Джон Норман - Мечники Гора

— Я не уверен, — пожал я плечами.

— Понимаю, — кивнул Лорд Нисида.

— А насколько серьезно, — спросил я, — следует отнестись к этому?

Снаружи снова донёсся вой разгулявшегося ветра.

— Боюсь, — ответил Лорд Нисида, — очень серьезно.

— Тогда ответьте, в чём состоит это давление, — попросил я, — и кто та женщина?

Он вопросительно посмотрел на Лорда Окимото, и тот склонил голову, похоже, поручая Нисиде продолжать.

— Мы надеялись, что Вы не услышите об этом, — наконец, проговорил Лорд Нисида.

— Не понял, — сказал я.

Каким образом они с помощью чего-то могли оказать давление на меня, если бы я ничего не знал об этом?

— Вы не понимаете многого, — заметил Лорд Нисида, — но, боюсь, что мы тоже мало что понимаем. Мы тоже слышали, и тоже косвенно, о том вопросе, о котором Вы ведёте речь, и несомненно, в конечном счете, из того же самого источника.

Про себя я отметил, что и при этом он не стал упоминать рабыню Сару, точно так же, как этого не сделал и я. Мне пришла в голову мысль, что Лорду Окимото ничего не известно о существовании Сару и её возможной ценности в качестве подарка сёгуну. Впрочем, я сразу отбросил её, маловероятно, чтобы в лагере было что-то, о чём он был бы не осведомлён. Наверняка, у него, как и у Лорда Нисиды, везде были свои щупальца, свои осведомители.

— Во-первых, — продолжил Лорд Нисида, — это вопрос не наших действий, и дела «давления" и женщины. Во-вторых, мы не знаем, кем могла бы быть рассматриваемая женщина. И в-третьих, мы подозреваем, что давление на вас планируют оказать, не для того, чтобы Вы служили нам, а чтобы предали нас.

— Вы утверждаете, что не собирались оказывать на меня давления? — уточнил я.

— Вы передали свой меч в наше распоряжение, — напомнил он, — свободно и добровольно.

— Тогда, кто за этим стоит? — поинтересовался я.

— Враг, — предположил даймё. — Рабыня, скорее всего, была введена в заблуждение шпионом, вероятно, ещё на юге, и послужила не более чем невольным передаточным звеном. Как нам кажется, её роль именно а этом и состояла, просто донести до вас мысль об угрозе, каковая, достаточно естественно было бы предположить, должна исходить от нас.

— Чего же они могут хотеть от меня? — спросил я.

— Предательство, — предположил Лорд Нисида.

— В таком случае, их выбор кажется довольно бедным, — усмехнулся я.

— Давайте надеяться на это, — кивнул Лорд Нисида. — Однако, в истории немало примеров того, как мужчины убивали своих собственных братьев за город, за золото или за женщину.

— Верно, — не мог не признать я.

— Вы отпустили убийцу предпринявшего покушение на мою жизнь, Лициния Лизия из Турмуса, — напомнил мне Лорд Нисида.

— Мне не нравятся мучительные казни, — проворчал я.

— Асигару настигли его в лесу, — сообщил он.

— Не скажу, что я рад это слышать, — проворчал я.

— Из уважения к вашей чувствительности, — сказал даймё, — ему сохранили жизнь, для цепей и скамьи галеры.

— Хорошо, — кивнул я.

— Многие предпочли бы умереть на кресте, — заметил Нисида.

— Возможно, — согласился я.

Конечно, с этом случае смерть наступила бы скорее.

— С кем у вас было тайное рандеву ночью, неподалёку от тарнового лагеря? — спросил Лорд Нисида.

— Это личное дело, — ответил я.

— Вы, правда, думаете, что мы должны вам поверить? — осведомился он. — А что подумали бы Вы на нашем месте?

— А что подумали Вы? — уточнил я.

— Например, то, — ответил Лорд Нисида, — что другие предлагают цену за вашу службу и переманивают от нас на свою сторону.

— Это не верно, — пожал я плечами.

— Предательство катается смертью, — предупредил Лорд Нисида.

— Я не удивлен, — сказал я, уже задаваясь вопросом, выйду ли я из павильона Лорда Окимото живым.

— Без вас, — сообщил Лорд Нисида, — кавалерия может взбунтоваться.

— В этом я сомневаюсь, — отмахнулся я.

— Что вам известно об этой женщине и предполагаемом давлении на вас через неё? — продолжил допрос Лорд Нисида.

— Я знаю ровно столько, сколько и Вы, а скорее даже меньше, — ответил я.

— Неясность, имеет свойство доставлять беспокойство, — заметил Лорд Нисида.

— Это тоже часть жизни, — развёл я руками.

— Кто знает, — сказал Лорд Нисида, — откроются ли лепестки цветка, и, если так, то когда и который первым?

— А действительно, кто? — полюбопытствовал я.

Признаться, меня раздражала манера пани вести разговор.

— Наше терпение совсем небезгранично, Тэрл Кэбот, тарнсмэн, — предупредил даймё.

— Кто та женщина? — прямо спросил я.

— Скажите нам, — предложил Лорд Нисида.

— Я не знаю, — развёл я руками. — Но разве Вы этого не знаете?"

— Нет, — ответил он.

— Нет ли у вас какого-либо предположения или, может, намека на то, кем может быть эта женщина? — Спросил я.

— Возможно, Вы сможете нам это объяснить, — предположил даймё.

— Я? — удивился я.

Лорд Окимото резко хлопнул в ладоши, в зал вошла одна из его контрактных женщин, семенящими шажками проследовала к нему, и замерла склонив голову.

— Это — Хисуи, — представил Лорд Нисида, — на службе Лорда Окимото.

Прекрасное создание, одетое в кимоно, совершенно не скрывавшее её фигуры, помимо гребенки в её волосах, носило ещё украшение, свисавшее с шеи и лежавшее между её грудей.

— Хисуи, — сообщил Лорд Нисида, — носит безделушку, которая для нас совершенно бессмысленна, но может быть значимой для вас.

— Могу я взглянуть? — спросил я, и девушка опустила голову так, что украшение повисло передо мной.

Я встал и поднял на ладони левой руки кулон, свисавший на легкой золотой цепочке с шеи красотки.

— Мы предполагаем, — объяснил Лорд Нисида, — что это некий символ. Он был предназначен для вас. Мы узнали это от его носителя, незадолго до того, как он умер, к сожалению, слишком быстро, покончив с собой.

Я выпустил кулон, и тот снова упал на грудь его носительницы.

Затем, повернувшись лицом к Лордами Нисиде и Окимото, я спросил:

— Вы возвращаетесь к "далёкому берегу"?

— Да, — ответил Лорд Нисида.

— Я пойду с вами, — сообщил я ему.

— Конечно, — кивнул он, и я повернулся и вышел вон.

Кулон был медальоном Убары Ара.

"Вскоре, — думал я, — на носу большого корабля должны будут нарисовать глаза, и он выйдет в своё первое плаванье, сначала по Александре. Если он достигнет Тассы, то по выходе в море, должны будут принести жертву, подарив морю вино, соль и масло, чтобы тем самым испросить у него спокойных путей. Такова традиция".

Шесть дней назад на берегу был разложен большой костёр. Я стоял около него вместе с Атием, и десятками других, плотников, лесорубов, ремесленников, тех кто, заготавливал лес, строил корабль, выстругивал вёсла, шил паруса.