – обсуждать свои чувства к виверне. Ответ известен, и вряд ли слова Альв могли теперь повлиять на принятое Яковом решение.

– Такая магия… она темная, ведь ты это понимаешь?

– Кажется, мы это с тобой сегодня уже обсуждали, – напомнил Яков.

– Обсуждали, – ее глаза потемнели еще больше, – но тогда я не смогла вспомнить… а сейчас я знаю.

– Начала́ – продолжай! – пожал плечами Яков.

– Я Темная госпожа!

– Увы, Альв, – через силу улыбнулся Яков, – но я не знаю, что это должно означать.

– Хозяйка полуночи?.. – подсказала Альв.

– Нет, никогда не слышал.

– Черная королева?..

– Только если в шахматах… – развел руками Яков. – Но если тебе так приспичило, объясни своими словами.

– Я злая колдунья, Яков. Я действительно кто-то вроде Гулльвейг. – У Альв от напряжения даже голос охрип.

– Мне нравится, – улыбнулся Яков в ответ. – Ты ведь меня об этом спрашиваешь?

– Ты… Тебе не… – Что ж, похоже, на этот раз его женщина не находила слов.

– Мне не страшно, – покачал он головой. – И я не испытываю ни отвращения, ни разочарования. Давай, Альв, на этой оптимистической ноте и закончим выяснение отношений! Хорошо?

1. Тисдаг, пятый день месяца мейтим [66] Мейтим – июнь. 1611 года

К Рейну выехали в районе Ойхенгена. Это был небольшой городок. Скорее, деревня. Но в нем имелось целых две гостиницы. Правда, обе маленькие, да и рассчитаны на людей совсем другого круга: мелких торговцев или зажиточных крестьян, едущих на ярмарку в Шафхаузен. Однако и Альв оставаться на ночь в Ойхенгене не планировала. Она, как понял Яков, рассчитывала на то, что никса Лорелея окажет им гостеприимство и пригласит переночевать в ее замке.

Уже смеркалось, когда лодочник доставил их на северо-западную оконечность острова Верд, на небольшой причал почти у самой крепостной стены замка Штайн-ам-Райн. «Рейнская скала» оказалась относительно небольшим, но красивым и спроектированным по всем законам фортификационного искусства замком. Впрочем, скала тоже имела место быть, так как, собственно, на ней замок и стоял.

«Чудесное место!» – отметил Яков, рассмотрев стену и башни, а также примыкающие к замку дубовую рощу и сад, в котором росли яблони, вишни и персиковые деревья. Ну и, разумеется. вид на Рейн и лежащие ниже по течению заросшие лесом острова был великолепен, а на серебристо-синей воде играли алые и темно-красные блики закатного солнца. Впрочем, на рассвете здесь, наверное, еще красивее.

– Нас встречают… – тихо шепнула Альв, но Яков и сам уже почувствовал присутствие настоящей хозяйки острова. Это было похоже на дуновение прохладного ветерка, коснувшегося, однако, не лица, а сердца. Яков вряд ли смог бы передать свои ощущения точнее. У него просто не нашлось для этого подходящих слов, но он Лорелею почувствовал и сразу за тем увидел.

Она шла к ним от замка в сопровождении двух женщин, одетых в мужское платье и опоясанных шпагами. Но вот сама нимфа одевалась как дама, дамой она и была. Высокая, тонкая, золотоволосая, одетая в золотисто-коричневые шелка, она производила сильное впечатление. Внимание, во всяком случае, привлекала. И не только мужское, если сказать по правде.

– Здравствуй, княгиня!

Что ж, чего-то в этом роде Яков и ожидал. Не панибратство – нимфа чувствовала дистанцию и подчеркнула ее титулом Альв, но и не самоуничижение, поскольку все-таки «княгиня», а не «ваша светлость». Уважительное отношение к женщине, стоящей несколько выше на социальной лестнице, но не настолько высоко, чтобы пришлось кланяться.

– Здравствуй, эдле [67] Эдлер (от нем . edel – «благородный») – фамильная приставка в австро-венгерских и германских дворянских титулах, ниже рыцарского (ritter), но выше дворянского звания без титула с одним лишь «фон» перед фамилией. Женский вариант титула – эдле (эдле фон). фон Рейн! – Альв не осталась в долгу, ее обращение отражало как уважение, так и понимание дистанции.

Якову это было не совсем понятно, так как в его представлении нимфа такой реки, как Рейн, принадлежала к той же категории ноблей, что и князья. Но, по-видимому, он ошибался, и местным жителям виднее, кто из них кто.

– Конунг, – чуть склонила голову Лорелея, обернувшись к Якову.

«Госпожа Нереида…» – шепнул в ухо чей-то бестелесный голос.

«Госпожа Нереида? Серьезно?» – Но этот вопрос остался без ответа, и Яков решил попробовать.

– Госпожа Нереида… – Он чуть склонил голову в вежливом поклоне и тут же добавил, разъясняя ситуацию: – Я не конунг, я всего лишь брат конунга.

– Старший, – уточнила хозяйка замка.

– Не имеет значения, – покачал головой Яков, гадая, откуда никс знает все эти подробности. Ну не от девы-волны же… или все-таки Унн подсуетилась? – Коронован мой брат, а не я.

– Что власть земная в глазах богов? – улыбнулась никс. – Ты конунг по рождению, Арбот, сын Ратера Богсвейгира, таким видят тебя боги.

«Намекаешь на то, что ты тоже, в известной степени, божество? Да будет так».

– Ты сказала, – улыбнулся он.

– Будьте моими гостями! – Нереида сделала приглашающий жест и пошла вперед, показывая дорогу.

Пока добрались до пиршественного зала, совсем стемнело. День закончился, наступил вечер, переходящий в ночь. Однако в паласе [68] Палас – основное строение замка. В паласе находится главный зал (приемный, пиршественный и т. п.). , в зале Певцов, пылали дрова в двух больших каминах, горели свечи в канделябрах, и слуги накрывали стол, за который вместе с Лорелеей и ее гостями сели еще три молодые красивые женщины – брюнетка, блондинка и рыжеволосая: Воглинда, Вельгунда и Флосхильда [69] Имена русалок – дев Рейна из оперы Вагнера «Золото Рейна». . Девы Рейна оказались приятными в общении словоохотливыми хохотушками, но Яков едва не покраснел, когда догадался – по некоторым как бы вскользь брошенным репликам, – в каких именно отношениях состоят все трое с изящной, но чуть холодноватой хозяйкой замка Штайн-ам-Райн. И вроде бы не мальчик уже, а взрослый мужчина, поживший, повидавший мир во многих и многих его проявлениях, набравшийся на войне и на полицейской службе разнообразного и неординарного опыта, а туда же – смущается, как девушка или сопливый гимназист, лишь только речь заходит о чем-нибудь «эдаком». Ну что ему за дело, с кем спит никс Лорелея! И тем не менее среагировал, хотя и не подал виду. Уж очень это не по-себерски, когда мужик с мужиком или женщина с женщиной, да еще и не с одной, а сразу с тремя. Впрочем, вскоре разговор отошел от «общих тем», и Якову стало не до того, чтобы обсуждать чужой интим.