Джон Норман - Мечники Гора

Организация в прибывшей команде оказалась на высоком уровне, и уже через пару мгновений, большая часть багажа была подвешена к шестам, а одетые в короткие туники рабыни поняли нагруженные шесты на плечи и приготовились к отбытию. Они были прекрасно подобранной группой рабынь, очарование которых не в силах были скрыть их короткие туники. Впрочем, подобные предметы одежды на это и не были рассчитаны. Девушки стояли очень прямо, но с грацией, ожидаемой от рабынь. Неуклюжесть, неловкость, зажатость и всё такое, рабыням не позволены, в конце концов, они же не свободные женщины. Я отметил, что рабыни то и дело украдкой бросали взгляды на некоторых из мужчин на пляже, отлично понимая, что любая из них запросто может быть отдана этим парням.

Встав позади одной из женщин, поддерживавшей задний конец шеста, я осторожно повернул её ошейник. Невольница замерла, казалось, едва осмеливаясь дышать. Это мне ничего не дало, ошейник оказался девственно чистым, и я отрегулировал его так, чтобы замок снова оказался на тыльной стороне шеи, где ему и надлежит быть.

Тогда я, чтобы не стоять без дела, приказал пятнадцати скованным за шеи девушкам, подняться на ноги и построиться в колонну, в затылок друг дружке. Сразу стало понятно, что они были скованны по росту, так, чтобы впереди стояла самая высокая девушка впереди. Обычно именно так работорговцы нанизывают «бусинки» на свои «ожерелья». Затем я распределил между построенными рабынями несколько меньших коробок, которые остались лежать на песке, несомненно, не случайно. Причём самый тяжёлый груз достался более высоким и крупным девушкам. В общем-то, таких коробок, не нагруженных на шесты прибывших из леса соблазнительных носильщиц на берегу оставалось ровно пятнадцать. Разумеется, это не было, да и не могло быть совпадением. Новые девушки тоже должны были нести тяжести, возможно, впервые в их жизни.

— Поставьте коробки на головы, — велел я им, — придерживая их обеими руками.

Обычно гореанские рабыни, а в действительности и свободные женщины низших каст, носят коробки, корзины, пакеты и прочий груз именно так. Этот способ ношения тяжестей особенно красиво смотрится в случае рабынь, поскольку их руки в этом случае подняты над головой, почти как если бы были там скованы наручниками, что соблазнительно приподнимает грудь. Кроме того, они сознают, что мужчины их используют для переноски груза примерно так же, как могли бы использовать вьючную кайилу, имея.

Едва поклажа оказалась на головах рабынь, вожак лидер мужчин вышедших из леса направился к деревьям. Остальные последовали за ним. Сначала его собственные люди, за ними рабыни-носильщицы с нагруженными шестами на плечах, потом Торгус и наёмники с судна, и в конце караван и из пятнадцати красивых вьючных животных.

Я не мог не полюбоваться на них, уж очень хорошо они выглядели на своей цепи и с грузом на головах.

Однако перед самым краем леса, цепочка девушек замерла. Похоже, что они были напуганы тем, что им предстояло войти в этот сумрак.

Их никто не контролировал. За ними не шёл никто из мужчин, не было даже рабыни со стрекалом.

«Интересная ситуация, — подумал я. — Вот только что они могут сделать, куда им пойти? Как им выжить в лесу, голым и скованным цепью?»

Само их выживание зависело от мужчин, их владельцев, а поскольку они были рабынями, то от удовлетворённых владельцев.

Девушки на цепи были явно напуганы. Всё, что они знали и с чем были знакомы, лежало позади них.

Одна из девушек, последняя на цепи, повернулась, и дикими глазами посмотрела назад на меня. Это именно она, находясь в «позиции», казалось, возможно, впервые в своей жизни, была готова прийти новому пониманию себя, к новому удивительному пониманию своей сущности. Зачастую сама мысль о «позиции» может иметь такой эффект на женщину. И ещё труднее стоять в «позиции» и не поучаствовать себя женщиной, точнее особым видом женщины. Для женщины это не только символическая поза, в которой она хорошо понимает свой статус, уязвимость и всё что с этим связано, но это ещё и возбуждающая поза. Я видел её лицо, на котором одно за другим менялись выражения удивления, предчувствия, страха, любопытства и, наконец, приближающейся готовности. У меня не было ни малейших сомнений относительно того, что она быстро загорится, и возможно станет первой из их партии, кто начнёт кричать от потребностей при малейшем прикосновении мужчины.

Наконец, девушка стоявшая первой, по-видимому, боясь оставаться в этом месте, шагнула в лес. Цепь потянула за собой сначала одну, затем другую, и вот уже и последняя невольница, вынужденная спешить за остальными, скрылась за деревьями.

Я предположил, что женщинам ещё не дали имён. Помниться, они были проданы совсем недавно, хотя кому и почему, я понятия не имел. В любом случае имена, если рабыни должны будут их получить, им дадут их владельцами. У самой рабыни нет никакого имени, не больше, чем у любого другого животного. Обычно, когда невольница переходит от одного владельца к другому, её переименовывают.

Я смотрел вслед ушедшей в лес колонне, пока она не пропала из виду. А затем, к своему удивлению, я услышал, донёсшийся из глубины леса звук, который мог быть только рёвом ларла.

Это было странно, если не сказать аномально. Ларлы не обитают в северных лесах.

Я позволил колонне следовать своим путём без меня, и, казалось бы, это никого не обеспокоило.

Мой желудок начал подавать недвусмысленные сигналы о том, что пора бы подкрепиться, и я направился к хижине Пертинакса.

На следующий день после встречи на пляже, сначала с Суллой Максимом, а чуть позже с Торгусом и его отрядом наёмников, Пертинакс повёл меня в лес.

Мы шли к месту намеченного рандеву с агентом Царствующих Жрецов, точнее с тем, кого меня, как предполагалось, убедили считать таковым. Разумеется, по причинам, ранее изложенным, я был уверен, что тот, с кем мне предстояло встретиться, будет агентом не Царствующих Жрецов, я, скорее всего, кюров.

Как выяснилось позднее, всё оказалось куда темнее и запутанней, чем я тогда ожидал, и, в некотором смысле, обе силы, и Царствующие Жрецы, и кюры, возможно сами того не подозревая, каждые по-своему, были использованы в этой игре.

Похоже, на этот раз агенты, и Царствующих Жрецов, и кюров, действовали, даже не понимая этого, в интересах третьей силы, или, не исключено, было бы лучше сказать, что в дело вступили сразу три стратегии, три хитрости, которые иногда переплетались. Но, разве тёмные реки иногда не текут в одних и тех же берегах?

Солнечный свет, проникая сквозь кроны деревьев, рассыпался на множество ярких пятен.

— Мы сейчас не в деляне Порт-Кара, — констатировал я.