Синда Чайма - Король демонов [litres]

– Принцессе нельзя долго оставаться в укрытии, – проворчал Бирн. – Байяр в любой момент может убедить Марианну провозгласить Меллони наследницей трона.

– Мы обсудим это позже, – сказала Раиса, поглядывая на замок, который напоминал ей неприступную крепость… или наглухо застегнутый корсет. – Когда они обыщут все комнаты и коридоры, то переберутся через мост. Капитан Бирн, пожалуйста, сообщите кадетам, что капрал будет ждать их в поселении Демонаи. Мы с Амоном поедем вперед.

Эдон несколько мгновений удивленно смотрел на принцессу, а затем склонил голову и произнес:

– Есть, ваше высочество! – Встревоженное лицо капитана озарила слабая улыбка. – Одну минуту…

Он отвел сына в сторону, и между ними состоялся короткий эмоциональный разговор, который закончился объятиями.

Пока Бирны разговаривали, конюх вывел лошадей. Капитан приказал мальчишке отправляться в постель.

Раиса выбрала невысокую лошадку и взялась за поводья, а потом повернулась к Амону:

– Капрал, подставьте ногу, будьте любезны.

Парень усадил принцессу в седло и отрегулировал стремена под ее рост.

Эдон пожал руку сыну.

– Береги ее, – произнес капитан, смотря юноше в глаза. – И верни нам целой и невредимой.

Амон кивнул и взобрался на лошадь.

– Будь осторожна, дочка, – глаза Аверила наполнились слезами, которые заструились по небритым щекам горца.

Эдон похлопал Аверила по спине.

– Пойдемте в замок, – ухмыльнулся капитан. – Я жажду посмотреть на физиономию Гавана Баяйра, когда он увидит, что мы живы.

Мужчины развернулись и пошли прочь. Раиса пришпорила лошадь, и копыта застучали по мощеному двору. Они выехали на Тракт, ведя за собой двух запасных скакунов.

Когда принцесса и капрал пересекли городскую границу, Раиса развернулась и посмотрела на залитый лучами солнца замок Феллсмарча.

Она снова покинула его. Раньше, чем могла себе представить.

Когда Хан возвратился домой, у Мари опять поднялась температура. Девочка просто горела. Ее лицо заметно осунулось и похудело даже за то время, пока юноша находился дома, а кожа приобрела болезненно-желтый оттенок.

Алистер уже видел подобное раньше. И это никогда не было хорошим признаком.

Поэтому парень отправился в Струнный переулок, чтобы попросить лекаря прийти к ним. Он пообещал заплатить цену в двукратном размере в течение одного-двух дней.

Мужчина согласился. Он был весь в поту, а его глаза недоверчиво бегали. Несомненно, он слыхал о кровожадном главаре банды «тряпичников» и понимал, в какую цену ему обойдется неудача.

Лекарь напоил Мари горькими снадобьями и зажег странные благовония, которые просто-напросто чадили. Спустя несколько часов Хан понял, что перед ним мошенник, но мать верила, что Мари начала поправляться.

На следующее утро юноша в отчаянии покинул город и направился к Марисским Соснам, намереваясь привести домой Иву, чтобы та вылечила сестру. Когда он добрался до поселения, ему сказали, что Старейшина отправилась на гору Тею, чтобы принять роды.

Птаха пропадала где-то с воинами Демонаи, а Танцующий с Огнем присоединился к матери. Таким образом, поход оказался бесполезным. Хан немного поспал в доме Старейшины, а затем отправился в Феллсмарч, оставив для Ивы записку, в которой просил навестить Мари, как можно скорее.

В городе Алистер сразу же направился на ярмарку Южного моста – в лавку Таца.

Несмотря на то, что было около полудня, Хан знал: торговец дремлет в подсобке. Тац никогда не оставлял свои ценные товары без присмотра.

Парень нуждался в деньгах. И не мог рассчитывать на то, что стража еще долго не узнает о его присутствии. В общем, он понимал, что вскоре будет вынужден снова покинуть город.

Когда Хан заглянул в окно лавки, то обнаружил Таца, склонившегося над столом. Торговец яростно набивал кожаную суму какими-то бумагами. Как будто собирался срочно уходить.

Когда колокольчик над дверью зазвонил, Тац опрокинул кружку с чаем. Алистер вошел в лавку. При виде юноши Макни расплылся в тревожной улыбке.

– Кандальник! Вот и ты! – Мужчина, как обезумевший, начал промакивать тряпицей мокрые бумаги. – Куда ты исчез? Я нашел покупателя на вещицу, которую ты мне показывал. Он сгорает от нетерпения.

Тац всегда называл чародейские или иные – запрещенные – товары «вещицами» или «безделушками».

– Правда? – спросил Хан.

Ему показалось или торговец и впрямь на взводе?

– А он хотя бы согласился на минимальную стоимость, которую я назвал?

– Да-да! Она его устраивает, но сперва он, конечно, хочет глянуть на безделушку. Ты ее прихватил? – Тац прищурился, будто надеялся разглядеть сияние амулета под курткой Хана.

Юноша покачал головой:

– Нет. Но я могу принести, – он развернулся к двери.

– Нет-нет, – запричитал Тац. – Ведь покупатель уже на пути сюда. Вот так счастливое совпадение, правда? Что и ты здесь, и он едет сюда, – мужчина облизал губы.

Алистер растерялся.

– Но в этом нет никакого толку, когда у меня нет амулета, – произнес он.

– Моему покупателю не терпится встретиться с тобой, – продолжал Макни. – Он хочет задать несколько вопросов касательно вещицы. Я заберу вознаграждение, а ты пойдешь вместе с ним – за безделушкой.

– Я бы предпочел совершить сделку здесь, – Хан понимал риски продаж в злачных переулках. – Я дойду до дома и вернусь очень быстро.

– Значит, вещичка хранилась у тебя дома? – Какие-то нотки в голосе Таца заставили предупреждающие колокольчики в голове парня зазвенеть.

Алистер не дожил бы до этого дня, если бы не слушал интуицию.

– А почему ты спрашиваешь, Тац?

– Нет, ничего такого… – пробормотал торговец, вытирая пот со лба той самой влажной тряпицей. – Я просто хотел уточнить, где ты прятал безделушку. Вот и все.

Прежде чем Тац успел моргнуть или произнести хоть слово, Хан прижал его к стене и приставил нож к его горлу.

– Что ты сказал покупателю? – тихо спросил он.

– Ни… ничего. Я лишь назвал цену, и он вроде как… согласился приобрести вещицу. Клянусь кровью и костями нашей святой королевы.

– Ты сказал ему, где я живу? – рявкнул парень.

– Нет! Клянусь! – пролепетал Макни. – Он как-то сам разведал.

– Кто он? – прошептал охваченный ужасом юноша. – Кто?

– Богач. И чародей, – пискнул Тац. – Ты его не знаешь.

– Кто именно? – Хан вонзил кончик острия ножа в шею мужчины.

Внезапно раздался звон колокольчика. Хан испуганно оглянулся. Дверь распахнулась. На пороге стоял мужчина. Роскошные одеяния и гордая осанка свидетельствовали о том, что это – кто-то из знати. А длинная накидка и амулет, висевший на витой цепи, указывали, что в лавку заявился чародей.