Джордж Мартин - Пламя и кровь

Покинув наконец запад, он не вернулся в Красный Замок, а перелетел в Простор и тут же начал вторую поездку. К этому времени отсутствие королевы заметили, и короля стали сажать на пирах рядом с пригожими девицами и сдобными вдовушками; они же оказывались подле него на охоте, но он их не замечал. В Бандаллоне, когда младшая дочь лорда Блэкбара дерзко села к нему на колени и поднесла к его губам виноградину, он отвел ее руку и сказал: «Простите, но я женат и в любовницах не нуждаюсь».

Король провел в дороге весь 89 год. В Хайгарден к нему прилетела внучка Рейенис на «красной королеве» Мелейс. Вместе они посетили все четыре Щитовых острова, где король еще не бывал. На Зеленом Щите, в чертоге лорда Честера, Рейенис поведала деду о своих видах на замужество и получила его благословение. «Лучшего выбора ты не могла сделать», – сказал он.

Завершилось его путешествие в Староместе; там он повидался с дочерью Мейегеллой. Верховный септон благословил его, Конклав закатил ему пир, лорд Хайтауэр устроил турнир, где бойцом короля снова выступил сир Раэм Редвин.

Размолвку между королем и королевой мейстеры того времени называли «глубокой пропастью», нам же она известна как Первая Ссора. Со временем мы доберемся и до второй.

Мост через пропасть перекинула септа Мейегелла. «Глупо, отец, – сказала она. – Рейенис выходит замуж на будущий год, вот тебе и оказия. Она хочет, чтобы на свадьбе присутствовали мы все, считая тебя и матушку. Я слышала, архимейстеры называют тебя Умиротворителем: время заключить мир».

Ее слова возымели действие. Две недели спустя король вернулся наконец в Королевскую Гавань, а королева прибыла туда из своего добровольного изгнания. Мы не знаем, что было сказано между ними, но скоро они стали так же близки, как и прежде.

В 90 году они отпраздновали одно из последних счастливых событий, выпавших на их долю: свадьбу внучки Рейенис с Корлисом Веларионом, лордом Высокого Прилива.

Тридцатисемилетний Морской Змей, прославившийся после девяти своих путешествий как величайший мореход Вестероса, вернулся домой, чтобы жениться и завести семью. «Только ты одна способна отбить меня у моря, – говорил он принцессе. – Я вернулся с того края света ради тебя».

Шестнадцатилетняя Рейенис, красивая и бесстрашная, как нельзя лучше подходила своему мореплавателю. Она летала на драконах с тринадцати лет, и на свадьбу ее привезла алая Мелейс, носившая прежде ее тетку Алиссу. «Мы отправимся на край света вместе, – обещала она сиру Корлису, – но я там буду раньше тебя».

«Хороший был день», – с грустной улыбкой вспоминала впоследствии Алисанна. В том году ей исполнилось пятьдесят четыре, и хороших дней для нее, увы, осталось не так уж много.

В своей истории мы рассматриваем бесконечные интриги и войны Вольных Городов Эссоса лишь в тех случаях, когда они непосредственно затрагивают дом Таргариенов и Семь Королевств. Как раз такой случай выдался в 91–92 годах, во время так называемой Мирийской Бойни. Не станем докучать вам подробностями; довольно будет сказать, что в городе Мир боролись за власть две враждебные партии. Это сопровождалось убийствами, отравлениями, бунтами, насилием над женщинами, повешениями, пытками и морскими сражениями. Побежденная, изгнанная из города партия попыталась сначала утвердиться на Ступенях, но архон тирошийский, объединившись с пиратами, их и оттуда прогнал. Доведенные до отчаяния мирийцы высадились на острове Тарт, застав тамошнего лорда врасплох, и за короткий срок заняли всю восточную сторону острова.

К этому времени они сами, по сути, обратились в пиратов; и король, и его совет полагали, что сбросить их обратно в море не составит труда. Поход возглавил принц Эйемон на Караксесе, а Морскому Змею поручили двинуться с флотом на юг и обеспечить переправу на остров лорду Бормунду, идущему с войском из Штормового Предела. Предполагалось, что с пиратами расправятся штормовые люди вместе с ополчением лорда Тарта, а Караксес оставался последним средством. «Поджигать он страсть как любит», – говорил принц.

Лорд Корлис отплыл с Дрифтмарка девятого дня третьего месяца 92 года. Несколько часов спустя за ним последовал принц Эйемон, простившись с леди Джослин и дочерью Рейенис, которая не полетела с отцом лишь потому, что ожидала ребенка. «У тебя впереди своя битва, – сказал ей принц. – Лорду Корлису нужен сын, а мне внук».

Это были последние слова, которые дочь от него услышала. Караксес опередил флот Морского Змея и сел на Тарте, в лагере лорда Камерона Вечерней Звезды. Тот после вторжения ушел в горы посреди острова и следил за мирийцами из укромной долины. Пока дракон уминал свои полдюжины коз, оба воеводы обсуждали, как действовать дальше.

Но лагерь был не столь хорошо спрятан, как полагал лорд, и двое мирийских разведчиков, пробравшихся в горы, заметили дым от драконьей трапезы. Один из них узнал лорда Камерона, говорившего в сумерках с принцем. Мирийцы неважные моряки, а солдаты и того хуже. Их излюбленное оружие – кинжал и арбалетный болт, предпочтительно отравленные. Укрывшийся за камнями разведчик прицелился из арбалета в Вечернюю Звезду, стоявшего ярдах в ста ниже, и выстрелил… но попал не в лорда, а в принца.

Принц Драконьего Камня пал на колени, ухватившись руками за болт, вошедший ему в горло и вышедший из затылка. Он не смог выговорить ни слова и умер, захлебнувшись собственной кровью. Ему было тридцать семь лет.

Как описать горе, поразившее Семь Королевств? Какими словами выразить страдания родителей, отчаяние вдовы, слезы дочери, узнавшей, что отец никогда не возьмет на руки дитя, которое она носит? Гнев Бейелона, который тут же вылетел на Вхагаре к Тарту, вообразить легче. Вражеский флот вспыхнул, как девять лет назад корабли Мориона, а лорды Тарт и Бормунд, спустившись с гор, отрезали мирийцам путь к отступлению. Тысячи трупов гнили у воды, розовые волны набегали на берег.

Бейелон Храбрый принял участие в избиении с Темной Сестрой в руке. Когда он вернулся с телом брата в Королевскую Гавань, люди на улицах приветствовали его как героя, но при виде матери он бросился ей в объятия и заплакал. «Я убил тысячу врагов, но его этим не воротишь». – «Да, знаю… знаю», – шептала, гладя его по голове, Алисанна.

За летом следовала зима, с моря дули соленые ветры, весной луга покрывались цветами, золотая осень приносила богатые урожаи. Дороги постепенно росли, через ручьи и реки перекидывались мосты, но все видели, что Джейехериса это больше не радует. «Для меня теперь и летом зима», – признался он септону Барту, выпив больше обыкновенного; после гибели Эйемона король не мог уснуть без двух-трех чаш подслащенного медом вина.