Макс Мах - Альв [litres]

– Уместно ли спросить тебя, княгиня, что, во имя древних богов, произошло тогда в Венеции и где ты провела все это время? – Лорелея смотрела на Альв, говорила спокойно, с уважением и дружелюбием, но было очевидно: интерес ее не случаен и вопрос задан неравнодушным существом.

– В Венеции… – на мгновение задумалась Альв. – Вот как, – кивнула она и бросила короткий взгляд на Якова. – В Венеции… Да-да, в Венеции! Мы с Магнусом и Зелдой приехали на маскарад… Была зима… Ты говоришь, я исчезла?

– Именно так, – осторожно подтвердила хозяйка замка, явно заинтригованная неуверенностью собеседницы в фактах, сомневаться в которых Лорелея находила, по-видимому, более чем странным.

– Я… – начала было Альв, но снова остановилась, словно припоминая те давние события.

– Когда это случилось? – спросила она через некоторое время.

– Ты не помнишь? – удивилась никс. – Впрочем, извини! Ты спросила. Это случилось в январе прошлого года.

«Januarius», – машинально отметил Яков.

«Она пользуется римским календарем», – шепнул ему в ухо все тот же бестелесный голос. Оставалось лишь гадать, кто бы это мог быть, но у Якова на этот счет никаких идей не было.

– В январе, – кивнула Альв. – Целый год… – задумалась она. – Тебе рассказала об этом та темноглазая агуане, что все время путалась у меня под ногами?

– Не знаю, княгиня, путалась ли она у тебя под ногами, – мягко улыбнулась в ответ Лорелея. – Возможно, она просто флиртовала с тобой, ведь ты красивая женщина. Не правда ли, конунг? Но да, мне рассказала об этом Биргит – моя знакомая брегостене [70] Брегостене – вариант названия агуане, итальянских альпийских дев-фейри. Описываются как высокие красивые женщины с длинными распущенными волосами. Агуане бродят по альпийским лугам, купаются в реках и озерах, чистоту воды в которых они оберегают. с озера Гарда, – улыбка, намекающая на нечто большее, чем простое знакомство, чуть плывущий взгляд янтарных глаз. – Она сказала, что на тебя было совершено нападение. Скорее всего, это сделали люди Винченцо Гонзага, герцога Мантуи, хотя полной уверенности в этом у меня, к сожалению, нет. Какой-то сильный волшебник или волшебница. Трудно сказать, был ли это мужчина или женщина. Биргит почувствовала волну невероятной по силе волшбы, и сразу за тем зал Коллегии во дворце Дожей, в котором ты, по-видимому, тогда и находилась, взорвался изнутри. Погибло несколько мантуанцев, какой-то барабао [71] Барабао – в фольклоре венецианцев злокозненное, проказливое существо, от которого нет никому покоя, особенно женщинам. на службе у дожей Венеции, зелигена [72] Зелигены – в немецком фольклоре женские лесные духи, прекрасные длинноволосые блондинки. из Караванке [73] Караванке – горный хребет в Южных Известняковых Альпах, формирует естественную границу между Австрией и Словенией. и кобольд [74] Кобольд – в немецком фольклоре миролюбивый, но весьма вспыльчивый дух (домовой или пещерный). из Штирии.

– Зелигену звали Зелдой, – вздохнула Альв. – Она была моей подругой. Кобольд служил моим телохранителем. Его звали Магнус… Самого нападения я не помню, хотя и знаю, кто это был. Колдовал, скорее всего, покойный Лаццаро Ла-Тринита [75] Дракон Ла-Тринита – дракон, терроризировавший окрестности горы Амиаты в южной Тоскане и убитый герцогом Сфорца самолично. , а помогали ему подруги Фабианы Гонзага. Они… все они тоже мертвы.

«Мужчина и три женщины… Мертвые, на снегу, – вспомнил Яков. – Четвертой там была Альв, но она выжила».

– Так что ты права, эдле Лорелея, – продолжала между тем Альв, – это были люди герцога Мантуанского. Убить меня они, однако, не сумели, они лишь выдавили меня в… другой мир.

– Другой мир? – сразу же заинтересовалась никс. – В который из миров?

– В… в Ванахейм, – нашлась с ответом Альв.

«Ванахейм? – усмехнулся мысленно Яков. – Так я, выходит, жил в мире ванов? [76] Ваны – группа богов, чей род уступил место культу асов, с которыми они то враждуют, то заключают союз. Любопытная теория!»

Вообще-то, насколько помнил Яков из читанной им еще в гимназические годы «Саги об Инглингах», в географическом смысле Ванахейм располагался на берегах Черного моря в Сарматии, в районе устья Танаиса, то есть Дона. Так что формально утверждение Альв было ошибочным, так как Себерия – это скорее все-таки Гардарики, чем Ванахейм. Но если рассматривать Ванахейм в метафизическом смысле, все сходится. По отношению к Мидгарду, то есть миру людей – имея в виду мир, в котором сейчас находился Яков, – Себерия никак не Асгард [77] Асгард – мир богов. . Ну а из других возможных миров Ванахейм выглядит наиболее предпочтительным, тем более что ваны, как и асы, в массе своей вполне антропоморфны и легко сойдут за людей.

– Ты, конунг, тоже жил в Ванахейме? – с интересом посмотрела на него никс Лорелея.

– Да, – согласился Яков с очевидным. – Я там вырос. А потом встретил Альв и решил вернуться в Мидгард.

В принципе все верно. Так все и случилось. Мальчишкой он бежал из этого мира в тот, прожил там, в Себерии, тридцать пять лет и, если бы не встретил Альв, никогда бы не вернулся в этот мир. Ну а как они называются, эти миры – уже совсем другой вопрос. Возможно, они и вовсе безымянны.

– Каков он, Ванахейм? – спросила с придыханием, едва ли не с трепетом рыжеволосая русалка.

– Прости, Флосхильда, – покачал головой Яков, – но не обо всем мне дозволено говорить. Скажу лишь, что Ванахейм – это просторный и прохладный мир, в котором мне легко дышалось и интересно жилось. Пришлось мне там воевать, пришлось и служить. Посчастливилось пить крепкое вино, любить красивых женщин и водить дружбу с героями. Однако ванов я не встречал. Они там давно не живут. Нашли себе место получше и наведываются в Ванахейм лишь от случая к случаю.

Получилось похоже на сагу. Поэтично, но не конкретно. Оно и к лучшему, потому что промолчать не получится, но и рассказывать правду не стоит…

– И мне не расскажешь?

Переход оказался настолько внезапным, что Яков не сразу даже понял, где он и с кем говорит. А между тем, если только что он сидел за пиршественным столом, то сейчас стоял около камина, и не один. Вопрос задал высокий широкоплечий мужчина в кольчатой броне, темно-русый, бородатый, высоколобый, с прямым длинным носом и проницательным взглядом серых глаз. И еще он был одноруким, и поэтому меч висел у него справа – под левую руку. Внешность незнакомца неожиданным образом встревожила Якова. Что-то в облике этого воина заставляло его сердце буквально трепетать. Практически незнакомое чувство, но что есть, то есть.

– Рассказал бы, если бы мог, – уважительно, но непреклонно ответил на вопрос Яков.