Синда Чайма - Король демонов [litres]

Хан склонился вперед.

– И чем он будет там заниматься? Он – не равнинник. Таланты, которыми он обладает, не ценятся в городе.

– Он мог бы обучиться торговле, – продолжала она. – И мы могли бы навещать его иногда, – она с надеждой посмотрела на Алистера. – Вдруг… если он не будет учиться… сила… покинет его?

– Покинет? Это ты сказала или Рейд? Думаешь, Ива бы отправила сына за тридевять земель, если бы все было так просто?

Птаха покачала головой:

– Нет. Но воины Демонаи не хотят, чтобы он отправлялся в Оденский брод.

Холодный гнев начал зарождаться в груди Хана.

Парень сжал губы. Когда он заговорил, голос его звучал раздраженно.

– Ты не желаешь, чтобы он оставался здесь, но и не хочешь, чтобы он отправился в Оденский брод! Может, тебе будет лучше, если он вообще исчезнет?

– Нет! Я люблю Танцующего с Огнем! Но Рейд боится обучать чародея, который слишком хорошо знает Призрачные горы. И кто посвящен в тайны племен. Что, если он переметнется… на сторону врага? – девушка глянула на Хана с мольбой в глазах.

– Я плохо разбираюсь в политике, – признался Хан надломленным, как льдинки, голосом. – Только пытаюсь хоть что-то понять. Но у меня такое чувство, что ты относишься к Танцующему с Огнем, как к врагу! И, по-моему, самый верное для него решение – перейти на другую сторону. Ты… ты поступай, как тебе угодно, а я всегда буду с Танцующим!

Это же Алистер пытался объяснить и другу: пусть тот знает, что он не одинок. Хан готов быть рядом с ним и поможет ему чем сможет.

Он посмотрел на Птаху и обнаружил, что она плачет. Слезы бесшумно катились по ее щекам. Парень не помнил, чтобы он видел подобное ранее.

– Чего ты? – выдавил Хан. – Перестань. Мы всегда держались вместе. Мы найдем выход.

– Все, чего я когда-либо хотела, – стать воином Демонаи, – прошептала девушка. – А сейчас, как бы я ни поступила, я кого-то предам.

– Ты всего лишь не должна забывать, кто твои настоящие друзья, – произнес юноша. – Может, тебе стоит научить воинов Демонаи преданности?

– Я не вступилась за Танцующего на церемонии, – сказала она и принялась тереть переносицу.

– Как и я. – Хан придвинулся к Птахе и обнял ее.

Она развернулась к нему и уткнулась лицом в его плечо. Алистер неуклюже похлопал ее по спине, стараясь не обращать внимания на девичью грудь, которая расплющилась о его грудную клетку. От Птахи пахло сосной, кожей и горным летом.

Она подняла голову и посмотрела на Хана. Ее ресницы намокли и слиплись.

Девушка обняла парня за шею, прильнула к нему еще сильнее, и спустя секунду они уже горячо целовались, словно то был последний в их жизни поцелуй. Алистер прислонил Птаху спиной к скале, осыпая поцелуями ее нос, веки и каждый доступный ему уголок ее тела. Она просунула ладони под его рубаху и прижала его к себе. Юноша чувствовал на спине теплые и шероховатые пальцы подруги.

Это стало первым за очень долгое время счастливым событием в жизни Хана.

На следующий день после праздника у Байяров королева пустила слух о том, что ее дочь больна и вынуждена не выходить из своих покоев и отдыхать. У Раисы было несколько предположений на данный счет. Вероятно, Марианна и впрямь заботилась о благополучии дочери и хотела, чтобы та поправилась к своему дню Именования. С другой стороны, это могло быть своего рода наказанием за глупость Раисы, поскольку принцесса позволила Мике Байяру так легко заманить себя в ловушку. А может, все являлось обычным стратегическим ходом для создания ажиотажа вокруг торжества в честь совершеннолетия наследной принцессы.

Раиса несколько раз отправляла послания матери, в которых просила у нее аудиенции, но та ничего не отвечала. Неужели лорд Аверил не рассказал королеве о том, что проделали Байяры? Конечно, он не мог не рассказать. Но зачем тогда наказывали Раису? Она гневалась и изводила себя догадками, но в этом не было никакого толку.

Корзинка на столике в гостиной была переполнена письмами от поклонников и приглашениями, но Магрет получила строгое распоряжение отправлять всем отказы от имени принцессы. По мере того, как распространялась новость о так называемом недуге наследной особы, подарки и цветы текли рекой.

В конце концов, от смеси ароматов Раисе действительно стало дурно.

Мика Байяр присылал по дюжине роз каждое утро. И всегда разного оттенка. Нянька соблюдала наказ, и букеты валялись на полу, будто тут были не покои принцессы, а усыпальница древней богини.

Вскоре Раиса начала рассылать розы придворным дамам и храмовым целителям.

Мика присылал и записки, в которых молил о встрече, но принцесса ничего не отвечала. Магрет ночевала в покоях, а гвардейцы королевской стражи постоянно несли дозор в коридоре. Очевидно, Марианна делала все, чтобы исключить тайные свидания и чародейские интриги.

А это мешало встречам и с капралом Амоном Бирном. Раисе хотелось выскользнуть в потайной тоннель и подняться в оранжерею. Увидеть бы, как он расхаживает по гравиевым дорожкам или сидит на скамье! Она чувствовала, что все больше и больше начинает думать о юноше.

Правда, ее мысли возвращались и к Хану Алистеру. Главарь банды преследовал девушку во снах. Он чванливо прогуливался по улицам Тряпичного рынка, его глаза светились остроумием, а на губах играла саркастичная улыбка. Она вспоминала, как Хан прикрыл ее собой, вложил в ладонь ее собственный кинжал и выступил против «тряпичников» ради спасения девушки.

«В следующий раз, когда соберешься кого-то зарезать, не медли. Долго не раздумывай», – посоветовал ей Алистер. А теперь он мертв. Может, засомневался в какой-то момент, а это его и сгубило? Могла ли принцесса сделать что-то и спасти парня? И должна ли она была так поступать?

«Мне нужно посещать балы, – заключила Раиса, – тогда я меньше размышляю».

К ней заходили исключительно портные и болтающие без умолку придворные дамы. Последние просыпались после полудня и наведывались в ее покои. Они не уставали обсуждать балы и наряды, которые они надевали или только собирались надеть. Это продолжалось до вечера, до тех пор пока они не уединялись в своих комнатах, дабы подготовиться к очередному выходу в свет.

К слову сказать, королевские отпрыски с юга загостились в замке. Их пригласили сюда, поскольку это считалось выгодным стратегическим ходом, несмотря на то, что сейчас южане переживали тяжелые времена. Пока Раиса находилась в изоляции, брат и сестра Томлины и леди Хершфорд были в гуще светских событий.

Раиса пропустила день именования Мелиссы Хаккам, но та навестила принцессу на следующий день. После праздника, затянувшегося до рассвета, у Мисси появились огромные темные круги под глазами и она постоянно зевала.