Игорь Леденёв - Тайна золотого орла [litres]

– Я было испугался, что это наш старый знакомый с поля Полтавской битвы. Помнишь, который от нас убежал? – шепнул Дима Андрею.

– Я тоже так подумал, – согласился Дорошенко. – Вот бы он удивился, увидев нас сейчас!

– Все же лучше его не встречать, – закончил диалог Томин.

Какое-то время шли молча.

– Интересно, что проезжая часть и тротуары соединены миниатюрными деревянными мостиками, – заметил внимательный Дима.

Дорошенко нерешительно кивнул. Это была та и не та Полтава. Вроде родной и в то же время совершенно чужой город.

– Странное ощущение я испытываю. – Дима повернулся к Андрею: – Все совсем по-другому.

– Что ж ты хотел, – развел руками Андрей. – Мы ведь действительно в другом городе. Каждое время накладывает свой отпечаток. Кое-что уничтожено, но многое и построено за сто лет, особенно за последние годы.

Ребята подошли к городскому саду возле Губернского земства. В этом здании в их время находится Краеведческий музей. Но друзьям предстал один из красивейших домов Полтавы в первозданном виде.

Недавно построенное здание Губернского земства сияло светло-желтой керамикой и высоким гранитным цоколем. Стройные башенки по обе стороны от центрального входа были более вытянутой формы, окна с фигурными перемычками и кручеными бело-синими колоннами были необычайно живописны. Возле входной двери красовался орнамент на тему «Дерево жизни», а на фасаде сияли гербы всех уездных городов Полтавской губернии. Крыша была покрыта маленькой треугольной черепицей, точно такой, как на башнях Московского Кремля, только зелено-синего цвета с вкраплением золотого. А на крыше центрального корпуса темнели два маленьких чердачных окошка.

В саду посетителей было немного. По ближайшей к улице дорожке, кокетливо покручивая светлыми зонтиками, гуляли три очаровательные панночки. Девицы покосились на двух молодых, симпатичных аристократов, бредущих прямо посреди улицы, и прыснули со смеху. Андрей краем глаза заметил барышень и дернул Диму за рукав.

– Дим! Тебе не кажется странным, что мы идем посреди улицы, как лохи. Над нами уже люди смеются. Пойдем на тротуар!

– С каких это пор те, кто ходят посреди улицы, называются лохами? – вопросом ответил Дима. – Октябрьская всегда была пешеходной, и мы с тобой тысячу раз ходили посреди этой улицы. Посмотри лучше, как красив Сретенский собор.

– Мы ходили посреди улицы, только не этой.

Разговор разговором, но все же ребята отошли в сторону и пошли по внешней аллее городского сада. Жиденькие деревца, утоптанная земля, вместо выложенных тротуарной плиткой аллей, да хаотично растущая трава, взамен изысканных клумб. Андрей покосился на очаровательных барышень, смеявшихся, когда они шли посреди улицы.

– Давай с ними познакомимся? – неожиданно предложил Дорошенко, и не успел Дима промямлить что-то в ответ, как Андрей смело подошел к девушкам и нагловато спросил: – Девчонки! А который сейчас час?

В красивом костюме, подтянутый и спортивный, он был удивительно хорош собой. Дорогие зонтики разом перестали крутиться. Аристократки застыли в немом изумлении и, не мигая, уставились на Андрея. Барышни явно не ожидали такой неслыханной наглости. Немая сцена длилась несколько секунд.

Затем Андрей, довольный произведенным эффектом, начал входить в кураж, мило улыбнулся и продолжал:

– Девчонки! А действительно, зачем нам время? Давайте лучше погуляем!

Девчонки, казалось, потеряли дар речи. Миловидные лица побелели. Такого панночки еще не видели и не слышали. Произошло полное разрушение их замкнутого, тепличного устоя жизни.

Но самая меньшая, миловидная шатенка, не сводя с Андрея восхищенных глаз, неожиданно густо покраснев, произнесла заплетающимся от волнения мелодичным голосом:

– Меня… меня… зовут… Натали.

– Очень приятно. А я – Андрей. – И Дорошенко украдкой глянул в прекрасные глаза Натали.

Из аккуратно уложенных, словно отполированных, ярко-каштановых волос на Андрея восторженно глядело ангельское личико с удивительно яркими глазами цвета тропического моря в рассветной прозрачной дымке. И в то же время в этих глазах отражались золотыми отблесками то ли прямые солнечные лучи, то ли изломанные стрелы молний.

Старшая панночка нахмурила тонкие, изогнутые брови:

– Натали! Неприлично порядочным девушкам разговаривать на улице с… незнакомыми людьми!

– Так мы уже познакомились! Давайте и с вами познакомимся! – смеясь, проговорил Андрей.

Его прямолинейная логика и невиданная наглость сбили девиц с толку.

– Приличные барышни на улице не знакомятся! – включилась в разговор третья. – Маменька нам строго-настрого запретила на улице с кем-либо разговаривать.

– Маменьку, конечно, слушать нужно, но и у вас же своя голова на плечах есть, – не унимался Андрей.

Томин стоял рядом и молчал, не зная, что сказать. По его понятиям, знакомиться на улице вроде бы и неприлично, но как же тогда знакомиться? А девчонки действительно очень понравились Диме. Красивые лица с чистой кожей и здоровым румянцем плюс точеные фигуры и гордая осанка буквально ослепили юношу. Все три – яркие красавицы. Все три – удивительно похожи, скорее всего, родные сестры. И особенно хороша маленькая Натали.

Дима был застенчив с девушками. Ему с ними не особенно везло, зато Дорошенко снискал славу ловеласа, был нагловат и пользовался огромным успехом у прекрасного пола. И хоть по натуре Андрей был благородным и честным, все же питал большую слабость к женской красоте. Никогда не изменяя своей настоящей возлюбленной, Андрей умудрялся часто менять ненаглядных, поясняя такое поведение недетским коварством юных дев.

И все же Андрей искренне надеялся, что свою единственную и неповторимую он еще встретит, поэтому, гуляя по городу, друзья частенько приставали к хорошеньким девчонкам. Приставал, разумеется, Андрей, а Дима только присутствовал и морально поддерживал. В пяти случаях из шести их, естественно, посылали, но иногда завязывались интересные знакомства. Вот и сейчас Дорошенко был абсолютно свободен от всяческих обетов верности, потому без зазрения совести пристал к понравившимся девчонкам, забыв, что перед ним не раскрепощенные подруги двадцать первого века, а закомплексованные аристократки начала двадцатого, не умеющие даже послать как следует.

Тут старшая не сдержалась:

– Мы – племянницы князя Куракина, и это… возмутительно, что вы так себя ведете! Вы, молодые люди, не джентльмены! Стоило нашей няне отойти, как вы… – Тут девица запнулась, не находя нужного слова, чтобы закончить фразу.

– Так вас до сих пор нянчит няня? – продолжал смеяться Андрей.

– Она воспитывала еще нашу маменьку! А вы… вы, если не оставите нас в покое… мы… мы позовем полицию! Как жаль, что Степан нас сегодня не сопровождает, – заламывая руки, проговорила панночка уже высоким тоном.