Дмитрий Миконов - Отмеченный сигилом [litres]

– Графу не с руки наших э-э-э… коллег из Собора к ответу призывать.

– Это почему еще?

– А вы сами у него спросите. Да только в последнее время истинно верующим и приходам Единой Церкви тяжело приходится. Склоняют э-э-э… наши братья, кордов пламени очищающему моленья воздавать, а вовсе не во славу Единого Отражения и посланного небом правителя нашего, великого императора Хелия.

– Так, так… – поощрила Гилота церковника. Она расхаживала из угла в угол, сцепив за спиной руки и плотоядно поглядывая на смотрителя, который сейчас как раз олицетворял власти. Писарь с тоской подумал, что со всей этой кутерьмой вряд ли в ближайшее время дождется благодарности от начальства.

Не до того всем будет, как бы вообще головы не полетели!

– Желаю донести до вашего сведения, достопочтимая госпожа, что многие директивы из столицы от святого престола и кардинала Винзетто – попросту игнорируются местными атаманами при полном попустительстве со стороны Безземельного графа. – Служитель церкви склонил голову к плечу, будто обозначая собственное бессилие, и развел руками. – Если вы соблаговолите проследовать в наше представительство, я подробнейшим образом ознакомлю тайную канцелярию со всеми вопиющими фактами, скрупулезно мной зафиксированными в самом что ни есть установленном порядке.

– Тогда не будем терять время! – приказала блондинка и ткнула пальцем в посеревшего лицом графского представителя: – Поедете с нами. Как ответственное лицо!

Писарь решился на вдох, лишь когда остался в одиночестве. Выработанная годами привычка не мозолить глаза начальству помогла и на этот раз. Про него все забыли. Но что же делать?! Куда бежать и кого предупреждать в первую очередь?!

Если собственное районное начальство – проку с того? Они спасибо скажут, по плечу хлопнут и скажут, что писарь молодец. А сами – напрямки графа Дейрио предупреждать о белокурой бестии и вероломном церковнике. Граф-то тот еще хитрец, выкрутится, а лавры опять другим достанутся.

А что если напрямки к графу рвануть?! Прям как есть заявиться и рассказать, что вопросы щекотливые к нему имеются от барышни пришлой. И разговор прям слово в слово передать, как по бумажному росчерку пера! Граф непременно обрадуется, подивится его мастерству запоминания и кошель тут же с пояса снимет и прям в руки бросит… нет, два кошеля!

Но… опять же каверза может быть. А вдруг охрана не пропустит? Точно, не пропустит. Сначала выведают, зачем пришел, а потом скажут подождать, а сами доложат. И те два кошеля тогда им, прохвостам, задарма достанутся… А если граф на три кошеля расщедрится?!

Что же делать, как поступить?..

Внезапно прямо под ногами писаря разверзлась земля. Тонюсенько ойкнув, парень подпрыгнул, как никогда не умел, и забился под ближайший стол.

Откинувшийся люк выплюнул огромного черного человека с горящим черепом на палке. Писарь задрожал всем телом, крепко зажмурил глаза и осознал, что ему пришел конец. Это же те самые санданирцы с вашуйским говором, что порешили Трустино! А может, и того хуже: настоящий демон, о котором упоминал служитель Собора!..

И тут парень собрал все свое мужество в кулак. Как можно взять за руку Мальку, не взглянув на исчадие Шуйтара хотя бы одним глазком?

К его разочарованию, при более внимательном рассмотрении появившийся из подпола человек никак на демона не походил. И даже с выходцем из халифата его спутать было невозможно – подумаешь, перепачкался сажей… А горящий череп – и не череп вовсе, а жаровня на палке, которую монах потушил одним движением толстых волосатых пальцев.

– Вылазь! – приказал серый, даже не повернув к писарю головы.

– П-простите… это вы мне?

– А кому же еще? Что-то я больше людей в трактире не вижу, – пробасил монах и поманил писаря пальцем.

Тому пришлось подчиниться. Пререкания со служителями Воритара обычно ничем хорошим не заканчивались.

– Хочешь двадцать лир заработать? – внезапно без обиняков поинтересовался странный монах.

Упоминание лир вновь повернуло мысли писаря на почти упущенные графские кошели. От волнения и обиды он даже застучал каблуком сапога по полу, будто молодой козлик.

– Некогда мне, уважаемый монах. В управу бежать нужно.

– Тебе не в управу, а к графу птахой перелетной махнуть надо. Сам ведь понял, верно, что предупредить Дейрио – первостепенная цель. Иначе эта… Гилота, – он выплюнул имя блондинки, будто жесткий свиной хрящик, – возьмет твоего графа за причинное место. И вряд ли Дейрио испытает удовольствие от такой ее ласки.

Писарь по-новому и с интересом взглянул на ухмыляющегося серого.

– Так ведь не пустят, ироды! – робко выложил писарь свою думку и неосознанно добавил: – Уйдут ведь кошели…

– Вот тебе символ Воритара, специальный, для гонцов, – монах взял ладонь парня и вложил в нее холодный кругляк, – с ним непременно пустят. А вот плата. – Ладонь писаря вновь потяжелела. – Внимательно слушай. У графа встреча к полудню намечается. С негоциантом одним. Нужно, чтобы ты пролез на нее, не важно как, сам разберешься, и послушал, о чем они будут беседовать. Негоцианта зовут Лаен Тарк.

– Знаю такого, – обрадовался писарь и зашелестел бумажками. – У восточных ворот стоят, на рассвете там был.

Парень на миг задумался и даже зажмурился от нахлынувших чувств. Ежедневные мольбы о достатке наконец достигли ушей всевышнего. Но железо, как водится, лучше ковать горячим.

– Сложно будет. Давайте, уважаемый монах, еще столько же!

Серый мотнул головой из стороны в сторону:

– Только если добудешь нужную мне информацию.

Посчитав разговор оконченным, он повернулся и пошел на выход. Глядя, как под тушей серого прогибаются половицы, писарь опомнился:

– А найти-то вас как, господин монах?!

– Я сам тебя разыщу.

Аламия – центральное государство Континента. Огромная империя, простирающаяся от гор Предков на востоке до трясин Чести на западе. Северные земли империи омываются Мерцающим морем, южная граница проходит по реке Колкой. Имперец – коренной житель центральных областей Аламии. Корды – все «не имперцы», ассимилированные народы

Алмазный дождь – искусственно вызываемый живорезами ливень. Капли поют песнь Шуйтару и тревожат мертвых. У живых вызывают повреждения кожи и органов

Алхимия(белая, черная, серая) – здесь : жестокий процесс привлечения и заточения в живой плоти сущностей Шуйтара для получения каких-либо преимуществ или возможностей. Алхимия практически повсеместно запрещена на территории империи, за редким исключением

артефакт – здесь : какой-либо предмет с заключенной внутри сущностью Шуйтара. Технология изготовления артефактов на момент описываемых событий считается утерянной