Владимир Ильин - Напряжение сходится [litres]

– Думаю, княжна Орлова не откажет нам. Или есть сомнения в ее статусе свидетельствовать честность поединка? – обвел нас глазами Романов, остановив взгляд на золотой маске Инки, а затем вновь повернулся к Мстиславскому.

– Вам стоит решить это между собой, – сухо ответил тот. – Также обсудите вызов со своими товарищами. Напоминаю, что дуэль может быть перенесена на завтра, ежели ее светлость не пожелает быть свидетелем кровопролития. Быть может, она и вас сумеет от него отговорить. Я призову вас позже, господа. Вам есть о чем переговорить.

И мы вновь медленно разошлись по своим местам.

– Тут дуэль или танцы? – вредно проворчала Аймара, которую явно раздражало непонимание хода дел.

– Артем будет биться против шестерых, – подытожил я результат переговоров и с удовольствием потянулся вверх, разминая руки и спину.

– Подвел друга под верную смерть и радуешься? – уколола Инка, которую все-таки пробил общий мандраж действа.

Одно дело – скоротечная схватка. Другое – ритуальность перед неизбежностью. Что-то в этом такое есть, завораживающее.

– Как думаешь, Романов мог соврать? – все же спросил меня Артем, явно мающийся этим вопросом некоторое время.

– Мог. А мог и сказать правду.

– Очень ценный ответ, спасибо, – буркнул он, вновь опираясь на капот.

Машина слегка двинулась под ним, и Артем, чертыхнувшись, все-таки поставил ее на ручник.

Переговоры у противоположной стороны проходили под эгидой плохого романтического фильма – свита Романова единодушно и с расшаркиваниями соглашалась встать с ним плечо к плечу. Княжна Орлова и некая вторая дама от такого зрелища млели и розовели щечками.

А после еще пяти минут нас вновь призвали сообщить свое решение.

Станет ли высокородная княжна соглашаться стать свидетелем чужой смерти? Эта – согласилась.

– Никишина Яромира согласна быть гарантом честности этого благородного поединка, – пролепетала вторая вслед за подругой, будучи в восторженном волнении чувств от происходящего.

Ее, как я понял, еще и дамой сердца успели признать, вместе с княгиней. «Идущие на смерть», как же…

– Самойлов Максим, гарантирую честность поединка, – пришел мой черед. – Вместе со мной его гарантирует высокородная в золотой маске.

– Вправе ли мы узнать имя благородной? – уточнил Мстиславский.

– Не этим вечером.

– Как мы можем быть уверены в ее благородном происхождении? – подал голос один из свиты Романова.

– Ваше высочество, – демонстративно повернулся я к Инке и обратился на английском: – Вам не кажется, что тот заросший кустарник недостоин романтики этой ночи?

– Весной он может расцвести, – с милой улыбкой стала трепать она мои нервы.

– Весной он неизбежно завянет, не выдержав сравнения с вашей красотой, – нахмурился я.

– Вряд ли я буду тут той весной.

А народ стал немного утомляться нашей перепалкой.

– Тогда бей по мне, – отмахнулся я угрюмо, – иначе господа и про меня начнут задавать вопросы.

– Во-он к тому кустику отойдите, будьте добры, – тут же обрадовалась Инка.

– Он же не расцветет, – пробурчал я, отходя и останавливаясь возле указанного места.

– Да и наплевать. – Аймара величественно подняла правую руку над головой.

И я невольно посмотрел ввысь – как с громким грозовым треском, сплетающимся в непрерывный оглушающий поток, мчатся мне навстречу злые и чужие звезды…

Мягко толкнулись в грудь и живот волны активированной силы защитных артефактов – и мгновением позже земля подо мной содрогнулась от тяжелой плюхи, выбившей не только кусты, но и всю землю в диаметре тридцати метров до уровня небольшого кратера…

Заполошно орали автомобильные сирены, просыпались огоньки в окнах домов напротив, и городской чиновник с воодушевлением записывал в свой планшет причиненный ущерб. А платить – мне…

Отряхнув с одежды налипшую пыль, кое-как выбрался по запекшейся насыпи и мрачно посмотрел на парад сусликов с титулами, неподвижно замерших лицами, обращенными в нашу сторону.

– Защитные кольца, два миллиарда. Интересуют кого? Нет? И правильно – не продаются. – Я с отвратительным настроением посмотрел на свою обувь.

Шестьдесят процентов просадки артефакта без демпфера крепостной защиты. Домой Инку отправлю, к демонам такие приключения…

– Ее… кхм, высочество вправе быть гарантом чести и соблюдения правил, – первым отойдя от произошедшего, постановил Мстиславский. – Настало время обговорить условия. Первыми эта честь, как вызванным княжичем Шуйским, достается вам, – кивком указал он на Романова и присных.

– Никаких артефактов, – первым же делом отозвался тот.

– Принимается. Ваши условия, господа?

– Сумерки, – коротко постановил я.

– Увы, но мы не можем ждать до захода солнца, – мягко осадил Мстиславский, глядя, впрочем, на Артема.

А тот молчал.

– Сейчас, здесь. Тьма, – вновь произнес я.

– Уважаемые, на дворе конец лета. Мы будем дожидаться полной темноты еще долго.

И действительно – солнце словно замерло у границы горизонта, и было по-прежнему довольно-таки светло.

– Никакого ожидания.

– Я вас не понимаю, – поднял ладонь Мстиславский. – Но пусть так. Если вы можете это обеспечить…

– Никаких артефактов! – перебил его кто-то из группы наших соперников.

Но того тут же затолкали за спины, грозно прошипев, чтобы не смел перебивать.

– Мы извиняемся, – покаянно выступил вперед Романов.

– Если вы сможете это обеспечить без артефактов, пусть так… – пожал плечами княжич Мстиславский. – Более ничего?

– Место противостояния – территория заказника.

– Это подразумевается, – коротко кивнул посредник. – Не стоит пугать наших уважаемых горожан противостоянием. Своей волей постановляю, что вышедший на дорогу до победы одной из сторон признается проигравшим и выбывшим из поединка. Все ли согласны с условиями?

– Мы согласны, – ответил за всех Романов.

– Артем Евгеньевич?

– Я согласен, – хмуро ответил Шуйский.

Правда, настроение его было испорчено еще раньше – в момент, когда мы разошлись в первый раз. Больно ему признавать, что Вера может приврать. Не желает он этого.

– Пусть вас рассудит честная битва!.. – со вздохом и укором ко всем нам отпустил Мстиславский поединщиков в сторону леса. – На сотый счет я выпущу алую искру в небо. Это ознаменует начало сражения. Победителю положено подойти ко мне. Будьте благородны и не добивайте соперника.

Стороны еще раз посмотрели друг на друга и под разными углами к дороге вошли в лес заказника.

А Мстиславский стал негромко считать вслух.

– Где же ваша темень? – с любопытством и подначкой поинтересовалась княжна Орлова.

– Идет, – сухо ответил я и поднял взгляд вправо. Туда, откуда надвигалась на город, сплетаясь из мелких осенних тучек и перистых облаков, низкая и мрачная предгрозовая тьма. И с каждой секундой, мерно отсчитываемой Мстиславским, ее величие накрывало город.