Джон Норман - Приз Гора

Однажды, по пути к ближайшей прачечной, находившейся меньше чем в пасанге от Башни Корридона, в которой её владелец Порт Каньо вёл своё дело, Эллен, по привычке придерживавшая на голове корзину с бельём, проходя мимо знакомой стены, к своему удивлению увидела на ней большой, приблизительно несколько футов, неровный треугольник, начерченный небрежными толстыми, чёрными линиями. Очевидно, сделавший это очень спешил. На это указывали потёки краски в нескольких местах ручейками спускающиеся с основания треугольника. Люди в толпе, проходили, казалось, даже не замечая этого треугольника. Точнее, Эллен показалось, что они сознательно его не замечают. Более того, они, казалось, даже прибавляли шаг, чтобы поскорее удалиться от этого места. Девушка на мгновение остановилась, рассматривая треугольник. Признаться, её это удивило, и даже немного рассердило. В её прежнем мире, в том городе, где она жила, несанкционированное расписывание стен, ругательства, оскорбления, вандализм и тому подобные вещи не были редкостью. Однако подобная демонстративная ненависть, невежество, неуважение к собственности, мелкое, уродливое желание испачкать, разрушить, оскорбить, насколько она знала, не были свойственны для гореанских городов, в которых имелись Домашние Камни. У неё, как у рабыни, конечно, не могло быть Домашнего Камня, не больше, чем у любого другого животного. Однако у её владельца Порта Каньо, это она знала точно, таковой камень был, и это был Домашний Камень Ара.

— Не задерживайся здесь, кейджера, — шептал ей мужчина, проходивший мимо.

— Да, Господин, — сказала она, и поспешила прочь.

Когда она шла обратно, то проходя мимо той стены, обратила внимание, что небрежно намалёванный треугольник уже стёрт.

А две недели назад, вечером, Порт Каньо, возможно, удовлетворенный своей рабыней, бросил перед ней, стоявшей на коленях в своём закутке маленький комок ткани. Эллен даже не знала, что это было, боясь поднять, пока он не ушёл. Лишь только его шаги затихли вдали, она подняла подарок и, развернув его, восхищённо вскрикнула, прижав его к груди, пытаясь унять слезы, брызнувшие из её глаз.

— Спасибо, Господин! Спасибо, Господин! — закричала девушка, в надежде, что он её услышит.

В её руках была маленькая, коричневая рабская туника.

На следующее утро, как только её освободили от цепи, она, поспешно натянув крохотный предмет одежды, побежала искать Порта, и, найдя его, опустилась перед ним на колени и принялась покрывать его ноги поцелуями.

— Спасибо, Мой Господин. Спасибо, мой Господин! — приговаривала она, снова и снова.

Тогда хозяин приказал ей подняться на ноги, пройтись туда-сюда, покрутиться и показать себя в тунике. Помимо него самого за Эллен наблюдали ещё трое мужчин: Фел Дорон, Терсий Майор и Селий Арконий.

Эллен, не скрывая удовольствия, продемонстрировала себя с лучших сторон.

— Надо признать, что она довольно привлекательна, — заметил Фел Дорон, окидывая её оценивающим взглядом.

— Стройные ножки и соблазнительная попка, — отвесил довольно вульгарный комплемент Терсий Майор, рассмешив Эллен.

— Без этого она мне нравилась больше, — заявил Селий Арконий.

Эллен нахмурилась. За кого он себя принимал? Она ему не принадлежала!

Сказать, что Эллен была довольна доставшейся ей одеждой, это ничего не сказать! К тому же, по реакции мужчин на неё, девушка с уверенностью могла сказать, что выглядела она в этом сногсшибательно. Конечно, на улицах она видела много рабынь в таких туниках, которые, фактически, для них были стандартной одеждой. Но какими красивыми, какими волнующими они ей казались! И вот теперь у неё самой была такая же одежда! Теперь она могла быть просто одной их множества рабынь ходивших по улицам, ничем не отличаясь от этих гордых, державших голову высоко поднятой, женщин, возможно, немного более привлекательной по сравнению с одними, и несколько менее симпатичной на фоне других.

Взявшись обеими руками за подол туники, Эллен потянула его вниз и робко поинтересовалась:

— А разве эта одежды не слишком коротка, Господин?

— Можем сделать и покороче, — усмехнулся Порт Каньо.

— Да, Господин, — улыбнулась девушка.

— А можем и вообще забрать, — добавил Порт, намекая на наказание одеждой и напоминая о её зависимости от него во всём.

— Да, Господин, — сказала Эллен. — Я понимаю, Господин.

Затем она встала перед ними на колени и поблагодарила ещё раз:

— Спасибо, Господин.

— Так парни, пора заняться своими делами, — бросил Порт. — А Ты, отвари са-тарну, и позови нас, когда будет готово.

— Да, Господин, — отозвалась Эллен.

Вообще-то для рабыни, которой отказано в одежде, нет ничего необычного в том, чтобы попросить хотя бы о тряпке, чтобы немного прикрыть свою наготу, но Эллен не решилась докучать Порту Каньо и выпрашивать такую привилегию, справедливо опасаясь его раздражения и боясь быть избитой. Несомненно, частично это было, следствием её новизны в неволе, и понятным желанием продвигаться вперёд предельно осторожно, выжидая и изучая, аккуратно, прежде чем начать с большой деликатностью и опаской проверять границы, если она вообще когда-либо осмелится их проверять и изучать. Если бы хозяин посчитал целесообразным дать ей что-либо для прикрытия тела, рассуждала Эллен, он дал бы это давно, а если он не сделал этого, значит, у него на то были свои причины. В конце концов, она была рабыней, а он её владельцем.

Эллен вдруг почувствовала, что теперь, когда у неё появилась одежда, к ней вернулась скромность и способность краснеть от стыда. Насколько драгоценной вдруг показалась ей эта туника, пусть это был лишь лоскут реповой ткани, материала наподобие хлопка, тонкая, свободного кроя, с глубоким декольте, без рукавов и бесстыдно короткая. Кроме того, были ещё и высокие разрезы по бокам, обнажавшие бёдра почти до талии и позволявшие ей стоять с широко расставленными коленями, как это было принято для её разновидности рабынь. Однако пока Эллен занималась приготовлением еды на кухне, её вдруг осенило, что теперь она стала ещё уязвимее, чем была раньше. Предоставленная привилегия может легко стать привилегией отобранной. Для того, чтобы она лишилась этого крохотного предмета одежды, столь драгоценного для неё, достаточно немного, всего лишь слова хозяина.

Итак, Эллен подняла тяжёлую корзину мяса, которую она должна была отнести в зону кормления, отделение внутри жилища тарнов, и, взбираясь наверх по приставным лестницам, кусок за куском, нанизать на крюки угощение для семи могучих птиц, которые в течение ближайшего ана должны были вернуться с пустыми корзинами.

Порт Каньо ушёл, но Селий Арконий, по-прежнему подпирал плечом косяк больших ворот. Эллен прекрасно знала, что он следил за ней, и это не вызывало у неё какого-либо неудовольствия. В конце концов, она была рабыней.